Следующая станция – Луна (СИ)

— Твой стиль изменился, — замечает Света в антракте.
— Испортился?
— Нет, так не скажешь. Он у тебя проявился, ты отошёл от канона.
Не подталкиваю её вопросами, просто слушаю. В конце концов, её голосок мне сладок и приятен.
— Твои движения стали напоминать бойцовские. Например, ты делаешь пасс рукой, — Света наверчивает кистью сложную траекторию, — неожиданно понимаю, что он у тебя похож на накидывание удавки и её затягивание. Весь наш танец с тобой — комплекс боевых упражнений. С твоей стороны.
  
— Ты преувеличиваешь! — смеюсь от внезапного вида на себя со стороны. — Если только пленение прекрасной воительницы.
— Отказываешься от комплимента? — хихикает Света. — Я же говорю, это индивидуальный стиль, огромный плюс.
В конце второй части с сожалением ставлю Свету на пол. С моих рук она тоже неохотно слезает. Восстанавливаем дыхание.
— Только в этом костюме принародно ты танцевать не будешь?
— Почему⁈ — Света удивлённо округляет глаза. Ой, что-то мнится мне, прекрасно она понимает, о чём я!
— Он мне слишком сильно нравится, — умею я быть дипломатом, х-хе, даже с собственной супругой. — Такое имею право видеть только я. А уж в чёрной сеточке и полупрозрачном облегающем, тем более.
Для порядка Света ещё немного поспорила. Без особого энтузиазма. Подозреваю, примерно ради таких слов:
— Ты слишком красива, чтобы демонстрировать переполненным гормонами школьникам такие эротические образы. Рискуешь нарваться на групповое изнасилование.
— Преувеличиваешь.
— Преувеличиваю, — легко соглашаюсь, — но ни к чему потрясать их настолько. Половина из них мгновенно обратятся в фетишистов.
— Да понимаю я всё, — как обычно бывает, в конце разговора женщина оставляет мужчину в дураках. — Я, какой-никакой, педагог всё-таки.
— Я тебе щас отомщу! — надвигаюсь грозно. — Какого хрена я распинаюсь, если сама всё знаешь?
Светка, хихикая, выскакивает из комнаты и запирается в ванной.
29 декабря, среда, время 16:50.
Байконур, комплекс Агентства, школа, актовый зал.
Мы выходим. Платье на Свете почти нейтральное.
 
Отзвучали официальные короткие поздравления. Спела Катя, так, что все замерли, и её волшебный голосок захватил всё пространство зала в блаженный плен. Могу поклясться чем угодно, превосходит оригинальную певицу Машу из группы «Маша и медведи».
 https://rutube.ru/video/b45008f0f0c94483bd0de42480fd833c/ 
Настал наш черёд. Мы выходим. Спускаемся с разных концов сцены и по сходящимся линиям встречаемся в центре поодаль от сцены. На нас скрещиваются восторженные взгляды онемевших школьников и всех присутствующих. Почти все взгляды прилипли к Свете. Даже девичьи.
Вчера немного поспорили, что исполнять. Я предлагал джайв, не самый мой любимый, но по моему разумению более подходящий для молодёжи. Очень энергичный, должен задать тон всему празднику. Примечательно, что слово «джайв» почти не отличается от «драйв». Света настаивала на латине. В итоге согласился. Он тоже энергичный и, пожалуй, красивее. Да и мне нравится больше.
Вот нечто подобное мы и урезаем:  https://vk.com/clip155872572_456239100
В какой-то момент школьники начинают прихлопывать в ритм, сопровождая это стонами восторга. Когда прекрасное заканчивается, веду Свету прямо к сцене. Легко на неё вскакиваю, тут всего-то метр. Оборачиваюсь и с приседом, обхватив за талию, выдёргиваю к себе партнёршу, словно одинокую былинку из рыхлого песка.
Вестибюль школы примерно час назад.
— Стой! — ладонь слегка приземистой бронетанковой тётки упирается в грудь вошедшего старшеклассника. — Рощин, тебе нельзя! Возвращайся домой!
— ТаисьПетровна! — Егор пытается возмущаться. — Мне никто не запрещал!
Сзади завуча маячат два крепких выпускника, снабжённых красными повязками. Не забалуешь.
— Классная руководительница должна была предупредить, — завуч непреклонна. — Видно, Светлана Сергеевна даже разговаривать с тобой не хочет. К тому же ты уже не в её классе. Ты у нас восьмиклассник.
Два парня сзади обмениваются смешками.
— Согласно Уставу школы, — продолжает завуч, — наказанный за плохое поведение лишается права присутствовать на развлекательных мероприятиях. В текущем полугодии. Во втором полугодии можешь приходить. Если вести себя будешь прилично.
Егор набычивается и темнеет лицом. Почти не сопротивляется, когда завуч разворачивает его лицом к выходу. Понуро плетётся на улицу, где кружит лёгкая метель.
— Девочки, это не концерт, чтобы исполнять на бис, — отбиваюсь от насевших старшеклассниц с горячими просьбами сбацать ещё что-нибудь со Светланой Сергеевной.
Означенная Светлана Сергеевна сидит рядом, уже переодевшаяся в элегантнейший брючный костюм, вольно вытянув длинные ноги. Я тоже переоблачился, футляр с саксофоном рядом. Чуток аккомпанировал Кате.
— Это был урок. Он закончен. Мы вам показали, какими вы можете стать, если захотите. Не только мы, Екатерина Николаевна тоже.
— Ну-у-у, Ви-и-ктор Александрович… — ноют девочки.
Мы общаемся в уголке большого зала, гремящая музыка до нас достаёт, но разговаривать можно.
— У меня к вам тоже претензии есть, — заявляю им, окружившим нас со Светой, — ко всему вашему классу. Почему никто не вмешался, когда Рощин практически начал угрожать вашей учительнице? Она вам не нравится?
Не обращаю внимания на протестующе всколыхнувшийсяцветник, девушки принарядились знатно.
— Светлана Сергеевна закончила МГУ, немецкий знает почти, как русский. Танцовщица S-класса, если переводить в спортивные разряды, то мастер спорта. Выше только М-класс, но это уже те, кто блещет на международных соревнованиях. Фанатики, которые жизнь положили на танцы. Не нравится?
Нытьё в стиле «Как вы можете так говорить?» не слушаю.
— Хорошо. Заберу её обратно в Агентство, а вам найдём тётеньку с двадцатилетним стажем, надёжную, как кувалда.
— И выглядящую так же? — негромко острит один из парней за спиной девочек. Ехидно улыбаюсь.
— Когда Рощин устроил тот перформанс, вы что делали? Кто-то из вас поблёскивал глазками «Ой, что щас будет!». Скажете, не было? Было. Так или иначе, вы все остались зрителями.
Кое-кто из девочек, таких насчитал не больше трёх, отводит глаза в сторону. Я не совсем прав, они элементарно не знают, как реагировать правильно. Но мне не трудно объяснить.
— Никаких мер класс не принял. Не устроили ему тёмную, не объявили бойкот, не надавали подзатыльников на перемене. Максимум, косились неодобрительно. Вы поймите, я не собираюсь бросать любимую жену в клетку с тиграми и крокодилами. Если вы будете делать ей нервы, немедленно заберу её из школы.
Класс Светы, около нас три четверти, не меньше, смурнеет. Один из парней догадывается перевести стрелки.
— Виктор Александрович, а не сыграете на саксофоне? — кивает на футляр.
— А сыграю, — мне всё равно практиковаться надо. — Только с одним условием. Музыка протяжная, для медленных танцев. И никто из вас простаивать не будет. Стоящих у стены не потерплю. Разбивайтесь на пары.
Иду с золотой трубой на сцену, веселящаяся под музыкальный центр мелкота почтительно расступается. Вскакиваю на сцену и, выключив музыку, заряжаю свой любимый «Амено».
  
31 декабря, пятница, время 21:05.
Байконур, СКК «Энергия».
Завершаю арию под бурные аплодисменты своих работников и приглашённых гостей. Здесь все, у кого нет маленьких детей. Тим здесь, с парой офицеров, школьные учителя и верхушка Агентства. Всех позвать не можем, но премии к Новому году позволят отметить его, как полагается. Составив междусобойчики по интересам. Чаще профессиональным. Космонавты у себя, электронщики у себя и так далее.