Темные Знамения (СИ)
– Что я должна делать?..
– Возьми.
Он достал из кармана серый пузырёк из матового стекла, заполненный до горлышка непонятной вязкой жижей, и протянул Эдени. Чаровница помнила о барьере, который окружал её, и дрожащей рукой потянулась за бутылочкой.
Как ни странно, девка не подорвалась на месте: рука Альдреда очутилась внутри круга. Едва ощутив сосуд в руке, она принялась изучать его. Никаких этикеток или отметок не было.
Тем временем репрессор отошёл подальше: ей было нужно больше личного пространства, пусть и мнимого.
– Что это такое? – озадачилась крестьянка.
Глава 1-2. Нектар
– Нектар, – спокойно пояснил инквизитор.
– Нек… тар? – не поняла Эдени.
Альдред скривил губы еле заметно. «Я вроде как не нанимался в ходячие энциклопедии». Ему вечно приходилось втолковывать что-то чародеям.
– Зелье такое. Оно повысит уровень эфира в твоей крови. Стимулятор Эффекта Материи. Твоё тело вырабатывает энергию самостоятельно, хоть и медленно. А нектар позволит быстро восполнить её запас.
На губах Альдреда заиграла заговорщическая улыбка.
– Сдаётся мне, это снадобье не будет лишним.
– Его все маги пьют? – В глазах Эдени сияло детское любопытство. – И сновидцы, и элементалисты, и… кто там ещё…
Репрессор кивнул ей бойко.
– Была ни была, – пробормотала волшебница и не без труда откупорила бутылёк.
Она усомнилась на миг, не хотят ли её отравить. Понюхала содержимое. Нос не воротило от смрада. Наоборот, запах присутствовал и даже манил её своей изысканной, винной тонкостью.
Наблюдая за ней, Альдред поджал губы, лишь бы не захохотать.
«Дурёха. Качественнейшие яды не смердят. Либо благоухают, либо вообще без запаха», – рассуждал он про себя. Уж кто-кто, а он был посвящён в тонкости оружейного арсенала инквизиции.
Чародейка вздохнула и немножко отхлебнула, будто крепкого грушевого бренди.
Алкоголя в жидкости кот наплакал. Она замычала от удовольствия, распробовав подозрительное снадобье.
– Сладкое! – с восхищением поделилась Эдени.
– В нектар добавляют вино, апельсиновые корки, ещё мёд, – открыл ей правду Альдред. – В основном, липовый.
– Так вкусно… Только зачем? – размышляла вслух магичка.
Репрессор погонял воздух во рту и сказал:
– Я всех тонкостей не знаю. Знаю только, что сладкое очень бодрит. Мгновенно. И даже поднимает настроение. К тому же, мёд маскирует горечь трав, которые и составляют основу нектара. А ещё зелье так сохраняется дольше.
– Вот как… Любопытно. Мы варенье так закатываем в деревне, – болтала крестьянка в попытке разрядить обстановку. В первую очередь, для себя. Она продолжала пить. – Целый год может простоять на антресоли – и хоть бы хны.
– Понимаю, – протянул инквизитор, лукаво улыбаясь.
«С мёдом я не соврал. А вот трав там никаких нету. Об остальных ингредиентах ей вообще необязательно знать. Сблюёт ещё», – с омерзением рассуждал про себя Альдред.
Он покосил глаза на остальных инквизиторов, которые оценивали его работу.
– Мне нравится, – отозвалась Эдени и положила опустевший пузырёк рядом с собой, как только вкрутила обратно пробку. – Что дальше?
– Ну и как ощущения?
Крестьянка лишь рассмеялась. Она заметно повеселела. Только вот смех её казался донельзя вымученным.
«Ты только посмотри, как приободрилась. Тогда начнём», – подытожил репрессор.
– По твоим жилам течёт эфир. Постарайся сконцентрировать энергию в своих пальцах… и голове, – заговорил он. – Добейся безмятежности. Постарайся вызвать у себя сон наяву. Для начала.
– Это как? – Эдени округлила глаза.
– Чего не знаю, того не знаю, – Альдред беспечно пожал плечами, нагло улыбаясь. – Ты же сновидец, а не я… Я лишь даю советы.
Волшебница вздохнула горько.
– Попробуем…
Её потуги могли затянуться. Говорят, один такой неудачник просидел целый день в попытках раскрыть потенциал. Он и язычка пламени материализовать не сумел, зато седалище надорвал, пока пыжился. Оставалось надеяться, что Эдени не подведёт.
Альдред отошёл и достал из кармана дарёные часы на цепочке. Он призадумался:
«Подыхаю с голоду. Интересно, останется обед, когда закончим, или пехтура опять всё сметёт?..»
Награда стоила ожиданий. К девятнадцати годам Альдред уже добился немалого успеха в отделе кураторов. И сейчас он взбирался по иерархической лестнице.
Время показало, что у него есть необходимые таланты для освоения новой ступени. Работа с крестьянкой должна была доказать комиссии, что он достоин перейти от тупикового сана репрессора в кураторы-практики. Так повысится его статус в глазах скептиков. Что более важно, парнишку перестанут опекать и контролировать.
Комиссия оставалась довольна его мягким подходом к Эдени. Хотя по их каменным лицам и не скажешь. Наставница тоже присутствовала. Когда они с Альдредом переглянулись, она кивнула ему, давая понять: всё в порядке, продолжай.
Мягкая сила убеждения – вот, чего ждут от кандидата. Без неё невозможно обуздать ораву враждебных магов. Власть над умами узников Башни – то, на чем зиждется порядок в Круге.
«Не одной сталью едины», – поговаривал Верховный Куратор.
В противном случае, Альдред бы застрял в среде живодёров-репрессоров. Или, на худой конец, подался бы в миротворцы: там постоянно требуется свежее мясо. Вот только таскать на своём горбу пуды металла – удовольствие сомнительное. Да и в среде непритязательных умов парень и сам бы начал угасать.
Следующие десять минут собравшиеся скучали, наблюдая за потугами онейроманта. Вида не подавали: им надлежало сохранять внешнюю невозмутимость, как бы ни хотелось закидать новенькую тухлыми яйцами.
Эдени всё надрывалась, пыхтела и шипела, пробуя войти в Серость осознанно. Её вены так и не загорелись. Только зря перевели нектар.
Альдреду стало ясно: мягкой силы недостаточно. Девке не хватает самоконтроля и ощущения собственного тела, чтобы Ритуал сдвинулся с мёртвой точки.
Наконец волшебнице надоело. Она опустила руки, выдохнула и нерешительно выдавила из себя:
– Я не могу… – А затем добавила уже громче, в отчаянии: – Бесполезно!..
– Пробуй снова, – безразлично отвечал инквизитор.
– Да не выходит! Я пытаюсь, честно! Ну без толку же! – завывала она, как вдруг оторопела и начала бредить. – Может, я и не маг вовсе?.. М-м-может, дело в другом?.. Не мучайте меня, прошу Вас, отпустите домой! Я там нужнее! Это какая-то ошибка!..
– Инквизиция не ошибается, – строго сказал репрессор, скрестив руки на груди.
Эти слова давно стали аксиомой.
Эдени поникла под тяжестью его взгляда. Она не могла вынести холодной синевы водянисто-голубых глаз. Только сейчас она увидела его настоящего: Альдред просто втёрся к ней в доверие и использовал её. Чародейка не пережила обмана и заплакала снова.
Горько, навзрыд.
– Как дитё малое, – пробормотал репрессор и полез во внутренний карман плаща.
Жалкая сновидица надоела ему. При любых других обстоятельствах инквизитор испытал бы удовольствие от того, что задумал сделать. Но не сейчас, когда претерпевал жгучее раздражение.
Больше Альдред не намерен был распинаться перед онейромантом. Он достал кожаную перчатку, подшитую к медному браслету, что напоминал костяную руку. Вдел в неё пальцы, сжал в кулак и разжал. Ничего из этого Эдени не видела: глаза ей залили слёзы. Репрессор знал, как разбудить в ней чары. Только девке это не понравится.
– Ничего личного, – впопыхах бросил магичке Альдред.
Инквизитор направил надетый браслет на рунный барьер. Перчатка-манипулятив прямо воздействовала на магическую энергию круга, сделав силовое поле зримым. Оно было лиловое и полупрозрачное.
Рука пришла в движение. Вся кисть крутилась и вертелась, пальцы крючились и разгибались. А между тем внутри круга происходил сущий ад.
Чародейку впечатало в силовое поле, по телу её пробежал ток. Она взвизгнула так, будто живьём жгли на костре. В зависимости от движений руки Эдени бросало от стенки к стенке, на пол, а по границам барьера бегали маленькие молнии.