Генеральный попаданец 5 (СИ)

Без ведома и прямой санкции Хрущёва не решались никакие персональные вопросы опустошительных чисток 1937–1938 и последующих лет по Москве и Украине. Таким путем тысячи и тысячи ни в чем не повинных людей были ввергнуты в пучину невероятных страданий, нашли свою мученическую смерть с клеветническим клеймом «врага народа». И, может быть, самое примечательное и отталкивающее в этой стороне деятельности Хрущёва состояло в том, что многих из отправленных им на эшафот он затем с непревзойденным лицемерием оплакивал с высоких партийных и правительственных трибун. Причем в этих стенаниях виновниками гибели прославленных коммунистов выставлялся, конечно, прежде всего Сталин и другие его соратники, но не он, Хрущёв.
  
А решающим в его карьере было искусство постоянного поддержания доверия и расположения того же Сталина. В течение многих лет сталинского руководства непременными атрибутами любой публичной речи, статьи или книги были здравицы в честь Сталина. Мы все должны были подчиняться этому неписаному, но железному закону. И подчинялись, но Хрущёв поднялся в этом искусстве извержения елея до недосягаемых вершин.
В ноябре 1964 года в английском парламенте праздновали 90‑летие всемирно известного британского политика Уинстона Черчилля. В какой‑то момент один из парламентариев предложил за него тост как за самого ярого врага Советской России. На что Черчилль ответил: «К сожалению, не могу принять этот комплимент на свой счёт, потому что имеется человек, который нанёс вреда стране Советов значительно больше, чем я. Это Никита Хрущёв. Давайте поаплодируем ему».
 Глава 2 
 11 Января 1968 года. Москва. Города будущего! 
Как приятно после новогодних хлопот окунуться в мир будущего. Мы давно готовили эту Международную конференцию. По ее окончании в советской строительной отрасли произойдет сдвиг, сравнимый с тем, что произошло в нашей космонавтике. Где мы перестали бегать за американцами и продвигать свое. Я с большим удовольствием посетил е в первый день, выступил с невероятно короткой официальной речью, чем всех порадовал и ответил на вопросы на пресс-конференции.
Затем пришлось два дня потратить на братские компартии. Черти бы их побрал! Но деваться некуда, в соцлагере назревает системный кризис, и мне приходится ездить по столицам стран СЭВ и Варшавского договора, как кризисному управляющему. Поэтому я с нескрываемым удовольствием приехал на проспект Калинина, где размещается только что построенный Комплекс зданий секретариата Совета экономической взаимопомощи.
Именно там и проходят как рабочие совещания, так и личные встречи. Стремительно поднимаюсь по лестнице. К черту лифты! Пусть народ видит, что Ильич в хорошей форме и в отличие от официальных представителей нисколечко не запыхался. Надо отметить, что этот фактор в первую очередь замечают именно женщины. Природой, что ли, заложено, что их тянет к сильным самцам? Еще не наступило время «папиков» с выступающими животиками и дряблыми яйцами!
В небольшом зале горячо. Говорят на разных языках, жестикулируют, о чем-то спорят. На чертежных досках представлены чьи-то проекты. На столах стоят макеты. Возле них также разгораются дискуссии. Вижу как знакомых мне советских архитекторов, так и заграничных. Их отчего-то узнаешь сразу. Даже не по одежде, а более свободному и изящному поведению. Хотя сия характеристика сказывается и на манере одеваться. У нас все или бедновато, или помпезно и зажато. Помню в девяностых, и более богатых нулевых в международном аэропорту я сразу различал наших и иностранцев. Родные буржуи хорошо, если только в двадцатые научились одеваться нормально. В новые русские в основном вылезали люди шустрые, но без вкуса.
Затем мое внимание привлекает темнокожий человек, с нездешним темпераментом, объясняющий что-то группе архитекторов и строителей. Последние на конференции обязательны. Потому что строить им, как бы их представители ни ныли, что это невозможно. Я сразу в Минстрое отметил, что вопрос не в том — есть ли у нас для этого мощности. А сколько и каких следует построить. Зря, что ли, я по памяти геологам отдал «тайные сведения НКВД» и раскрыл десятки месторождений!
Так как старт масштабного эксперимента вскоре ожидается в Подмосковье, то мы начали возводить объекты строительной индустрии заранее или смотреть, где логистически выгодней это делать в ближайших областях. Потому что подтягивать необходимо и их. Тем это также выгодно, построим основную часть объектов в столице и Подмосковье, эти мощности останутся в русской провинции для массового жилищного строительства. Вот с последним в стране сложнее. Деньги есть, природные ресурсы имеются, индустрии почти нет, как и опытных кадров. Все придется создавать на ходу. Впрочем, в той эпохе так и было. Что, в свою очередь, сказывалось на качестве.
— Оскар, вы говорите по-английски?
Известнейший бразильский архитектор и создатель новой столицы Бразилиа тут же откликается с ярчайшей улыбкой. Он в Москве уже не первый раз и очень рад, что сейчас находится на этом сборище. Но мы доселе не встречались. Ручкаемся, обнимаемся, как старые знакомые. Сверкают блицы фотокамер. Пресса вездесуща. Сама же конференция шокировала представителей мировых СМИ своей невероятной открытостью. Мы, коммунисты, не скрываем, что собираемся строить города будущего. Считаю, что это известие окончательно «добьет» ту шоблу, против которой мы воюем. Наши успехи в космосе, атоме, на международной арене вовсе не мешают строить нам и новые города. То есть потенциал первой страны Советов еще далеко не исчерпан.
Оскар Нимейер улыбается в ответ:
— С вами придется!
Между прочим, он Убеждённый коммунист, член Бразильской коммунистической партии на протяжении почти семи десятилетий. Член президиума Всемирного совета мира, лауреат Международной Ленинской премии «3а укрепление мира между народами». С 1964 года после захвата власти в Бразилии военной диктатурой он живет в эмиграции.
Спрашиваю уже ставшего знаменитым архитектора:
— Оскар, так вы беретесь за проект Космограда?
Нимейер с интересом оглядывает оживленную группу молодых архитекторов, стоящих возле масштабного макета. Космоградом я хочу назвать будущий Королев, который сейчас Калининград. Городов с именем всесоюзного старосты нам хватает. Мы уже объединили Особое конструкторское бюро № 1 Королева и с производственной базой завода № 88 в единую корпорацию «Орбита». Они будут заниматься пилотируемыми полетами и орбитальными станциями в рамках структуры «Совкосмоса». В моих планах выстроить город заново. Это один из самых грандиозных проектов на ближайшее время. Такому подходу помогает особый статус городка. Отчасти сюда будет перенесен и Центр подготовки космонавтов. Да ЦУПу место в Космограде.
  
— Ваш замысел впечатляет. Я привез несколько проектов.
Меня подводят к макету, здесь же рядом валяются эскизы. Честно говоря, даже для человека из будущего смотрится шокирующе. В самом деле Космоград! Широкие проспекты, целиком отданные общественному транспорту и людям. Автомобильные дороги идут чуть в стороне с удобными подъездами к магазинам и жилым домам. Башни, какие-то летающие тарелки, невиданное богатство форм. Но как замечательно все расставлено! Вижу неподалеку побледневшее лицо начальника Госстроя. Его глаза кричат: — «Ну кто так строит!»