Cyberpunk 2077 | Демоны Найт-Сити 2 (СИ)

ИНТЕРЛЮДИЯ. Ёринобу Арасака.
Токио.
1 января.
Семейное новогоднее мероприятие как всегда было отвратительным. Однообразный спектакль в ходе которого множество взрослых и, кажется, разумных людей выплясывали вокруг разлагающейся мумии.
  
Когда Ёринобу ушёл из дома и был в банде, он все равно общался с Ханако через Сеть. Пытался убедить её, что методы отца устарели. Застряли в 90тых или даже 80тых. Сейчас Ёринобу понимал насколько он ошибался тогда. Методы Сабуро устарели уже даже для 40вых. Он был одновременно ходячим мертвецом и некромантом, который пытался вдохнуть жизнь в гниющий труп японского феодализма.
«Корпорация-семья», — усмехнулся Ёринобу, глядя сквозь панорамное окно на ровные ряды небоскребов ночного Токио.
Наследник вечного Сабуро успел на многое насмотреться. Он видел как отец задвигает и давит достойных кандидатов, чтобы те не составляли конкуренцию его родственникам. Как отбирает самых слабовольных или пустоголовых. Людей-марионеток, дрожащих в страхе от одного звука его голоса.
Каждый раз слушая речи отца, Ёринобу всей душой ощущал смесь презрения и стыда. Стыда за то, что его страна и фамилия стали символом этого вечного тупика. Жертвоприношения будущего прошлому. Все огромные ресурсы корпорации были поставлены этому на службу. Стереть в порошок судьбы тысяч людей, развязать войну или заключить мир, чтобы ничего, ничего и никогда не поменялось. Чтобы человек, которому давно положено быть в могиле, раз за разом толкал одни и те же речи давно постаревшим детям, коим не суждено владеть своей судьбой.
«Ничего», — думал Ёринобу. — «Осталось недолго».
Короткий сигнал оповестил его о пришедшем сообщении.
«Привет. Ты прошлый раз так быстро улетел. Я хотела встретиться. Эва».
Ёринобу холодно усмехнулся, смотря на свое отражение в стекле. Ах, Эвелин. Очаровательное пустоголовое создание. За долгую жизнь Ёринобу успел насмотреться на девушек её типажа. Куколка не понимала разницу в их опыте и то, насколько она предсказуема. Эвелин неумело подглядывала ему через плечо. Пыталась открыть компьютер, пока он был ванной. Ёринобу не мешал ей. Наоборот, всячески потакал, показывая свою беспечность и доверие. Затем специально уязвлял самолюбие девушки, но тут же подставлял спину. Говорил при ней секреты по телефону, ощущая как трепещет её сердце. Ещё бы. Такие важные разговоры таких важных людей и при ней. Задавленная гордость этой маленькой куртизанки распускалась как цветок, наконец дождавшийся живительного дождя.
Ёринобу начал писать ответ:
«Я скоро вернусь. Скучал. Давай встретимся. Остановлюсь как всегда в Компэки Плаза на неделю-две. Напишу тебе перед вылетом».
Отлично. Главное, чтобы все было согласовано по времени. Эвелин знает, что вскоре нечто очень ценное окажется у него в руках. Если сторонники Ёринобу в Найт-Сити не ошибаются, то Паркер уже наняла фиксера Декстера ДеШона. Он сейчас пытается сделать документы для своих людей, чтобы те могли попасть в отель. У них это обязательно получится. Получится ровно в тот день, когда Сабуро примчится наказывать блудного сына.
Сильверхэнд. На такую приманку отец должен клюнуть. Д. С. Так обычно Сабуро писал его имя. Почти никогда целиком. Словно брезговал тратить лишнее время на столь оскорбительного и проблемного врага. Даже пару долей секунд своей вечности императору было жаль для покойного рокербоя.
Иронично, но у Джонни Сильверхэнда появиться шанс нанести смертельный удар давнему врагу даже после смерти.
Ещё одна причина, по которой Ёринобу не сомневался в личном визите отца — та самая его «семейность». Нормальный глава корпорации просто избавился бы от провинившегося сотрудника руками службы безопасности. Но Сабуро не такой. Своих детей он может карать только лично. Никто другой не смеет оттаптываться на людях с фамилией Арасака. Лишь строгий папочка.
Вероятно отец прибудет в сопровождении пары охранников. Даже если он не отпустит их из комнаты, то у Ёринобу будет Адам Смэшер. Вот уж кому плевать на фамилии. Ёринобу понимал, что нужно этому… существу. Война, насилие, возможность разрушать все на своем пути. Ёринобу мог дать ему такой шанс. Ради этого Смэшер поднимет руку даже на бывшего хозяина. Адам не самурай. Ему плевать на эти треклятые устои.
Конечно, работать с таким как Смэшер было отвратительно, но Ёринобу уже обжегся о чрезмерный идеализм. За свои восемьдесят два года он признал, что можно простить и подлость, и жестокость, и вероломство. Главное то, какой цели ты пытался достигнуть. Проблемы Арасаки не в жестокости, вероломстве и подлости. Непростительно то, что эти инструменты поставлены на службу цели абсурдной и пустой. Ёринобу должен положить конец вечному тупику своей семьи. Только он может это сделать.
«Арасаку взрывали бомбами. Не помогло. У Сильверхэнда не получилось. Я пойду еще дальше. Я стану этой бомбой сам».
Скоро все закончится.
ИНТЕРЛЮДИЯ. Эвелин Паркер.
Найт-Сити.
3 января.
Эвелин давно перестала радоваться Новому году. Он ассоциировался у неё не с елками, мишурой и подарками, а с пьяными корпоратами, готовыми скандалить по любому поводу. Они вваливались в Облака шумной похабной толпой, а дальше Вудман старался продать Эву подороже. Продать ее время и тело.
Кукольный чип был похож на изысканный, но одновременно коварный наркотик. Кажется, что деньги появляются просто из ниоткуда, а вместе с ними приходят и все возможные удовольствия. Работа, на которой тебя нет. Практически мечта, если отбросить моральные принципы. Однако каждый такой сон отнимал время. Час, два, иногда целых пять или больше. Жизнь, на которой тебя нет. Звучит уже не так привлекательно, но… скоро все закончится.
Несколько дней, может быть неделя и Ёринобу снова почтит своим визитом этот падший город.
Ёринобу…
Такой серьёзный, пафосный и одновременно наивный как ребёнок. Эвелин, расслабившись на заднем сиденье такси, представляла сейчас строгое лицо японца. Могла ли она его полюбить на самом деле?
«Наверное, да», — отвечала себе девушка. — «И это было невероятно глупо».
Она прекрасно понимала, что для Ёринобу является лишь дорогой игрушкой. Он сам неоднократно давал ей это понять. Говорил, например: «Мы не можем появляться публично вместе. Тем более в Японии. Время сказок про принцев и золушек давно прошло».
Эвелин горько усмехнулась, доставая из сумочки портсигар.
Великий Ёринобу Арасака. Бунтарь, гений, наследник империи. Она многое отдала бы, чтобы увидеть его лицо в момент, когда он все поймет. Когда осознает, что жалкая кукла сама подняла против него бунт и сумела обвести вокруг пальца.
«Может быть, он пожалеет, что не захотел рассмотреть во мне кого-то кроме куклы?» — спросила себя Эвелин, закуривая, и тут же одернула себя за эту наивную мысль. — «Спокойно, Эва. Ни о чем он не пожалеет и никогда не оценит тебя по достоинству. Просто возненавидит».
Эвелин понимала, что подставляет любовника или честнее сказать клиента, но разве ей дали другой шанс?
«Мудак», — очередной раз думала она. — «Он мог вытащить меня из всего этого дерьма. Не любовницей, так хоть сотрудницей своей корпы сделать. Забрать с собой. Хватило бы мне этого? Наверное».
  
Девушка вышла из такси, чувствуя как город пахнет сыростью, химией и скорым дождём. Сегодня она опять созвониться с Дексом. План уже готов. Кажется, фиксер даже исполнителей нашел.
«Надеюсь, кого-то умелого».
Эвелин направилась к камере хранения, где оставляла важные заметки. Пора все уничтожить перед операцией. Избавиться от лишних улик. Вокруг было тихо и даже одиноко, несмотря на шум машин вдали. Эвелин на всякий случай запустила ладонь в сумочку. Её пальцы легли на рукоять A-22B Чао. Штучка изящная, но смертоносная.