Следующая станция – Луна (СИ)

Ничего вы с меня не поимеете. Луна не будет разговаривать ни по-китайски, ни по-английски, и ещё длинный ряд «ни» с единственным исключением — великим и могучим. Отказать можно по-разному, китайцы — древнейшая нация, прекрасно читают намёки, Эзоп — ребёнок рядом с ними, так что надеюсь — они всё поняли. Альтернатива несуразно высокой цене, которую даже Китай не сможет заплатить, — территориальная уступка. На это ни одно вменяемое правительство пойти не может, если к горлу нож не поднесён. Или пока рейхстаг не взят.
  
29 августа, понедельник, время 09:55.
Москва, Кремль, Сенатский дворец, канцелярия Президента.
Вышагиваю по знакомым залам, на ходу пытаясь справиться с недовольством. Опять выдёргивают в то время, которое много лет отдано в монопольное пользование искину. Да и вообще, дел по горло и даже выше, а меня дёргают по каждому поводу. Кремлёвские жители, вершина пирамиды, попробуй плюнь против ветра.
Президент пришёл позже меня, но ждать не заставил. Не успеваю осмотреться, как заходит, вынуждая меня подскочить. Приходит не один, Чернышов стал его постоянным спутником при наших встречах.
— Не успеваем следить за вашими успехами, Виктор, — президент ослепляет меня своей улыбкой, Чернышов не отстаёт. — Видел ваш космоплан, потрясающий старт!
Отвечаю смущённо польщённой улыбкой. Чего бы ему не видеть? Все видели. Мои ребята и съёмку вели, и полный репортаж смонтировали. Он теперь на сайте красуется, просмотры и лайки собирает.
— Когда ждать второго старта «Тайфуна», Виктор? — доброжелательно обращается Чернышов.
— Трудно сказать. Сейчас доводка идёт. Полёт прошёл успешно, но не без шероховатостей.
— Не поделитесь? Что не так, и надолго ли задержка? — Чернышов продолжает дозволенные речи, но я понимаю: опять-таки прелюдия, светский трёп для затравки.
Ладно, я не против:
— Обычная история при освоении новой техники. При выходе на орбиту обнаружился перерасход топлива. Из-за этого не стали проводить запланированные манёвры. Разбираемся. Но «Тайфун» у нас не в приоритете. Резервный способ доставки космонавтов на орбиту. «Тайфун» более комфортный, перегрузки намного ниже, но мы вполне можем без него обойтись. «Симарглы» справляются. Космоплан — побочная ветвь развития, функция его вспомогательная. В первую голову планируем использовать его с целью космического туризма. Несколько оборотов вокруг планеты в течение нескольких часов за хорошие деньги.
— Коммерческая жилка у вас есть, Виктор, — президент благодушествует. — Не прогорите?
— Не будет выгоды, не станем связываться, — пожимаю плечами. — Есть ещё один момент. Военное применение. Но это дело далёкого будущего. У нас нет ракет класса «воздух-земля» соответствующих характеристик.
— «Кинжал-2», — лаконично возражает президент.
— Какая у неё скорость?
Президент вопросительно смотрит на Чернышова.
— Двенадцать Махов.
— Вот видите, — развожу руками. — Нам нужно в два раза больше. Космоплан можно использовать как стратосферный или, лучше сказать, орбитальный стратегический бомбардировщик.
Мужчины напротив меня резко становятся серьёзными. Надо успокоить, а то леший знает, что им в голову придёт:
— Но как сказал, это дело далёкого будущего. «Тайфун» в нынешнем виде больше одной ракеты габаритов «Кинжала» на борт взять не сможет.
— К вам ведь приходили китайцы, Виктор, — президент считает, что на предисловие много сил тратить не надо.
Поддерживаю. Мы тут все свои, в конце концов.
— Приходили. Просили доставку на Луну собственного модуля. Я им отказал.
— Прямо так и отказали? — удивляется Чернышов, озвучивая совместную с президентом реакцию.
— Не прямо, конечно. Зачем грубо обижать уважаемых людей? Но если честно, вообще не представляю, как они это видят? Доставкой ведь дело не ограничится. Дальше потребуется их снабжать, обеспечивать ротацию персонала и в целом доставку грузов с Луны. С одной стороны, неплохой бизнес и, возможно, в будущем займёмся, но сейчас мы не готовы. У нас просто ресурсов на это нет.
— А правительство не может помочь с ресурсами? — по-дилетантски интересуется президент.
— Какими? Например, у нас пока нет челночного корабля для регулярных рейсов Луна — «Обь». Правительство может его дать? Мы разрабатываем челнок, он будет, но пока нет. Нам понадобится опыт полётов, правительство им с нами поделится? Есть целый ряд НИОКР, в которых мы упорно продвигаемся, но, увы, правительство и здесь нам не помощник. Даже когда что-то может.
Садистки напоминаю историю, когда нам не дали гиперзвук, проигнорировав наши просьбы. Президент морщится, Чернышов тактично отмалчивается.
— Пришлось самим делать. И тут извините, уже мы этой технологией ни с кем делиться не будем.
— Даже если мы попросим? — с потаённым предостережением спрашивает президент.
— А вам зачем? У вас есть. Возможно, лучше, чем у нас. У вас — гостайна, у нас — корпоративная тайна. К тому же наши разработки носят исключительно прикладной характер. Наш гиперзвук хорош для космического старта больших ракет, для боевых не подойдёт.
Собеседники переглядываются.
— Опять выкрутился, — улыбается Чернышов и обращается ко мне: — Вы правы, Виктор. Китайская идея с доставкой лунного модуля не продумана и сложно реализуема. Но вам надо принять на борт «Резидента» двух, а лучше трёх тайконавтов. Доставка, разумеется, тоже на вас. Сколько вы с них сдерёте, это ваше дело. С нашей стороны единственная просьба: не увлекаться. Термин «запретительная цена» нам тоже знаком.
Реагирую хладнокровно только потому, что чего-то подобного ждал. Какой-то пакости.
— Я надеюсь, что Россия что-то серьёзное поимеет с Китая за это? Или наши китайские «друзья» хотят лакомой дармовщинки?
— Виктор, пожалуйста, сбавь обороты, — президент уже не улыбается, Чернышов смотрит предостерегающе:
— Виктор всего лишь патриот и не желает ничего дарить за просто так, — сначала вроде как заступается и обращается напрямую: — Виктор, ты сам умный человек и понимаешь, что это сильный рычаг на китайское правительство. Можно нажать на них по любому поводу.
— Вы получите рычаг на них, а у них есть свои на вас. Так?
Президент молчит, а вице-премьер лукаво отводит глаза.
— У меня главный вопрос. Луна — это кладовая ценнейших ресурсов…
— Вы что-нибудь там нашли? — президент глядит остро, мой искин быстро вычисляет все возможные ветки развития событий и рекомендует приоткрыть карты.
— Следы золота и медное месторождение неизвестного объёма, — пожимаю плечами. — Это мы ещё серьёзных геологических исследований не проводили, ребята просто немного порылись в ближайшем кратере.
Высокие лица переглядываются. Характеризую безмолвный обмен впечатлениями, как многозначительный.
— Вы слышали о месторождении урана в Заире, ныне Конго? Открыто в начале прошлого века, доля урана составляла шестьдесят процентов. По нынешним временам, когда рентабельными считаются руды с содержанием урана в один процент, сказочно богатые залежи. Больше нигде в мире ни разу ничего подобного не нашли.
— Это вы к чему, Виктор? — спрашивает Чернышов, президент всё больше предпочитает молчать.
— Зачем нам делиться Луной с кем угодно? Почему бы нам не забрать её целиком? А вдруг там найдутся восьмидесятипроцентные залежи того же урана? А вдруг они достанутся не нам? Если появятся на Луне конкуренты, то они могут чисто случайно обнаружить нечто подобное и, само собой, присвоить себе. Международные соглашения по Луне допускают.
Опять они переглядываются, а я продолжаю давить:
  
— Генеральный директор Росатома — должность намного мельче, чем ваша, Владислав Леонидович, но случись такое, я бы на его месте вас буквально зубами стал бы грызть. И скажите, разве я был бы неправ?
— Вот как! — от неожиданности президент чуть отшатывается.
— Маловероятно, что такое случится, Виктор, — мягко улыбается Чернышов. — По многим причинам.