Сэр (лп)

Чемодан.
Черт возьми, она уезжает.
Я не могу сдержать удовлетворения. Он выставил ее из дома так поздно ночью, что это значит… Я думаю, что все пошло наперекосяк. Затем прокручиваю ее слова в голове.
Засранец забыл, каково это — быть под кайфом.
Мое сердце уходит в пятки.
О, нет.
Я спешу в противоположном направлении и взбегаю по лестнице. Комнаты наверху пусты. Я оглядываюсь в поисках его. Свет в коридоре выключен, когда иду по нему, прекрасно понимая, что направляюсь в его спальню, потому что где еще Эйдан может быть так поздно ночью, после того как все разошлись?
  
Я стою у двери его комнаты, колеблясь несколько мгновений, но понимаю, что должна войти. Должна проведать его, узнать, все ли с ним в порядке. Стивен предупреждал меня, что если он под кайфом, то может стать нестабильным. Я отчаянно надеюсь, что Нина ошибается.
Поворачиваю ручку и открываю. Дверь медленно распахивается, и я делаю глубокий вдох, прежде чем шагнуть в темную комнату. Глазами сразу же нахожу кровать, но она по-прежнему застелена и нетронута. Меня обдувает прохладный ветерок, и я следую за ним к открытой балконной двери. Быстро осматриваю комнату по пути на балкон, но она темная и тихая. Когда подхожу к двери, выглядываю на балкон, но и он пуст.
— Она дала мне что-то, — раздается его голос у меня за спиной.
Я резко оборачиваюсь и снова осматриваю комнату. Когда нахожу его, то удивляюсь, как, черт возьми, не заметила его. Он сидит в кресле у кровати, его большое тело почти полностью занимает его. Он все еще в брюках от костюма, но рубашка полностью расстегнута, открывая татуированную грудь.
— Кто? — шепчу я, но тут же понимаю, о ком он говорит. — Ты имеешь в виду Нину.
Эйдан кивает.
— Комната кружится, и я… прямо сейчас, блядь, лечу.
Дерьмо.
Он под кайфом.
Но он не ходит и не выглядит злым. Эйдан просто сидит с отсутствующим выражением лица, пока его взгляд медленно перемещается на меня.
— Что ты здесь делаешь? — тихо спрашивает он.
— Мне нужно было убедиться, что с тобой все в порядке…
Он встает, прерывая меня. Я напрягаюсь, когда тот подходит ко мне. Пристально смотрю на него, чувствуя, как волосы на моем теле встают дыбом, потому что… Эйдан сам на себя не похож. Это видно за километр. Его движения тяжелые, его аура почти… хищная, когда он смотрит мне в глаза. Я не двигаюсь… я должна двигаться, не так ли? Но мое тело остается совершенно неподвижным, когда он останавливается передо мной, заставляя меня чувствовать себя невероятно маленькой.
— Я думал о тебе, — бормочет он, и прежде, чем успеваю ответить, Эйдан обвивает руку вокруг моей талии и одним быстрым движением притягивает меня к себе. Я прижимаюсь к нему спереди. Задерживаю дыхание, глядя на него широко раскрытыми глазами, когда тот смотрит на меня сверху вниз. — Я думал о твоих волосах… — Я чувствую, как он пальцами пробегает по моим волосам. Как перебирает несколько прядей, и теперь его внимание приковано к ним. — Я уже видел такие волосы раньше…
Мое тело разгорается, когда он подносит мои волосы к своему лицу и проводит ими по губам, медленно вдыхая их запах. Я с трудом сглатываю, молча наблюдая за ним, когда тот смотрит на меня в ответ, его взгляд становится еще более тяжелым, чем раньше.
— На тебя приятно смотреть. — Он делает шаг вперед, и я двигаюсь вместе с ним, все еще крепко прижатая к нему. Смотрю на него, едва в состоянии вздохнуть, когда Эйдан прижимается лицом к моей шее и проводит носом по моей коже.
Эйдан… Эйдан сам не свой.
И этот наркотик… приносит счастье.
— И ты хорошо пахнешь, — хрипло шепчет он.
Он перестает двигаться. Я чувствую его крепкую руку и стену у себя за спиной. Все его тело — такое большое под этим костюмом, что я поглощена целиком — прижимается ко мне полностью. Прежде чем успеваю осознать это, чувствую влажное скольжение его языка по моему горлу, и на этот раз не могу сдержать реакцию своего тела. Я дрожу, вожделение скапливается внизу живота, будто он нажал на кнопку, чтобы завести меня. Закрываю глаза, когда он проводит языком по моему подбородку, его мягкие губы покрывают мою кожу легкими поцелуями.
Твою мать.
— И на вкус ты как гребаный сон.
Эйдан опускает свою большую руку на мою все еще влажную ногу. Проводит ею по задней поверхности моего бедра, оставляя мурашки на коже. Затем поднимает ее — я позволяю ему, да помогут мне небеса, я не могу отстраниться. Он закидывает мою ногу себе на бедро и прижимается ко мне, его дыхание — и мое тоже — становится тяжелее, когда тот слегка трется о мою сердцевину. Я прикусываю губу, задерживая дыхание, чтобы не застонать.
— Чт-что ты делаешь? — Я запинаюсь, чувствуя пульсацию между ног, когда он продолжает слегка прижиматься.
— Я прикасаюсь к тебе, — отвечает он тихим голосом. — Если ты не скажешь мне остановиться…
Я должна.
Я действительно должна.
Но это до смешного приятно.
За все это время я не прикоснулась к нему в ответ. Хотя чувствую непреодолимое желание. Я бы запустила руки в его волосы, потянула за них, может быть, прижалась бы губами к его губам в душераздирающем поцелуе. Провела бы рукой по его члену, посмотрела, какой он твердый, может быть, даже вытащила бы его…
— Насколько ты под кайфом? — требую я, напрягаясь всем телом.
Его язык прокладывает дорожку вниз по моей шее.
— А это имеет значение?
Я мокрая и нуждающаяся.
— Да, — слабо произношу я. — Имеет. Действительно имеет.
— Ты пришла сюда за этим, не так ли?
Я качаю головой.
— Нет, нет.
Он отстраняется, его лицо почти касается моего.
— Ну, ты пришла сюда не просто так, — говорит он, и его дыхание касается моих губ.
Мои глаза едва открыты, я чувствую себя так, словно меня околдовали, когда выдавливаю из себя:
— Как я уже сказала, я пришла узнать, все ли с тобой в порядке…
— Какое это имеет значение? — прерывает он меня, его захлестывает волна эмоций, когда Эйдан останавливает взгляд на моих губах. — Сотни людей бродят по моему дому каждую неделю, и знаешь что? Ни одному человеку не было дела до того, чтобы спросить, как я на самом деле.
Так вот почему он устраивает эти вечеринки? Потому что ждет, когда кто-то протянет руку?
Я смотрю на него в ответ.
— Мне не все равно.
— Да?
— Да.
Он закрывает глаза, покрывая поцелуями мое лицо… влажными поцелуями, призванными разрушить мою силу воли. Я сдерживаю стон, когда Эйдан скользит рукой дальше по внутренней стороне моего бедра. Пальцами задевает край моего нижнего белья. Он проводит легким, как перышко, прикосновением по моему телу, и мои глаза закатываются. По моему телу пробегают искры…
— Эйдан, — стону я. — Остановись.
Потому что, тогда как он находился под действием наркотиков — как я предполагала, Молли, исходя из прошлого опыта, — я была чиста.
— Почему? — спрашивает он. — Разве тебе не любопытно? Мне да. Я думаю ты ощущалась бы чертовски приятно вокруг моего члена.
До меня доходит, что на самом деле он не назвал меня по имени. Я могла бы быть любой женщиной, которая вошла в эту дверь.
Я пристально смотрю на него, чувствуя, как тепло рассеивается.
— Ты вообще знаешь, кто я?
Он посасывает местечко у меня под ухом, повторяя:
— Это имеет значения?
Затем его губы касаются моих, но его слова выбивают меня из колеи. Поэтому я отворачиваюсь, и вместо этого его губы соприкасаются с моей щекой. Его тело застывает, когда он резко выдыхает.
— Да, — отвечаю я ровным голосом, грудь быстро вздымается. — Это имеет значение.
  
Наступает момент неподвижности, тишины.
Он медленно отпускает мою ногу. Его тело все еще прижимается к моему, и для того, чтобы отодвинуться, требуется немалое усилие. Я вижу, что Эйдан недоволен, когда наконец отстраняется. Опускаю ногу, а он отворачивается и идет к своей кровати. Потом срывает с себя рубашку и бросает ее на пол, а за ней и штаны. Его движения быстрые, но свободные, будто он не полностью контролирует себя.