Следующая станция – Луна (СИ)

Сам собой образовался кружок по интересам. Кроме меня, космический вице-премьер Чернышов, зампред СБ Медведев, гендир Роскосмоса Трофимов, все с супругами. Женщины утащили мою Свету в сторону, оставив мужчин одних. Всем хочется поговорить о своём, о женском.
— Виктор Александрович, вы в курсе, что американцы где-то в Неваде тоже тоннель строят? — подмигивает с непонятной игривостью Трофимов. — Ваш способ начинает завоёвывать популярность.
  
— А вы опять отстаёте? — вот не могу удержаться, чтобы шпильку не вставить! Знаю ведь, что не стоит…
— Почему отстаём? — мужчина не смущается. — Проектируем, выбираем место. Кстати, как вы смотрите на то, чтобы предоставить нам проектную документацию?
— Сугубо положительно смотрю. Покупайте лицензию, берите документацию и можете присылать своих специалистов на консультации, — мне и в самом деле не жалко.
— Надеюсь, последнюю рубашку с нас за лицензию сдирать не будете? — улыбается максимально обаятельно.
— А там не за что сдирать, — пожимаю плечами. — Особых секретов нет. По среднерыночной, в нашем случае очень умеренной, цене. К тому же вы свои.
К слову «свои» слово «всё-таки» не добавляю. Всё-таки. Мой куратор тонко улыбается.
— Со своих могли бы вообще денег не брать, — слегка жёлчно замечает подошедший к нам генерал-полковник с грозным взглядом.
— Там такая цена, что её деньгами назвать можно только с большой натяжкой, — небрежно отмахиваюсь. — Не я же рыночные отношения в стране ввёл, не мне их и отменять.
— Скажите, Виктор, какова будет численность персонала «Оби» в итоге? — в разговор вступает Чернышов.
— Пока сам не знаю. Плановая численность полсотни, но проектная мощность на пару сотен человек. Сами понимаете, в космосе места много не бывает.
Зависает пауза, не могу понять её содержание. Удивление? Недоверие? Зависть и недовольство? Тем более, что высокопоставленные мужчины технично сглаживают паузу, взявшись за фужеры с напитками. И превращают мои слова в подобие тоста.
— Если дальше пойдёт так бодро, то надо заранее задуматься о создании ещё одного федерального округа, — улыбается Чернышов. — Космического.
— Не получится, — возражаю ему тоже с улыбкой. — Оборона, наука, промышленность, экономика. Слишком много аспектов сосредоточено в космонавтике. Это ещё без учёта международных тонкостей. Вряд ли Россия одна выйдет в большой Космос.
12 апреля, вторник, время 21:05.
Москва, гостиница «Университетская».
— Ты чего? — спрашивает с зевком Светланка, когда подскакиваю на кровати.
— Ничего, пойду воды попью…
Только сейчас что-то смутно доходит. Сижу на кухне, размышляю. Слова Чернышова о создании космического федерального округа слишком подозрительно коррелируют со словами президента об ответственности государства за действия Агентства. А если вспомнить неуклюжие телодвижения Кондрашова? Ему ведь позволили это делать. Может не всё, но что-то позволили. Или он провёл разведку боем.
Зеваю. Откладываю проблему в подсознание, пусть там всё уложится. Глядишь, и решение выкристаллизуется. Искин наотрез отказывается работать в это время суток. По байконурскому времени я уже час, как спать должен.
Что-то вспыхивает за окном, когда я возвращаюсь к супруге. Подходим к окну, любуемся салютом.
— У нас на Байконуре лучше салют.
— Почему? — прижимается ко мне Света.
— У нас просторно, неба больше, видно далеко…
  
Глава 7 
 
Внимание, на старт! 
 
16 апреля, суббота, 09:15 (мск).
Орбита, станция «Обь», модуль «Алекс».
Александр Куваев.
Репетирую отлёт первого «Агента» рейсом земная орбита — лунная орбита. Визуальное отображение самое малоинформативное, самое важное — движение в виртуальном пространстве, специально смоделированном под задачу. Одна из разработок Агентства. Тупой итерационный метод, которым до сих пор пользуются в Роскосмосе, списан в архив.
Я окончательно адаптировался и вошёл в привычный режим. Утром подъём, зарядка — силу псевдотяжести довели до земного уровня неделю назад — занятия с моим любимым эспандером, плотный завтрак.
Зарядку иногда заменяю или дополняю физической работой. Когда впервые увидел устройство для разгона кольца, чтобы трением приварить очередной слой, ржал полдня. Использовать вариант велотренажёра как силовой привод — надо было кому-то додуматься. Двадцать первый век, блин! Чуть не плакал от смеха. Когда мне догадались сказать, чья идея, смеяться расхотелось. Зато оценил изящество идеи шефа. Зачем потеть на тренажёрах зря? Это вхолостую выброшенная энергия! Этим способом убиваются сразу несколько зайцев. Не два — больше! Физическая тренировка, жизненно необходимая в космосе, — это раз. Экономия дефицитной энергии — это два. И решение производственной задачи — три.
Есть ещё один эффект, который заметил на себе. Просто так крутить педали неинтересно. Бессмысленная работа угнетает. Когда работаешь на видимый результат, воленс-неволенс выкладываешься больше. У меня первое время даже мышцы ног болели. Это, между прочим, признак — и признак замечательный.
Шеф одобрил мою идею дополнительного разгонного блока для «Резидента», но сходу забраковал соединения для него, которое набросал навскидку. Затем мне выслали изменения в конструкции «Резидента». Очень небольшие, с традиционными пиропатронами, но нестандартным исполнением.
Шеф, как часто бывает, предложил намного лучшую реализацию идеи дополнительной ступени для лунного модуля. Моё самолюбие не страдает, я не был в курсе, что «Симаргл» сам способен достичь орбиты, а не только забросить «Виману». Его двигательный отсек и станет дополнительным разгонным блоком. Он один способен обеспечить ускорение в один «же», там четыре движка с тягой 260 тонн. Маршевые движки «Резидента» — РД-0200С, такие же, как на «Вимане». Почти такие же. Их генераторы могут работать на водороде не в ракетном режиме, а в энергетическом. Очень пригодится на Луне, там ведь керосина нет, а энергия нужна всегда. Не только днём, когда её вырабатывают солнечные панели.
Тяга РД-0200С всего пятнадцать тонн, соответственно, шесть штук обеспечат девяносто. Умножаем на шесть, ведь на Луне сила тяжести в шесть раз меньше, и получаем, что движки удержат пятьсот сорок тонн. Так что есть резерв, ведь в проекте масса «Резидента» на лунной орбите — четыреста, а сухая — двести тонн.
Прокручиваю виртуальную репетицию прилунения при самых жёстких условиях:
1. Орбитальная масса шестьсот тонн;
2. Два движка выходят из строя. Всегда говорим про два, хотя вероятность такого исчезающе мала. Но недостаточно мала вероятность выхода из строя одного. И тогда автоматически выключается противоположный. Ради сохранения симметрии тяги и предотвращения заваливания.
Пятьсот тонн прилуняются легко и просто. Шестьсот внатяжку, но без особого риска. А вот выше… на тоненькую ниточку. Поэтому не будем. И даже стоит остановиться на пяти с половиной сотнях.
— Всё хлопочешь, всё в делах? — голос тезки, моего и модуля, неожиданным не был.
По лёгкому шелесту от люка и движению воздуха без оглядки становится ясно, что кто-то пришёл. Вернее, приплыл. Приплыл и теперь ковыряется рядом.
Алексу надо забрать установочные файлы для программ. И накопленные базы данных. «Алекса» мы забираем себе, это будет управляющий блок «Резидента». Ему на замену уже прислали другой. Алекс не возражает, потому что Агентство не стоит на месте и новый блок, хоть и ненамного, но лучше. Вот командир персонала базы и занимается эвакуационными мероприятиями. «Алекса» заменят, когда уйдёт «Резидент».
  
Здешний компьютер продублирован, накопители тоже, всё под прикрытием мощной системы защиты от всего. И от вирусов, и от радиации, и от дурака.
Пообедать решили в жилом блоке. Там при нормальном давлении можно приготовить почти нормальный борщ или другой суп, сделать приличное второе. Почти нормальный и приличный обед, потому что мы всё-таки пользовались консервами. Те же супы были готовыми концентратами: закинул в кастрюлю, добавил воды — и в микроволновку. Котлеты и отбивные тоже. Вкус почти земной. Недалёк тот день, когда на станции появится полноценная кухня и столовая.