Следующая станция – Луна (СИ)

Отделившийся модуль делает первую коррекцию, и цвет опасности в мозгу Ники уверенно покидает жёлтую зону и пересекает оранжевую, неотвратимо приближаясь к красной.
«Сириус» вальяжно продолжает фланировать по своей орбите; модуль, которому Ника на автомате присвоила статус первоочередной цели, делает ещё одну коррекцию. Рассчитанная резко эллиптическая орбита ожидаемо пересекается с лунной поверхностью.
  
В голове Ники включается особая надпрограмма на случай чрезвычайной ситуации. Она отключает все остальные приоритеты, среди которых забота о себе, корабле и прочих. По виду неподвижный пилот «Нетопыря» в одну секунду совершает массу действий. На базу «Резидента» несётся сигнал тревоги «Метеоритная атака» с рекомендацией всему персоналу удалиться от базы на максимальное расстояние. «Нетопырь» совершает свою коррекцию, уходя под Цель ради опережения. Траектория «Цели» проходит через координаты «Резидента». Вероятность полного поражения — шестьдесят процентов, частичного — восемьдесят семь.
Расстояние до Цели — 82,7 метра.
Включается на полную мощность радар, который на близком расстоянии даёт эффект СВЧ-печи.
Расстояние до Цели — 68,2 метра. Радар продолжает работать максимально узким пучком.
Расстояние до Цели — 37,1 метра. Радар работает.
Расстояние до Цели — 28,4 метра. Радар работает, «жало» «принюхивается» к цели.
Вероятность полного поражения базы «Резидент» доползает до семидесяти восьми процентов, частичного — достигает высшей отметки в сто.
Что-то вспыхивает на борту Цели, но полученный импульс слишком мал, чтобы нарушить траекторию. Аппаратура Цели выжжена частично или полностью, но это уже не поможет. И до сих пор нет никаких данных, позволяющих оценить массу Цели.
Расстояние до Цели — 18,7 метра. Радар продолжает своё разрушительное излучение. «Жало» выстреливает один снаряд за другим. Один соскальзывает с поверхности, улетает по курсу вперёд, и Ника немедленно даёт сигнал на самоликвидацию. Видимого эффекта нет.
Ника включает все три вцепившиеся в Цель ракетки, прицелилась она максимально близко к носу, чтобы придать Цели вращательное движение. Оно и начинается, очень медленно. По этой скорости, хотя и очень грубо, Ника оценивает массу в десять тонн.
Запас топлива ракеток заканчивается, когда поворот Цели привёл к тому, что сопла ракеток извергали пламя против движения.
Уже проходя над нырнувшей вниз Целью, Ника всадила и включила ещё пару ракет. Вероятность полного поражения снизилась до жалких трёх процентов, но тех, кого нужно сберечь, Ника сбережёт по полной.
Неотвратимо приближается лунная поверхность, «Нетопырь» разворачивается соплами вперёд, Ника включает основные двигатели, сжигая остатки топлива на скорости 2 192 м/с. Даже при полных баках «Нетопырь» способен только на жёсткую посадку, а уж при нынешних запасах… Ника разворачивает маневровые двигатели. Включать их надо только при истощении основных, чтобы придаваемый ими импульс стал максимально эффективен.
Так она и делает, перед этим отбросив двигательный отсек, как ящерица сбрасывает хвост.
Успех процедуры спасения Ника оценивает как нулевой для «Нетопыря». Для себя — знак вопроса, недостаточно данных. Но программе, имитирующей инстинкт самосохранения, нет до этого никакого дела. Поэтому немедленно закрывается забрало шлема.
Через восемнадцать секунд после расхода последних капель топлива «Нетопырь» на скорости 970 км/час врезается в поверхность под углом к горизонту примерно десять градусов.
В момент удара, который срывает с места закреплённое к полу пилотское кресло и кабельные шнуры из запястий Ники, аварийная программа завершает свою работу неожиданными строчками:
Лишь разум мой способен вдаль 
До горизонта протянуть 
Надежды рвущуюся нить. 
И попытаться изменить 
Хоть что-нибудь… 
4 февраля, суббота, время 09:30.
Байконур, Обитель Оккама, кабинет Колчина.
— Течение жизни перестаёт быть томным, — бурчу про себя, получив сообщение о гибели «Нетопыря».
Тру лоб. Завеса умолчаний и дезинформации вокруг моих дел — один из главных бастионов защиты. Имитация метеоритного удара не способна уничтожить лунную базу. Бункерный модуль находится в полусотне метров поодаль. Радиус поражения должен быть соответствующим, его не сможет обеспечить удар даже пары десятков тонн на скорости два — два с половиной километра в секунду. Да ещё под сильно острым углом. К тому же вряд ли американцы знают о подземном жилище. Его начали строить после того, как убрали глаза НАСА с орбиты.
Если бы им удалось уничтожить «Резидента», персонал тупо переселился бы в бункер. Он вполне способен принять людей. Центрифугу запустят через пару дней, и эти пару суток вполне можно пожить при лунной силе тяжести. Всё лучше невесомости. Тренажёры ребятам в помощь.
После жилой центрифуги введут в строй вторую очередь энергосистемы — и можно жить. Когда закончатся все плановые работы, парни смогут жить хорошо. И развиваться дальше, на пути к священной цели — жить на Луне красиво.
Ладно, надо делами заняться. Их сама жизнь подкидывает. Патрульным «Нетопырям» требуется орбитальная платформа для пополнения боеприпасами, ремонта, заправки топливом и обмена полученным опытом. Искин! К бою!
Время 11:45.
Заходит Песков, терпеливо ждёт, когда мои пальцы и глаза оторвутся от компьютера. Взглядом я, на самом деле, часто к потолку прилипаю, но на этом меня Андрей не поймал. Не сегодня.
— Мне только что сообщили.
— Угу, — откидываюсь на спинку кресла.
— Испытываю такое ощущение, словно близкого человека потерял, — делится впечатлением Андрей.
— Ника, возможно, «выжила»… — выражаю не слишком уверенную надежду.
— Удар на такой скорости? — качает головой. — Блоки памяти, впрочем, могут уцелеть. И не просто Ника, а Геката. Имей уважение.
— Вообще-то они обязаны сохраниться, эти блоки. Если нет, то вам будет а-та-та по попе.
— Фигассе, у тебя запросы!
— Ты не забывай, что Ника, все Ники, не только пилоты, но ещё и хранительницы чёрных ящиков.
Андрей задумывается. Затем вспоминает, что наступило время обеда. И на пути в столовую даёт расклад:
— Программно-вычислительный блок изначально задумывался максимально защищённым, но такую задачу нам никто не ставил.
— Ты принадлежишь к славной когорте тех, кто сам ставит задачи, — указываю на забытое им обстоятельство. — А Ника задумана именно как пилот.
Андрей замолкает, крыть нечем. Уже за столом возникает ещё вопрос:
— Какую иерархию статусов ты закладываешь в андроидов?
— Ты — первый, я — второй, остальные делят третье место, — Андрей берётся за ложку.
— Скорректируй. Овчинников — третий, остальные делят четвёртое место.
— Сам скорректируешь. В любой момент отдашь приказ любой из них, и всё, — Андрей пробует отмахнуться.
— Мне что, гоняться за ними всеми? С действующими ладно, но впредь закладывай именно так.
— Во все модели?
— Да.
Перед десертным компотом Андрей ещё один вопрос задаёт:
— Как думаешь, в самом худшем случае, когда мы можем угодить в горячий конфликт?
— С кем? — стараюсь не удивиться.
— С кем угодно.
Прикидываю недолго, но терпение Андрей проявлять не собирается:
— Год у нас есть?
— Год есть, — соглашаюсь. — С девяностопроцентной гарантией.
9 февраля, четверг, время 20:05.
Байконур, стартовый комплекс Агентства.
Сегодня редкий для февраля ясный день, поэтому ловим момент для давно запланированного старта.
  
В «Симаргл», а вернее, в сидящую в нём «Виману» заходит цепочка космонавтов. Кроме нас с Андреем здесь Таша, понятное дело, Терас со своим персоналом. Тим тоже, но вот уже отходит, ему пора выставлять оцепление. Дробинин, Куваев и Панаев, наши лунные первопроходцы тоже здесь.