Властитель свободы (ЛП)

— За то, чтобы Южная Магнолия нашла работу получше, — после того, как все чокнулись и присоединились к тосту, он провел губами по ее щеке, — хотя я безмерно благодарен тебе за помощь брату.
«Он заметил, как Сойер изменился». Ее охватило счастье.
Вирджил откинулся на спинку стула, больше похожий на ковбоя, чем на копа. Джин посмотрела на Аттикуса. Черная ковбойская шляпа, потрепанные ботинки, на ремне в джинсах пряжка с логотипом родео, джинсовая рубашка. Оба парня выглядели так, словно приехали из глуши.
— Скажи мне, а чтобы служить тут в полиции обязательно уметь скакать на лошади и кидать лассо?
— Черт, мне даже шляпу на службе носить нельзя, — улыбнулся Вирджил. — Скажу тебе, что некоторые из этих умений очень на руку, например, Аттикусу они пригодились, чтобы найти ребенка.
— С ним все в порядке? — спросила Саммер.
— Он провел ночь в больнице, но больше похоже на обезвоживание и переохлаждение, — сказал Вирджил. — Должен сказать, он очень рад, что выжил.
— Мог бы найти его раньше, но пришлось отвлечься на двух его друзей. — Аттикус прищурился: — Они не были мне благодарны. Может быть, потому что я застал их с голыми жопами и обломал им секс.
Джин поперхнулась пивом.
— Меня уже много лет так никто не обзывал, — сказал Аттикус. — Причем обзывала девочка.
Саммер рассмеялась.
— Тяжело служить в полиции.
Аттикус посмотрел на Вирджила.
— Я смотрю, тебе жена не особо сочувствует.
— У нее другие достоинства, — прошептал Вирджил, проведя пальцами по ее щеке.
Саммер густо покраснела и повернулась к Джин.
— Эм… я не успела спросить тебя в прошлый раз, когда мы встретились. Ты говорила, что тюрьма для тебя в новинку. А что ты делала в Луизиане? Ты не в тюрьме работала?
— Нет, совсем в другом месте. Я работала в центре психического здоровья, специализировалась на семьях с детьми. Мне очень нравилось, — ей правда нравилось.
Аттикус склонил голову и молча на нее смотрел.
— Тогда почему ты тут устроилась в тюрьму, а не на похожую работу? — спросила Саммер.
— Стоило бы, — Джин глубоко вдохнула. — Но я потеряла клиента. Ему было всего лишь семнадцать, — такой сердитый, такой потерянный. Его мама и отчим не слушали ее, не следовали ее рекомендациям. Что-то вывело его из себя. Он принял все наркотики, которые нашел на вечеринке, украл машину… и врезался в прицеп.
Иногда человеку cлишком тяжело, чтобы можно было принять мудрое решение. В конце концов, то же самое случилось с Сойером. Ее семнадцатилетний клиент страдал от жестокого отца-алкоголика. Сойер пострадал от войны. Оба были жертвами. По крайней мере, Сойер жив и может изменить свою жизнь.
— И поэтому ты себе не доверяешь? — спросил Вирджил.
Джин кивнула.
— Потеря того, кому помогала…
— …заставила тебя думать, что ты могла что-то упустить, могла повести себя по-другому. И даже если все скажут, что ты все сделала правильно, ты все равно будешь чувствовать вину, — она увидела свою же боль во взгляде медсестры.
Когда Аттикус и Джин одновременно кивнули, Джин подумала, что полицейские, конечно, защищают и помогают совсем не так как психологи… и все же есть много общего.
— Не похоже на то, что ты все бросила и сбежала, — сказал Аттикус к ее удивлению.
— Ну, я сбежала, потому что порвала с женихом. Но переезд дал мне шанс попробовать что-то новое, — она криво улыбнулась. — Я довольна переездом сюда. А местом работы… наверное, не особо.
— Уволься, — сказал Аттикус.
— О, пожалуйста. Я не могу уволиться. Даже если бы могла, я отвечаю за своих клиентов, — например, за твоего брата
Он долго смотрел на нее, а затем кивнул.
— Так значит так.
Это было здорово, что он мог оставить тему. Не спорить, пока не добьется своего.
Вместо этого он наклонил голову, прислушиваясь к вступительным аккордам медленной красивой песни Тима МакГроу «She’s My Kind of Rain».
— Пойдем, детка. Ты раскрутила Густава на хорошую музыку, давай потанцуем, — он вытащил ее из-за стола на крошечное свободное место, которое только слепой назвал бы танцполом.
  
— Я не думаю, что нам хватит тут места, — сказала она.
Обняв ее рукой за талию, он прижал ее к груди и поставил мускулистую ногу между ее ногами.
— Это значит, мы должны крепче прижаться друг к другу в танце.
Ощущения его твердого мощного тела было божественным.
Когда он обхватил ее ладонью за попку, она вывернулась.
— Аттикус. Веди себя прилично.
Он рассмеялся.
— Поерзай еще.
— Ты невозможен.
— А ты охеренно мягкая, — он потерся подбородком о ее волосы. — Прости, что причинил тебе боль, детка.
Черт возьми. Как она могла на него злиться, когда он полон сочувствия? И так ее возбуждает. Его прикосновение, его хватка заставили ее вспомнить все, что он делал с ней в постели. Заставлял ее… хотеть… большего.
Он почувствовал, как она задрожала в его объятиях, и одобрительно рыкнул. И потом просто обнимал ее, покачиваясь в такт музыке.
Благодаря его теплым объятиям и его молчанию она наконец-таки окончательно расслабилась после нападения. Вздохнув, она удовлетворенно положила голову на плечо.
Очень скоро заиграла следующая песня — Келли Кларксон, «Stronger (What Doesn’t Kill You)»
Черт.
— Это было прекрасно. Спасибо, — когда Аттикус отпустил ее, Джин сделала шаг назад и ушла с танцпола.
— Не так быстро, милая. Южанки не умеют танцевать? — плавно двигаясь в такт, он схватил ее за правую руку, нахмурился, отпустил и схватил за не травмированную руку, чтобы сделать разворот. Он развернул ее и снова плавно поймал, не сбиваясь с шага.
— Ага, ты умеешь.
Он закрутил ее снова и начал танцевать с ней бок о бок.
Он отлично вел, с ним было легко танцевать, и она изумленно рассмеялась:
— Ты танцуешь свинг.
Он ухмыльнулся:
— Удивительно, чему можно научиться, участвуя в родео. В то время это был хороший способ знакомиться с девушками.
И наверняка он переспал с кучей таких девушек.
— А сейчас?
Он притянул ее к себе, прижав так сильно, что она чувствовала его напрягшийся член.
— А сейчас это хороший способ обнимать одну-единственную.
О. О, нет. Нет. Не одну единственную. Это нужно пресечь на корню.
— Мне нравится, когда меня обнимают. И мне нравится быть другом с привилегиями, — осторожно сказала она, — это так здорово. Может, мы на этом и остановимся?
— Сказала как отрезала, — прошептал он. Он смотрел на нее в упор. Спокойным, непроницаемым взглядом. — Я тебя услышал.
****
«Я прекрасно слышал, что она сказала», — думал Аттикус. Несколько часов спустя он не спал, лежа в своей постели с Джин и наслаждаясь ее объятиями и пышным телом. У нее был тяжелый день; он постарался, чтобы она провела нежную и полную плотских радостей ночь.
Хотя он планировал дать ей отдохнуть после первого раунда, она надела золотистую рубашку с красивыми оборками и кружевом и выглядела такой невинной и женственной, что он не смог устоять. И он чувствовал себя весьма порочным, когда швырнул ее на кровать, поставил на четвереньки, задрал ночнушку и взял ее сзади. Опять же, ее шок из-за его неожиданного поведения не помешал ей сильно кончить.
Учитывая то, сколько у нее нижнего белья, эта женщина может его убить.
Удовлетворенная, она теперь крепко спала, положив голову ему на грудь. Ее приятно пахнущие волосы разметались по его плечу и руке. Одной рукой он держал ее за обнаженную ягодицу. Блять, ему нравится ее круглая попка.
Друзья с привилегиями, да?
Он слегка улыбнулся. Много лет он прямолинейно говорил женщинам, что не заинтересован в отношениях, и безусловно заслужил услышать эти же слова в ответ.
И ему это не понравилось.
Потому что в этот раз он хотел большего. Он никогда не встречал такую, как Джин. Блять, она такая прикольная. Энергичная. Независимая. И все же он думал, что ее потребность отдавать, поддерживать, подчиняться так же сильна, как его потребность защищать, заботиться, доминировать.