Я не играю! (СИ)
Ну а в центре всего этого «великолепия» стояла не иначе как промышленная гильотина голов эдак на пять подряд. Длинное широкое лезвие было поднято в пазах между четырьмя толстенными столбами, украшенными письменами. Она даже сейчас была снаряжена. Но пустовала. А вот стоящий рядом позорный столб для сжигания неугодных был вполне себе занят. Стоял он в квадратной чаше доверху заполненной почти окаменевшим хворостом. К самому же столбу цепями было прикручено замотанное в хламиды тщедушное тело. Оно было настолько истощено, что сквозь открытую кожу натурально проступали кости. Кожа была сиреневая и в местах порезов истекала прозрачной розовой сукровицей. Но самое жуткое то, что тело при виде меня пошевелилось!
Звякнули цепи и изможденный до такой степени, что нельзя даже определить пол, человек мотнул в мою сторону головой. И глаза… они блеснули в свете факелов! Он… оно было живо!
«Виновный назначен! Приговор оглашён! Доделай начатое: сверши кару, что ждёт исполнения уже сотни лет!» — провозгласила игра. И в этот момент сзади что-то оглушительно рухнуло на каменные плиты.
БОССФАЙТ!
В перекат ушёл просто потому, что сработал рефлекс. А уже вскакивая на ноги за ближайшей пышущей почти нестерпимым теплом жаровни в волнах, искажающих воздух увидел своего противника. Сразу же набралась шкала здоровья босса, уже привычно расположившаяся в низу моего поля зрения.
«Мальстурм. Крылатый тюремщик».
Ну что тут скажешь, с драконом я не угадал. Прямо передо мной возвышался и пытался рычать своим полусгнившим клювом здоровенный зомби-грифон. Тварь встала на задние лапы и расправила могучие крылья став ещё раза в два выше, чем её уже создала природа. Взмах передних лап рассёк воздух, и зверюга ринулась на меня, расшвыривая под собой мелкие и не очень камни.
Ну а я с дикими криками — от неё. Если без крыльев, то тварь была не меньше взрослого племенного быка. Всё как положено. Львиные лапы, хвост с кисточкой. Голова чернобыльского орла-мутанта-переростка, клюв размером с две мои головы и белёсые мёртвые буркала, не обещающие мне ничего хорошего. Жаровню, стоящую между мной и ним он снёс в сторону одним единственным ударом, раскидав огонь по всему полу и даже не заметив этого, хоть и получил при этом незначительный урон.
А ещё он был быстрым и тяжёлым. Как в той шутке про слепого носорога. Всего лишь один удар лапой по щиту, который я был вынужден принять, напрочь лишил меня всей стамины и отправил в продолжительный полёт, окончившийся ударом о клетки, между которыми я и пополз, пытаясь хоть как-то сфокусировать зрение.
Пока я полз, на ходу, разламывая кристаллики, тварь ломала клетки позади в каких-то сантиметрах от моих ног. Сначала лапой, потом клювом, раздвигая с диким скрежетом стальные основания, сминая каркасы и неумолимо приближаясь. А я всё полз, молясь чтобы железный лес не кончался. Наконец, скрежет за мной прекратился, и я увидел себя в одной из клетей для толпы. Твари нигде не было, лишь где-то сверху воздух разрывали могучие махи крыльев.
Паттерны поведения, да? Запомнить, как противник атакует и движется, да? Да я вообще не смотрел на него, когда грифон попёр в атаку! Удрать бы!
Тем не менее, где-то одной шестой здоровья у зверюги уже не было. И это я не нанёс ей ещё даже ни одного удара. Тварь настолько желала прикончить меня, что ранила себя об острый пыточный инвентарь. Вот только это никак не облегчало мне задачу.
Тем временем, сделав ещё один вираж грифон спикировал прямо на мою клетку.
БАМ!
С лязгом прогнулись, а кое-где лопнули толстые прутья и в дыры сразу же устремились когтистые лапы. Зверь пытался достать меня, как кот выуживает мышь из норы, но на этот раз я хотя бы получил возможность отбиваться. Пока клеть не смялась окончательно, я умудрился сбить мёртвому кошкоптаху ещё примерно десять процентов, отвечая его лапам шипастой булавой. А когда клеть сломалась, не выдержав наших игрищ, вывалился из неё, довольно сильно оцарапавшись об шипы. Грифон же наоборот застрял, безуспешно пытаясь расправить крылья и ещё больше раня себя. Но вот, он выбрался, цепляясь лапами за верхние прутья и взмахнул-таки крылами. Во все стороны полетели пух и перья. Тварь зашипела, а я метнул подожжённый «молотов».
Птица среагировала моментально, раздробив бутылку клювом и обливая себя горящей смесью дешёвого машинного масла и бензина. Взревела ещё громче и, мощно подпрыгнув, устремилась в воздух, освещая всё вокруг своим телом аки феникс. Я же поспешил найти ещё одну такую же клеть, но с ужасом понял, что все они закрыты!
Тем временем, грифон прогорел окончательно и, лишившись ещё ощутимого куска шкалы здоровья и всего оперения, дымя и воняя рухнул на одиночные клети, меж которых я и собирался лавировать. Однако мёртвый зверь одним своим нелепым финтом нарушил все мои планы и вновь ринулся на меня. Ну а я опять от него и от клетей, единственного места, где я мог хоть как-то укрыться.
Следующие минуты боя смазались для меня в одну сплошную погоню. Пока была стамина, я бежал к ближайшему, хоть сколько-то громоздкому пыточному снаряду, а пока кошкоптах громил его, судорожно ждал, чтобы восстановилось хоть сколько-нибудь зелёной полоски для следующего рывка. Так мы разнесли и дыбу и железную деву, паровым катком пропетляли между виселиц и колодок. Закончилось всё неожиданно. Тварь достала меня у самой гильотины, вновь отправив в полёт, аккурат промеж столбов. Я головой ударился об лезвие, видать сдвинув его с фиксаторов и на краткий миг потерял сознание. А когда очнулся, первое что увидел — была обгоревшая голова того самого грифона. Она подкатилась ко мне, когда тяжеленное лезвие в одно движение отделило её от тела.
Сразу же прилетели сообщения от системы.
+35000
«Страж исполнил свой долг до конца!»
Из груди вырвался стон.
— Если и дальше будут попадаться такие твари, то следующий данж у меня последний. — проговорил-прохныкал я потолку.
С трудом удалось перевалиться на спину и вызвать инвентарь, чтобы использовать все оставшиеся заряды аптечки, и, до кучи, раздавить ещё один янтарик. Теперь средство магического исцеления на оставшийся данж у меня осталось всего одно, но и не потратить его я просто не мог. Меньше десяти процентов хитпоинтов на оставшийся подъём — это даже не смешно.
Спустя ещё пару минут всё же нашёл в себе силы подняться и осмотреться. То что я увидел больше было похоже на последствия дня ВДВ. Мы сломали и разнесли абсолютно всё, что входило в радиус размаха крыльев твари. Разве что столб с узником уцелел каким-то чудом. С трудом доковылял до места ещё не случившейся казни и ещё раз очень внимательно осмотрел примотанное тело.
«Виновный назначен! Приговор оглашён! Доделай начатое: сверши кару, что ждёт исполнения уже сотни лет!»
Надпись большими медными буквами снова перечеркнула мне обзор, но я лишь отмахнулся от неё. Это всегда успеется. Иное дело, что я вновь хотел заглянуть в эти странные живые глаза. Уж они-то точно не могли принадлежать тому вяленному куску мяса, что я видел сейчас перед собой.
Да, мне не показалось. Человек, замотанный в изорванное тряпьё и привязанный цепями к столбу действительно был жив и смотрел на меня без страха. Даже попытался что-то прохрипеть, когда я подошёл ближе. Может быть, даже хотел попросить добить его, ведь если верить игре, то он, стоя так, пережил здесь всех за чёртову вечность. А раз так, то что бы он не совершил, то свой срок отмотал давно. Так пусть хоть умрёт не в цепях. Одного удара булавы по ржавым звеньям хватило, чтобы цепь развалилась, и вся конструкция сползла со столба прямо на ветки. Мне лишь оставалось подхватить падающую фигуру и оттащить куда-то, где было хоть немного поровнее. Каково же было моё удивление, когда моя ноша стала вдруг с неожиданной от измождённого узника Освенцима прытью стала вырываться и отталкиваться. Притом не агрессивно, как все мертвяки, виденные мной до, а как-то… отчаянно что ли? К тому же меня стремились именно что оттолкнуть, а не вцепиться в мне глотку, что для безумной нежити было бы предпочтительно.