Правильный лекарь. Том 6 (СИ)

В пользу умышленного заражения говорило нетипичное течение заболевания с быстрым развитием симптомов и тяжёлым течением. В эту же сторону свидетельствовали предварительные результаты микробиологического исследования взятых у пациентов образцов. Микроб идентифицирован, это действительно Salmonella Typhi, но даже по внешним признакам найдены некоторые особенности строения. Исследование будет продолжаться.
  
Слушая речь главного лекаря Питера, я успокоился окончательно. Теперь мы точно здесь находимся только в роли свидетелей. После всего сказанного вряд ли у кого повернётся язык обвинить Склифосовского и его команду в несостоятельности.
Я расслабился, слушал и наблюдал, подперев подбородок кулаком. Мои коллеги тоже перестали выглядеть взволнованными. Юдин пару раз боролся с зевотой, видимо пришла отдача после ухода адреналина и начало тянуть в сон. Самый сосредоточенный вид был у Виктора Сергеевича. Он похоже «записывал на корочку» абсолютно каждое произнесённое здесь слово. Рябошапкин и Сальников периодически тихо перешёптывались между собой. В общем ощущение нависания над нами чёрной тучи улетучилось.
Самые жаркие прения разгорелись при промывании костей главного лекаря клиники на Рубинштейна. Я уже начал волноваться, что с него прямо здесь в зале заседаний шкуру сдерут, а потом ещё две, на всякий случай. Единогласно решили снять его с должности и временно, до решения суда, запретить деятельность в качестве лекаря либо имеющую любое отношение к состоянию здоровья или жизни пациентов. Значит, в отличие от меня тогда, ему и знахарем в лечебнице или на скорой помощи работать нельзя. Неплохой вариант. Подмывало предложить ему работу курьера по доставке готовых обедов, но тоже довольно рискованно. Лучше пусть метёт улицы по ночам, самое то будет.
— Александр Петрович, — внезапно обратился ко мне Обухов, пока я придумывал виды исправительных работ для главного лекаря с Рубинштейна. От неожиданности я вздрогнул.
— Да, Степан Митрофанович, — откликнулся я, ожидая, что последует дальше.
— Я вам поручил разработать воспитательные меры для коллектива клиники на Рубинштейна. Всем понятно, что их вина в сложившейся ситуации не столь велика, как у их руководителя, но оставить всё как есть мы тоже не можем.
По телу прокатилась волна жара, потом арктического холода. Ну зачем так-то? У меня уже была версия, как с ними поступить, чтобы и гуманно, но с пользой для дела, но собирался сообщить это Обухову при личной беседе, а не на такой публике, да ещё и в присутствии прессы, чьи объективы тут же сфокусировались на мне. А с другой стороны, чего я теряюсь? Вот же он мой звёздный час! С важным видом и гордой улыбкой на лице я поднялся на трибуну и вдохнул полную грудь воздуха.
— Как я уже упоминал раньше в разговоре, Степан Митрофанович, — начал я свою эпичную речь, — считаю критически важной задачей создания центра онкологической помощи населению города, основанную на государственном финансировании. Обучением специалистов, которыми я хочу предложить назначить лекарей из клиники на Рубинштейна, займусь я лично и мои коллеги на базе недавно открытого клинического госпиталя. Я уже составляю методические рекомендации по классификации этих заболеваний, особенностях диагностики и лечения. Для начала персонал обучим методике воздействия тонкими потоками магической энергии, что имеет очень большое значение в лечении онкологии. Потом уже тонкостям борьбы с этим грозным недугом. В ближайшем обозримом будущем планирую издать монографию по организации онкологической помощи.
Выдохнул и неспешно повернулся в сторону президиума в ожидании каверзных вопросов. И они, что вполне ожидаемо, последовали. Первым решил высказаться Гааз, кто бы сомневался.
— А как вы себе представляете, Александр Петрович, работу этих лекарей с онкологией? — сказал он таким тоном, словно я предложил накормить крокодила капустой. — Небезызвестный факт, что чтобы уничтожить новообразование, требуется маг-лекарь достаточно высокого уровня мастерства и с развитым ядром. У них же после использования медальонов от Баженова всё это в плачевном состоянии. Если бы они были достаточно сильными, мы бы о них сегодня не разговаривали в таком ключе.
— Если я правильно понял, Анатолий Венедиктович, — улыбнулся я, и не собираясь прогибаться под его тяжёлым взглядом. — Вы понятия не имеете о методе, которым я занимаюсь и который уже на основании официального разрешения преподаю. Этот метод позволяет прицельно воздействовать малыми энергиями на объект и производить довольно значимые манипуляции, не имея при этом сильно развитого ядра. Под моим руководством уже знахари умеют раны заживлять и многое другое, о чём раньше и не мечтали в сладких снах. Так что после обучения у нас в госпитале лекари из клиники на Рубинштейна вполне справятся с такой задачей не хуже элиты.
— Да что вы говорите, Александр Петрович? — ехидно улыбнулся он. Такое впечатление, что он решил теперь на себя взять обязанности Захарьина по вставлению палок в колёса. Только у него теперь ничего не получится, разве что только немного задержит. — То есть вы хотите сказать, что, проучившись у вас, любой из них сможет ликвидировать относительно небольшую опухоль за одну процедуру, так?
— Именно так, — уверенно кивнул я. — Если ваше сиятельство любит пари, то можем его заключить.
— А что, это неплохая идея! — оживился Гааз.
Я слышал раньше, что он азартный человек, вот и решил закинуть удочку. Чтобы пари состоялось, должно воплотиться в жизнь моё предложение по обучению лекарей с Рубинштейна, а это уже победа без обсуждения. В том, что я выиграю пари, нисколько не сомневался, поэтому предложил поставить достаточно кругленькую сумму. Глаза Анатолия Венедиктовича загорелись адским огнём. А у меня сегодня праздник. То, что, как я предполагал, будут долго обсуждать и думать, как воплотить в жизнь, теперь уже почти сделано.
— Только есть одно условие, необходимое для оттачивания навыков обучаемых, — добавил я. — Клиника на Рубинштейна некоторое время должна продолжать функционировать, чтобы они могли нарабатывать опыт. О том, что у них в итоге всё хорошо получается, будет нетрудно убедиться, если регулярно проверять статистику. Когда они освоят тонкие потоки, я научу их бороться с онкологией.
— Месяца вам хватит? — довольно улыбаясь спросил Гааз, видимо считая, что этого критически мало.
Обухов всё это время молчал и не вмешивался. Периодически бросая на него взгляд, я заметил, как он старательно скрывает улыбку, чтобы не спалиться. В этом противостоянии с Гаазом он дал мне полный карт-бланш. Он прекрасно понимал, что я справлюсь. А вот Анатолий Венедиктович думал с точностью до наоборот, что я провалюсь с треском и этот месяц мне ничего не даст. Эх, темнота, а ещё ведущий лекарь Санкт-Петербурга называется. Надо же быть в курсе событий.
— Должно хватить, — после некоторой паузы и изобразив глубокие размышления ответил я.
— Значит, через месяц мы здесь встречаемся, подбираем пациента с относительно небольшим образованием, размером от пяти до шести сантиметров, и выбранный мной в случайном порядке лекарь из числа обучаемых вами, справляется с этим образованием за один сеанс, так?
— Именно так, — кивнул я, сдвинув брови. Надо продолжать изображать, что меня терзают смутные сомнения, но отступать уже некуда. — Здесь, через месяц. Кандидата будете выбирать сами из обученных мной, кого захотите.
— А вы смелый, Александр Петрович, — хмыкнул Гааз. — Смелый, но глупый. Все сидящие здесь станут свидетелями вашего фиаско. Так что готовьте денежки заранее, чтобы потом по карманам себя не хлопать.
По залу пробежали редкие смешки. Значит были и ещё сомневающиеся в моих возможностях. Ну и ладно, сидите и радуйтесь. Не очень сильно удивлюсь, если они тут тотализатор устроят. Тогда те, кто в меня верят, смогут неплохо поправить материальное положение. Мелочь, а приятно.
— И так, подводим итог столь необычного способа решения важного вопроса, — стараясь казаться максимально серьёзным, сказал Обухов. — Лекари из клиники на Рубинштейна приступают к обучению у господина Склифосовского по новой методике, продолжая работать на своих местах, чтобы закрепить полученные навыки. После окончания учёбы и прохождения итогового испытания на заседании коллегии, они становятся сотрудниками первого в истории Российской империи онкоцентра. Осталось только определиться, где сие лечебное заведение будет располагаться.