Темные Знамения (СИ)

– Честно? По-хорошему, выскочить раз на раз ты должен был бы со мной, как с командиром, – с тоской в голосе говорил Колонна. – Но я так одного парня чуть не отправил на тот свет с одного удара: рука у меня тяжёлая. Овощем остался. Единственного такого казуса мне хватило. Ору было у Верховных… ты бы знал!
Альдред перемялся с ноги на ногу.
– Да и ваш бой с Рутгером будет занимательным. Вижу, вы друг друга невзлюбили. Чем не повод выпустить пар? Успех боевых действий зависит от слаженной, командной работы. Нельзя давать разногласиям пустить корни. Ты же понимаешь?..
С ответом Флэй не мешкал. Выбора как такового у него не было. Кулаки его чесались. Новобранец не успокоился бы, если бы не отвесил заслуженных тумаков Зальцу за всё хорошее. Он не смог бы работать бок о бок с человеком, тая на него обиду: постоянно бы прокручивал в голове уже имевший место разговор, пытаясь не допустить в мыслях уже случившегося. Поэтому без задней мысли выпалил:
– Я «за». Надо значит надо.
Его голову слишком поздно посетила крамольная мысль: а вдруг он не справится и лишь опозорится пуще прежнего, не сумев защитить честь своей наставницы? Кандидат помотал головой, гоня сомнения прочь от себя.
Решение Флэя Джакомо делла Колонна принял с уважением. Он кивнул и сказал:
– Замечательно. Тогда подготавливайся, разминайся, и через час встречаемся все на ринге. – Капитан показал в ту сторону, где прочие персекуторы проводили дружеские спарринги, роняя друг друга в песок. – Там. Попрошу, чтоб нам освободили площадку.
– А как… готовиться? Что? Куда? Как? – потерялся Альдред.
– Я помогу, – вдруг вызвался Гонсало Озорио, отлипнув от спины.
Командир «Гидры» улыбнулся, полностью довольный ходом вещей, и кивнул подчинённому, говоря:
– Вот это я понимаю, командный дух! Ладно, парни, время не теряйте. Увидимся уже, где условились.
Он развернулся и неторопливо ушёл восвояси. Огибая персекутора за персекутором, растворился в толпе бойцов, не покидавших до сих пор внутреннего двора.
– Идём за мной, Альдред, – Озорио мягко тронул новобранца за плечо. – Покажу тебе, что да как…
Вместе они направились в дальний угол, где на деревянной конструкции персекуторы, голые по пояс, проводили поединки, тренировались со снарядами и занимали себя всякого рода физической нагрузкой.
– Эм, брат Гонсало… – скромно позвал того Альдред.
– «Брат»? – встрепенулся Озорио. – Здесь это не правила этикета, друг мой. Ты больше не в Янтарной Башне. Чтобы тебя кто-то так называл, это надо заслужить потом и кровью. А до тех пор имени вполне достаточно.
Флэя будто ошпарило. Кое-что про негласные правила персекуторов он слышал, но в преддверии боя с застрельщиком у него всё вылетело из головы. Он проронил виновато:
– Прости…
– Незачем извиняться, – отозвался ликвидатор. – Просто схватывай налету – и горя знать не будешь. Избежишь кучу никчёмных разговоров. Из всех инквизиторов персекуторы наименее религиозны. Сюда приходят не за идеей, а убивать и зарабатывать на этом деньги, либо умирать. Сюда приходят, потому что достаточно сильны. Церковные законы нам не чужды, но светские всё-таки ближе…
– Да, верно, – не стал спорить Флэй. – Я хотел спросить…
– Спрашивай, – усмехнувшись, бросил ему Гонсало.
– Ты ведь с Кордугала, я прав?
– А то, прямиком из столицы. А что такое? Кто-то из моей страны насолил тебе, и теперь ты валишь нас всех под одну гребёнку? – строго спросил Озорио.
У кордугальцев действительно не самая лучшая репутация в Равновесном Мире. Там действуют жестокие законы, продиктованные столетиями под пятой безжалостного Халифата. Времена гнёта прошли, а буйный нрав и лютая нелюбовь к чужакам остались.
– Вовсе нет. Вопрос чисто из праздного любопытства, – поплыл Альдред.
Персекутор прыснул смехом и ткнул его в плечо, говоря:
– Да ты успокойся. Я просто подтруниваю над тобой. Да, кордугалец.
– Тебя случайным образом сюда определили, что ли? В Круге полно иностранцев, но большинство из них – бывшие персекуторы. А у вас разнообразие, так сказать, цветет пышным цветом…
 
– Есть такое дело… Нет, я вызвался сам. Раньше служил на родине. Просто ещё до Инквизиции успел немало по свету покочевать. Нравится мне. Надоело в Кордугале – стронулся с места. И так всегда, – рассказывал Озорио. – Ты ведь тоже иностранец, хотя… говоришь чисто, прям как местные.
– Я и есть местный, – признался Альдред. – Родом из Кродо. Это на севере Полуострова. Там просто есть поселения ниренов, давешние. Как-то так.
– Интересная у тебя родословная, должно быть, – заметил кордугалец, а затем добавил многозначительно: – И жизнь обязана быть яркой.
С этими словами он взошёл на помост и отправился в эдакую зону отдыха, где персекуторы остывали и обтекали от пота после спаррингов. Чуть поодаль Альдред заметил Рутгера Зальца. Тот разминался, осыпая ударами крутящийся манекен соперника.
На бледной лурской коже – ни единой царапинки. Либо застрельщик – самодур, который отсиживается всё время в тылу, либо за всё время так никто и не сумел его достать. Хрен редьки не слаще.
– Может, и будет, – бросил Флэй Озорио. – Как ты попал в Инквизицию?
– Подобно многим другим я просто бежал от светского закона, – смеясь, пояснил тот и всплеснул рукой, показывая на Альдреда. – Давай, раздевайся до пояса, вешай вещи на крючки да пойдём, разомнёмся.
Альдред стянул и повесил рядом свой чёрный плащ. Водрузил на стойку раздвижное копьё, которое влезло чудом. Начал расстёгивать пуговицы атласной белой сорочки. Он всё не отставал от Гонсало:
– А что делал до вступления?
Тот вздохнул, осклабился и покачал головой:
– Ну и настырный же ты тип, Альдред Флэй!
Куратор ухмыльнулся и прибрал рубашку. Выпал из сапог, снял портянки. Озорио осмотрел его голый торс, думая о чём-то своём, кивнул и заявил:
– Что ж, не такой уж ты и задохлик, каким кажешься со стороны.
– Мне кажется, все персекуторы смотрят на кураторов, как на зубрил. Неужто всё дело в этих плащах?
– Правильно кажется, – кивнул кордугалец. – Мускулатура у тебя есть – уже неплохо. Не успел жиром в Башне заплыть.
– Я каждую неделю занимаюсь атлетикой, – подчеркнул Флэй, слегка огорчившись. Ему-то думалось, даже по меркам персекуторов он чего-то стоил.
– Оно и видно, – не стал спорить Гонсало, усевшись на скамью. – Вас же там обучают всяким боевым приёмчикам, верно? Сможешь показать?
– Ещё как учат, – заверял Альдред. – Чтобы перейти в сан практика, я освоил даже больше, чем нужно. Это репрессоры чаще пользуются ножами, чем голыми руками.
– Тогда у тебя есть все шансы утереть нос Рутгеру, – подытожил Озорио и показал себе на висок. – Учти. Главное, чтоб голова оставалась холодна!
Флэй кивнул и напомнил:
– Мой вопрос так и оставишь без ответа?
Ликвидатор осклабился, поражаясь упорству Альдреда, и решил вознаградить его:
– Кажись, ты от меня не отстанешь сегодня. Так и быть, я расскажу тебе. Но это я сорю своим прошлым, как конфетами на детском празднике. При условии, что человек мне симпатичен. А за неудобные вопросы в лоб другие могут и в зубы двинуть…
– Уловил, – пообещал новичок.
– Славно. Так вот… прежде, чем вступить в ряды Инквизиции, я успел поработать у Черноруких, – тихонько прояснил Озорио.
– Черноруких? – Альдред округлил глаза, чуть отстранившись от Гонсало.
О тайной организации наёмных убийц слагали легенды. Говорят, в старых катакомбах каждой столицы действует их филиал. Услугами Черноруких, главным образом, пользуются аристократы, зная, как на них выйти.
Во многих странах они давно стали эдаким городским мифом. Выходит, это правда. Никто их в толпе не отличит от обычных людей, потому как опознавательных атрибутов у них нет. Они скрываются среди купцов, проституток, бездомных и даже «дворян из далёких стран».
И всё держится на перечне строгих правил, которых придерживаются убийцы.