Следующая станция – Луна (СИ)
— Ну, тех, которые уже были здесь, — нетерпеливо поясняет друг и напарник.
Понимания в моих глазах больше не становится. Дима гордо подбоченивается:
— И-э-х, ты! Немчура неотёсанная! У них номера: один и два! Не заметил?
Что-то такое было, но неконтрастное — еле различимое, как бирюзовое на голубом. Почувствовал себя в положении попавшегося на горячем парне, который не заметил номера на слишком выдающейся груди записной красотки. Смотрю на Диму с уважением: он смог!
Добавляю замечание, от которого всех смех разбирает:
— Теперь мы в два раза больше «Виман» вниз зараз отправим…
— Парни, хватит слюни пускать! — отрезвляют нас Гриши. — За работу!
Разгрузка в невесомости — не то, что на Земле. Главное, через люк вытащить без повреждений оного. Далее элементарно. Один Гриня внутри, второй принимает и переправляет нам. Мне. Хватаюсь и придаю корректирующий импульс в сторону Димы. Тот висит у места складирования.
Собственно, до своей прямой работы мы сегодня не добираемся. Но другая пара, Сергей и Толик, работают за всех четверых. Кропотливо исполняют мои мудрые ЦУ.
11 августа, четверг, время мск — 09:00.
Земная орбита, станция «Обь», рабочая зона.
Франц Вальтер.
Сегодня выходим на финальную стадию своей работы. Той, ради которой нас сюда и забросили. Спутники собрали, вернее, дособирали. Основное оборудование установлено на Земле. Но многое удобно навесить именно здесь, невесомость и разрежённый аргон нам в помощь.
Разводим два спутника метров на тридцать. Мы в части рабочей зоны, противоположной от шлюза и парковки. Нацеливаем их боковые параболы друг на друга. В реальности между ними будет порядка миллиона километров, поэтому сигнал будет сильно ослаблен. На такой слабый уровень передатчик попросту не способен, он конструктивно заточен на выдачу мощного сигнала. Уменьшить в несколько раз можно, но это как разговаривать нормально вместо крика. «Шептать» аппаратура не может. Но разве это помеха для настоящего инженера, да ещё электронщика?
— Начинайте! — командую парням.
Я уже воткнул кабель для подключения к электронному мозгу спутника и отдрейфовал подальше. Попадать под ультракороткие волны вредно для здоровья. Это если осторожно сказать, так-то можно и поджариться, как в СВЧ-печке. Станции не повредит, сзади спутника металлическая решётка, усиленная металлической же сеткой, за ней вращающийся цилиндр — куча металла, короче говоря, которая поглотит все волны и попросит ещё.
Парни заранее повернули параболу на сорок пять градусов к линии между спутниками. Пучок волн точно не должен попасть в спутник приёмник сигнала. Он и не попадает, судя по данным на моём мобильном пульте.
— Поверните на пять градусов ближе!
Так и продолжаем — методом пошагового приближения. Первый слабенький всплеск сигнала ощущается при разнице осей парабол градусов в пятнадцать. По-настоящему уверенный уровень начинается с девяти градусов. Вот мы и нащупали угол, при котором можно делать тестирование связи. Так что к месту процитировать Великого Юру: «поехали!»
12 августа, пятница, время мск 10:05. До конца лунного дня двое суток.
Луна, координаты: 36о в. д., 78о ю. ш., база «Резидент».
Дробинин.
Плита от последнего удара по расклинивающему устройству вздрагивает и бессильно опадает. Опускаться ей всего сантиметр, так что с маха не ударится и не расколется.
— Получилось, — был на сто процентов уверен в успехе, но всё-таки выдыхаю.
— Ага, — соглашается Сафронов и пытается вытащить плиту.
Мы уже углубились на шесть метров, плюс два метра стальной пояс над поверхностью. На сплошную скальную породу наткнулись через два метра. Вырезать её начали ещё через метр. Строительство базы — наш приоритет в ближайшем будущем. По многим причинам. Первая из них: надо гостей принимать. Шесть человек — это очень мало для задуманных масштабов. Вторая — резервное место обитания. Хотя на самом деле «Резидент» станет резервом. Ещё, с точки зрения исследования Луны, очень здорово углубиться как можно больше. По сути, мы очередной рекорд делаем. Сделали. Достигли глубины больше двух метров.
Двадцатиметрового диаметра шахту по плану надо расширить до пятидесяти. Далее вернёмся к двадцати — начинается сплошное габбро, замечательно прочный камень. На срезе после шлифовки восхищает своей фактурой. Жалко портить кувалдами и кайлом такой отличный поделочный материал. По камню ходить всё-таки приятнее, чем по металлу. С неандертальских времён человек в каменных пещерах жил. С тех пор прошли миллионы лет, и принципиально ничего не изменилось: мы живём в каменных жилищах.
Способ выпиливания плит обладает рядом преимуществ. Во-первых, упорядочивает процесс, делает его более технологичным. Во-вторых, позволяет вырезать проёмы в горной породе любой запланированной формы. Не даёт неприятных побочных эффектов в виде непредсказуемой протяжённости и ветвистости трещин. И вдобавок делаем запасы отделочного камня. Пригодится.
Режем породу под углом к горизонту минус девять целых две десятых градуса. Именно тангенс такого угла даёт отношение одна шестая. Именно так соотносятся лунная и земная сила тяжести. Здесь будет центрифуга, в которой разместится жилой сектор. Подобно тому, что на «Резиденте», только больше.
— Примерно так, парни, — обращаюсь к Володе и Диме. — Действуйте, а я пошёл.
От своего плавильного цеха отвлёкся на процедуру расклинивания. Если с внешней стороны попробовать воздействовать на плиту — расколется непредсказуемо. Но если ударить по основанию, то всё получится, как надо. Она выпилена снизу, сверху и по бокам, нам только место врастания недоступно. Потому всовываем в щель плашку (в разрезе буквой «П») до упора, и только тогда расклиниваем её. Примитивным приспособлением, похожим по форме на шпатель, только его основание чуть меньше двух метров.
Дима как раз раскачивает «шпатель» забитый в плашку. Вытаскивает, когда я поднимаюсь по висячей лестнице наверх. Верх мы не полностью закрыли, оставили двухметровую щель поперёк всей шахты. Вылезаю сбоку примитивной лебёдки для выемки грунта. Углубимся — навесим мотор для неё, пока вручную работаем.
К своему цеху несусь гигантскими прыжками. Наловчился. Время на открытом пространстве надо сокращать до минимума. Системы раннего предупреждения пока нет, две секунды форы — это ни о чём.
Время 18:55 (мск).
База «Резидент», жилой сектор.
Сидим, пьём кофе, наслаждаемся вкусом и запахом. Нас снабдили лучшими, самыми дорогими сортами.
— Забыл сказать, — командир начинает говорить, не торопясь поднимать прикрытые от удовольствия веки, — нам с прошлого месяца подняли оклады. Всем по сто, нам с Сергеем Васильевичем по сто двадцать.
— Сравнялись по деньгам с дальнобойщиками, — Куваев почему-то зациклился на дальнобойщиках.
Народ начинает посмеиваться. Обожаю наши вечерние посиделки.
— Чего вы смеётесь? Знаете, сколько они гребут за рейс на Камчатку или Колыму? Миллион, как с куста.
Парни наседают, топя его в скепсисе «не может быть, чтобы так просто». Саня неохотно поясняет:
— Полмиллиона потом тратит на ремонт машины, там половину пути дорога — это просто усыпанная щебнем и камнем полоса. И времени на туда-обратно уходит тот же месяц. Но полмиллиона тоже здорово!
— Четверть миллиона, — добавляю от себя. — Потому что месяц потом машину ремонтирует.
Обсуждаем, кому на Руси и Луне жить лучше.
— У нас уже больше или примерно столько, — начинает рассуждать Панаев. — Но я бы не сказал, что работа дальнобойщика, особенно на дорогах, как здесь, лёгкая и сахарная. Ещё момент: мы ни копейки не тратим на своё содержание. Вот это всё… — поднимает бокал с кофе и слегка поводит рукой вокруг, — всё бесплатно. Не платим за еду, нет коммунальных платежей, ничего нет. И пока мы здесь, зарплата спокойно копится на наших счетах нетронутая. Это не считая уже полученных бонусов, сами знаете каких.