В лабиринтах лжи

Камилла любила бывать на скале у моря. Я заставила себя в новой жизни полюбить те места, где больше всего ненавидела находиться. Это наказание за прошлое. На той скале произнесенные мной слова самому близкому человеку ранили нас обоих. Сейчас я ненавидела себя за ту глупость, но то, что сделано, уже не вернешь. Отложив мысли о той ночи в дальний ящик, я переключила внимание на пешеходный переход, по которому шли люди. Ничего особенного. Однако в городе присутствовали те, кто выделялся среди обычных жителей и нас, убийц. Я не хотела о них вспоминать, особенно сейчас, когда мы подъехали к дорогому, недавно открытому ресторану. Надеюсь, там будут только знакомые и коллеги с родственниками из круга Лилианы.
Я вылезла из машины самостоятельно, не дожидаясь Дмитрия, который в это время открывал дверь Лили. Оглядев новый двухэтажный ресторан, построенный из белого кирпича и обвешанный гирляндами, что не особо заметны из-за призрачного белого света, я увидела розы, цветущие в круглых горшках возле ступенек. Опять они, чертовы цветы! Стараясь не обращать внимания на них, я последовала за Лилианой, придерживая одной рукой платье. Поднявшись, я обнаружила над высокой стеклянной дверью светящуюся золотым огоньком табличку, где прописными буквами значилось название ресторана – «Старый рояль». Когда мы с Лилианой вошли внутрь, нас окружили гул голосов, музыка оркестра и яркий свет. Бессмертная сняла черную меховую накидку, оставшись в атласном лиловом длинном платье с открытой спиной и плечами, в роскошном ожерелье из натуральных темно-синих сапфиров и белых цирконов бриллиантовой огранки. К нам подошел приятный на вид мужчина лет тридцати с аккуратно зачесанными назад светло-русыми волосами и в классическом костюме. Его лицо сияло фальшивой доброжелательностью. Увидев меня, он еще явственнее натянул приветливую улыбку. Видимо, прятал страх за ней, потому что узнал, кто перед ним стоял, или… не узнал?
– Добро пожаловать, леди! Позвольте мне позаботиться о ваших вещах.
Лилиана отдала ему накидку, а я помедлила, но отдала, задержав на мужчине взгляд. Интересно, он узнал меня? Надеюсь, что нет, иначе попытки начать все сначала увенчаются провалом. Каждый раз, когда я хотела забыть прошлое и притвориться Камиллой, на пути попадались те, кто напоминал о нем.
– Елизавета Алексеевна просила передать, что ждет вас.
Мужчина с нашими вещами скрылся справа, а мы с Лили направились в самый центр огромного помещения. Именинницу среди гостей я пока не увидела, зато выделилась Елизавета Раевская, мать Анны, идя навстречу нам с ядовитой улыбкой. Увидев ее, я всеми силами боролась, чтобы не скривиться и не вырвать кусок крашеных рыжих волос, которые так красиво были уложены назад и сбоку зажаты серой заколкой под цвет блестящего, узкого, подчеркивающего талию платья. Макияж, конечно, оставлял желать лучшего. Такое ощущение, будто сестра Лилианы либо делала его сама, либо не нашла нормального визажиста. Черные острые стрелки и слишком выделенные скулы на бледном лице, о которые можно порезаться от одного прикосновения. Про губы я промолчу, хотя чего и стоило ожидать от Елизаветы. Она любила все яркое, насыщенное и алое, а также не расставалась с лисьей шкурой, что всегда находилась на шее вне зависимости от образа. Всю жизнь я наблюдала за ней, впечатлялась ее талантам красиво врать и убивать, не оставив и следа после себя. Лиза, сводная сестра Лили, никогда не менялась. Бессмертная оставалась хитрой лисой, убийцей и мамой, готовой защищать своего ребенка вечно. Камилла ненавидела ее из-за высокомерия и гордыни, но будь я на месте Раевской, то стала бы такой же змеей.
В обществе мы все друг другу подражаем. Внушаем, что ненавидим, хотя внутри восхищаемся и завидуем. Именно так был устроен мир бессмертных, а точнее, вампиров.
Елизавета с распростертыми объятиями и сияющей улыбкой приняла нас, не забыв похвастаться и напомнить, что это ее личный ресторан, который месяц назад открылся после капитального ремонта, но уже успел прославиться в городе и стать самым посещаемым среди богачей. Я не удивлена, тут действительно было что оценить.
 
– Ками, Анна где-то здесь с друзьями. Она, кстати, ждала тебя больше всех.
Конечно, ждала, чтобы поиздеваться. Я сдержанно кивнула и оставила Елизавету с Лилианой. Их скучный разговор не стала подслушивать, хотя будь я Камиллой, то с радостью сделала бы это, так как та недавно узнала, что они сестры. Сейчас мне нужно изображать Ками, поэтому, притворяясь словно впервые здесь, принялась рассматривать зал. Последний раз я была в нем в тысяча восемьсот восемьдесят восьмом году.
Ресторан был исполнен в белой гамме, на окнах голубые шторы. На высоком потолке, обрамленном узорами, висели три гигантские серебристые люстры, освещавшие весь зал. Посреди комнаты стояли круглые столы с белоснежными скатертями и алыми розами в стеклянных вазах, вокруг них пять стульев, обшитых мягкой черной бархатной обивкой с золотистыми узорами. Слева от столов находилась барная стойка, за которой бармен протирал бокалы и разливал напитки. С другой стороны – маленькая сцена для оркестра, а среди столов стоял старый белый рояль с вазой алых и белых роз, накрытый светящейся гирляндой. Теперь стало понятно, почему ресторан носил название «Старый рояль». Интерьер необычный, радовал глаз, но единственное, что раздражало, – розы и их аромат, который хоть и перемешался с дорогими мужскими одеколонами и женскими сладкими духами, но все же пробирался до меня, дурманя разум. Я тряхнула головой, сжала кулаки и отвлеклась на официантов, разносящих на подносах салаты, сладкие десерты, жареное мясо, сок, шампанское и вино. Насчет последнего не очень уверена, но проверять не собиралась. Я здесь для другого: в планы входило повеселиться, затеять кое-что непредсказуемое и запоминающееся.
Пока играла тихая, спокойная мелодия скрипок и царила праздничная атмосфера, ничего не предвещало опасности, я, сев за один из свободных столов в самом углу спиной к Анне, напрягла слух. Именинница с друзьями проводила время в стороне от компании родителей и родственников, что, впрочем, неудивительно. Бессмертная разделяла их взгляды и старалась не принимать участия в сообществе и политике. Она, как и я, любила одиночество и наслаждалась свободой, но от прошлого не убегала, а смирилась с ним, приняв себя. У меня же с последним были проблемы.
– Заметили, как Лили изменилась? – спросила именинница с долей ревности.
– Не заметит только слепой, – раздраженно бросила ее подруга.
Бедняга, я понимала ее отвращение и гнев. Я сама ненавидела себя за то, что заставляла их видеть каждый день и ночь меня. Но что поделать, когда настоящее сталкивало нас с прошлым? Ничего. Смотреть друг на друга с лютой ненавистью и презрением, лгать, но всегда уходить от правды, потому что она слишком горькая. Слишком ядовитая.
– Из-за нее у всех скоро будут большие проблемы, – продолжала высказывать свое мнение Анна.
– Они уже есть, – сурово заметил кто-то из парней. Голос показался знакомым.
– Твой отец знает о том, что здесь происходит? – поинтересовалась дочь Елизаветы Алексеевны.
– Догадывается, но не хочет пока вмешиваться, – ответила подруга. – Однако посоветовал покинуть этот театр, если не хочу отвечать потом перед судом за свои поступки. Несмотря на то что я его дочь, защищать и прикрывать меня он не будет.
– Король есть король, – усмехнулась Анна.
И правильно делал. Еще не хватало его перед глазами.
– Ты скучаешь по ней? – спросила она.
Я закатила глаза, не желая их больше слушать, переключила слух в другую сторону, где беседа была поинтересней. Остановилась на разговоре Лилианы с семьей Раевских и сестер Леоновых, если я не ошиблась.
– Вы заключили договор и вас теперь не подозревает полиция города? – поинтересовалась одна из сестер.
– Да, – с гордостью заявила Лили.
– Давайте выпьем за потрясающую новость! – предложила Елизавета.
До меня донесся звон бокалов.
Значит, Камилла была права. Убийство и авария подстроены, но по какой причине? Я точно помнила, что девушка не принадлежала ни к какому сообществу или организации. Она обычная смертная, которая от скуки заключила сделку с кем-то из них, а затем случайно оказалась не в том месте и подслушала то, чего не следовало ей знать. Что ж, Лилиана, ты совершила очередную глупость и поплатишься за это. Я ведь предупреждала, со мной не шутят, но, видимо, мои слова не подействовали.