После развода: в постели с врагом (СИ)

Нам навстречу с радостным лаем выбежала Герда, и вслед за ней с крыльца бросился Давид.
Не такой счастливый, скорее взволнованный, возбужденный.
- Мама, ты не ругала дядю Захара? Он не хотел, правда! Это я попросил его научить меня стрелять.
- Господи, да зачем тебе это? - пальцы Лили перебирают черные, как ночь, волосы сына. Она ласково обняла мальчишку за тонкие костлявые плечи, и этот безобидный жест заставляет меня изнывать от ревности.
  
И пусть Давид ее сын, все равно не хочу, чтобы она так трогала кого-то кроме меня. 
- Надо, мам. Ты не понимаешь, и может даже не поймешь, а мне правда надо! Чтобы Лешка завидовал, чтобы мальчишки стали принимать, чтобы стать наконец своим в компании, понимаешь?
И малой так посмотрел Лиле в глаза, что рука, державшая его за плечо, дрогнула. Я видел это, тонкие пальцы сжались всего на секунду, на короткий, почти незаметный миг и… расслабились. Лиля выпрямила ладонь, выпуская детскую куртку из рук, а со стороны как будто птенца из гнезда.
Желтый нелепый цыпленок Давид пискнул и радостно подбежал ко мне:
- Разрешила! Она разрешила! Дядя Захар, давай снова стрелять?
- Не разрешила, а согласилась предводительствовать над безобразием. Не могу остановить, значит буду возглавлять. Так что, дядя Захар, меня тоже учи. Пригодится!
И дальше был обычный вечер, который в фильмах и книгах принято называть “семейным”. И по хер, что от всего этого хотелось кашлять и почему-то щипало глаза. От ее прикосновений. От смеха мальчишки. От лая Герды. От чувства переполняющего меня счастьем.
У меня не было семьи. Исмаилов отнял.
И он же дал мне снова испытать это давно забытое чувство. 
Вот оно, клокочет в груди и разливается чем-то теплым в остальной требухе. 
- Все хорошо? - Лиля поправила темную прядь за ухо и улыбнулась.
- Все отлично, - скалюсь как дебил ей в ответ.
И это правда было так. А месть… Ну что ж, видимо не все на нее способны. И некоторые могут вполне по библейски простить врага своего. Тем более, что прощать мне было некого, потому что через пару часов после этого, когда мы вернули домой, мне на почту пришло короткое письмо.
“Исмаилов умер. Надеюсь, это твоих рук дело?”.
Не моих.
Видит Бог, не моих.
И впервые в жизни я был рад, что так и не замарался в крови ублюдка. 
  
Глава 29
 
Лиля.
Иногда я замираю.
Как сейчас - стою на кухне, помешивая маринад для рыбы и зависаю, смотря на то как Захар колет дрова. Не Челентано - лучше. Чертовски лучше! Залипательное зрелище. Ловкие руки делают крутой замах, отточенный до миллиметра в своей точности удар и бревно разлетается на две или три части, которые потом будут расколоты до дров.
Принюхиваюсь и морщусь.
- Вот же, - морковь начинает пригорать. Спешно пытаюсь спасти блюдо, но из комнаты на запах уже вышел Давид.
- Что-то пригорело?
Он смотрит с волнением и тревогой, я подбадривающе улыбаюсь и стараюсь сменить тему, сливая воду из картофеля.
- Как ты сегодня провел день в школе?
- Отлично! Рассказал одноклассникам про Герду и то, что дядя Захар учит меня меткости и стрельбе. Они в шоке, - восторг, который сын пытался скрыть за беззаботным видом, так и рвался из него наружу.
- А как идет подготовка к контрольной по математике?
- Я все выучил, - он пожал плечами.
- И Леше помог? Его мама просила тебя подтянуть друга по некоторым темам.
- Лёша ленивый, ему только футбол и нравится, а не математика или литература. Но я ему предлагал. Он очень… - Дава кажется старался подобрать слово вместо ругательного, - неусидчивый.
Как раз в этот момент дверь с улицы распахнулась и в дом вошел Горин. Повел носом, но виду не подал.
- Я в душ, потом идем тренироваться.
Сын согнул локоть и едва слышно шепнул «йес». Этот восторг, который зажигался в нем благодаря вниманию мужчины меня с одной стороны радовал, с другой очень пугал. Для нас еще было не время оседать в одном месте. Тигран может быть опасен и по плану следующий учебный год мы должны провести в другом поселке, другого региона, в еще более дикой глубинке.
Или нет?
Несмотря на то, что Давид никогда не выделялся особенными спортивными талантами и какой-либо предрасположенностью к похожим занятиям, именно стрелять у него получалось. Ловко и точно. С каждым новым занятием его навыки становились заметно лучше. И ему это очень нравилось.
- Я тоже пойду с вами, - заявляю мужчинам, когда они уже натягивали свои куртки.
- Мы сегодня не долго, Лиля. Надо Герду выгулять, а ты еще не закончила с ужином.
Хмурюсь, но Захар прав. За последнюю неделю я присутствовала на каждой их прогулке. Ссоры с Гориным остались в прошлом, недопонимания тоже. Мы целовались, много и жадно, но дальше не заходили.
Давид всегда был где-то неподалеку, а мне совсем не хотелось чтобы сын застал маму в неприглядном положении.
На столе звякнул телефон, на экране появилось уведомление о сообщении от Макса Титова.
- Так что, тебя ждать? - уныло спрашивает Давид.
Спорю сама с собой, но недолго. Захар не обидит сына и не даст ему поранится. Дава полностью доверяет ему и не будет подрывать авторитет. Он знает что за непослушание лишится тренировок в стрельбе, поэтому отрицательно качаю головой.
Они оба быстро пропадают из поля зрения, полностью переключившись на свои задачи, а я хватаюсь за телефон.
«Позвони, есть новости», - написано коротко. Титов, в отличие от жены был больше прагматиком.
Набираю номер. Гудок, второй, третий.
- Лилия, - он называет меня полным именем, как не делает никто из новых знакомых, - добрый день.
- А он добрый?
- Сейчас узнаем. У меня есть новости о Тигране, - от его слов внутри все холодеет и застывает в ужасе, - он умер.
Что?
Точнее вот так: ЧТО?
- Максим, повтори.
- Плохо слышно? Что-то со связью? - он говорит чуть громче, но никаких помех нет. Я просто должна услышать это снова. - Тигран умер. В тюрьме, где твой муж, то есть бывший муж, отбывал срок случился пожар. Проводка закоротила и несколько камер сгорели. Погибло трое заключенных, среди которых и Исмаилов.
Я выключаю газ, потому что маринад безнадежно испорчен, плетусь до стола и мешком опускаюсь на краешек дивана. Стараюсь глубоко дышать и мыслить рационально.
- В это трудно поверить.
- Я с вами согласен, поэтому направил официальный запрос на опознание тела. Он… умер страшной смертью, большая часть кожных покровов обгорела, лицо так же было полностью затронуто пожаром. Его опознали по татуировкам на тех участках кожи, которые хотя бы немного можно было разглядеть и по слепкам зубов. Это криминалистическая экспертиза, Лилия. Такую не поделаешь, это очень сложно.
- На вашей практике не было?
Титов молчит. Было. Значит не так уж и сложно.
- Я был вчера на его похоронах. Там собрались все родственники, коллеги и даже кое-кто из бывших покровителей. Последние уж точно пришли убедится в том, что в гробу был именно тот человек, который им когда стал костью поперек горла.
- Это имеет какое-то значение?
- Я верю в то, что вчера похоронили именно Тиграна. Не вижу никаких поводов сомневаться в этой информации. Лилия, ты понимаешь что это значит?
Я кивнула. Я понимала, правда, но… сделала глубокий вдох, чтобы не слишком ошалеть от этой информации и возможностей.
- Я понимаю, - отвечаю уже Титову. - Спасибо, Максим. Это очень важная новость.
Кладу трубку и еще минут десять пребываю в состоянии прострации и шока. Ощущения странные и непонятные. Как с этим справиться понятия не имею.
  
Захар и Давид так и застают меня, сидящую за столом, с наклоненной вбок головой и смотрящей в одну точку.
- Лиля, все хорошо?
Горин участлив и обеспокоен. А я не знаю, что ответить, поэтому просто поднимаюсь на ноги и обнимаю его. Крепко, отчаянно. Я все еще боюсь, что это может быть неправдой, но если правда… значит мы свободны?