Сэр (лп)

Айви не отвечает, но еще сильнее зажмуривает глаза. Она не хочет, чтобы я смотрел ей в глаза. Какая правда скрывается в них?
Смотрю на ее губы, пытаясь вспомнить, почувствовать что-нибудь, что могло бы подсказать мне, что я прикасался к этой женщине раньше.
Ничего не приходит в голову.
Возможно, между нами никогда не было физической близости, но…
Я опускаю руку, но перед этим прижимаюсь губами к ее уху и бормочу:
  
— Спокойной ночи, соблазнительница. — Я делаю паузу, борясь с голодом, бушующем в моих венах, прежде чем добавить: — Ты права. Завтра утром, когда взойдет солнце, ты снова станешь моим некомпетентным ассистентом, а я снова буду следить за каждым твоим шагом, ожидая, когда ты облажаешься и докажешь, что я прав. Считай, что ты в безопасности. Пока что.
Она приоткрывает рот, но я не останавливаюсь, чтобы изучить ее. Затем выхожу из ее дерьмового маленького жилья, чувствуя себя совершенно разбитым. Мне нужен холодный душ или жесткая дрочка, но даже тогда ни то, ни другое не избавит меня от этой глубокой боли.
Мое тело ощущается холоднее, чем больше расстояние между моей и ее комнатами. К тому времени, как добираюсь до свой спальни, я раздражен тем, что позволил этой женщине — этой, казалось бы, незначительной женщине — проникнуть мне под кожу.
Потому что, как бы сильно ни желал ее, я испытываю одинаковую настороженность к этой черноволосой девушке с красными прядями.
10
Айви
«Спокойной ночи, соблазнительница».
И вот снова появился настоящий Эйдан, дав краткий намек на то, что он все еще существует, но я не совсем уверена. Может быть, это просто слово, которое тот использовал по отношению к другим раньше.
Какая удручающая мысль.
На следующий день Эйдан — нет, Уэст — встает раньше меня, а это значит, что мне не нужно идти в его спальню для очередного неловкого, душераздирающего пробуждения. Не нужно натыкаться на обнаженную и безупречную Нину в его постели. Я не хочу видеть, как они прижимаются друг к другу.
И не хочу медленно умирать внутри.
Не знаю, куда подевалась эта сука, но я продолжаю ощущать в воздухе запах ее ужасных духов, и уверена, что она все еще здесь. Паранойя — та еще сучка, и я постоянно вспоминаю измены Дерека. Знаю, это две совершенно разные вещи, но, черт возьми, боль приходит одна и та же: быстрая, острая и достаточно сильная, чтобы затопить тебя.
Продолжаю думать о том, как он появился у моей двери прошлой ночью, вторгся в мое личное пространство, наполнив его своим высокомерным обаянием. Теперь я понимаю плейбойскую сторону Эйдана Уэста, почувствовала ее прошлой ночью, когда он смотрел на меня так, словно хотел проглотить. И, черт возьми, было приятно снова почувствовать, что тот хочет меня. Но он не скрывал своих намерений. Я была просто вызовом. Это было похоже на тот полет, только ничто из того, что я делала прошлой ночью, не заставило бы его искать меня на других условиях, кроме простого желания трахнуть мое тело.
Я думала, что знаю, каково это — испытывать свою силу воли, сдерживаясь до его несчастного случая. Месяцы поддразниваний, горячих сообщений и почти поцелуев, можно было бы подумать, что я профи в этом дерьме, но нет. Прошлая ночь была особенно трудной, потому что я не могла дать ему понять, что он до меня добирается. Его член был твердым для меня, и все, что я сделала, это грубо с ним разговаривала.
И да, мне не следовало так горячиться, но мысль о том, что он считает меня вызовом — незначительной зарубкой на его кровати — ранила меня.
Это определенно не то, что раньше. Наши отношения стали другими. Он, безусловно, изменился, и я не думаю, что в лучшую сторону.
Мне просто хочется вернуть своего Эйдана, но это будет не простая поездочка. Если бы я не любила его так сильно — другого его — то уже ушла бы.
Я нахожу его в кабинете и присоединяюсь к нему, едва взглянув в его сторону. Чувствую на себе его взгляд, когда сажусь. Эйдан осматривает мою юбку-карандаш — она все еще короткая, потому что, к черту — и черный топ. Затем глазами встречается с моими. Я не задерживаю на них взгляд. Я не в духе. И провела ночь без сна, гадая, трахал ли он ее после того, как ушел из моей комнаты.
Это была медленная пытка.
Я дура, что оказалась здесь.
Сейчас у меня болит сердце, и я физически истощена.
Но нужно продолжать. Я подбираю по кусочкам свое сердце и собираю его обратно, чтобы его можно было снова разбить.
— Доброе утро, мисс Монткальм, — говорит он, но это дежурное приветствие. Все признаки игривого, кокетливого мужчины исчезли, будто прошлой ночи и не было. Как профессионально.
— Доброе утро, мистер Уэст, — тихо отвечаю я, и в моем голосе слышится грусть. Мне нужно прийти в себя и стать жестче, черт возьми.
— Давайте сделаем это снова, — говорит он мне, выглядя отдохнувшим, но серьезным. На его столе лежит открытая папка.
— Что мы делаем?
— Предложения.
Я бросаю на него сухой взгляд.
Он смотрит на меня без всякого веселья.
— Настоящие.
Я осторожно киваю.
— Хорошо.
Опустив взгляд на бумаги, он добавляет:
— Это требует вашего присутствия, мисс Монткальм.
— Я прямо перед вами.
— Мне нужно, чтобы вы были рядом со мной.
Бросаю взгляд на свободное место рядом с ним. Стол шире, чем я ожидала. Я бы легко поместилась на нем. Мое дыхание замедляется, потому что я не уверена, что смогу находиться так близко к нему. Какие новые боли меня ожидают?
Я просто напрашиваюсь на это.
— Это обязательно? — спрашиваю я, и мой голос выдает мою неуверенность.
Он снова раздражен.
— Почему каждый раз, когда я даю вам простое указание, вы возводите вокруг него барьеры?
Я сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.
— Я не осознавала, что делаю это, мистер Уэст
— Что ж, теперь осознаете.
Я не отвечаю.
— Не правда ли, мисс Монткальм, что теперь вы осознаете?
Я наклоняю голову набок. Он серьезно?
Эйдан смотрит на меня, приподняв брови, ожидая моего ответа.
— Вы сказали это, мистер Уэст.
— Я жду подтверждения, — парирует он. — Когда начальник задает вопросы, вы должны на них отвечать. Не так ли?
Он такой надоедливый.
Я проглатываю ругательство.
— Да.
— Что «да»?
По моему телу пробегает дрожь.
— Да, сэр.
Он открывает ящик стола и достает папку. Затем кладет ее рядом со своей папкой и нетерпеливо говорит:
— Мисс Монткальм, ваше место за моим столом.
— Я осознаю, — подчеркнуто говорю я.
— И все же до сих пор сидите там.
О, мой гребаный Бог.
— Я просто чувствую… — Я замолкаю, пытаясь остановить то, что происходит. Он смотрит на меня в ожидании. — Я чувствую, что мне было бы лучше сидеть к вам лицом.
— Я не спрашиваю, что вы чувствуете, не так ли?
Я хмурюсь.
— Нет, сэр.
Он бросает на меня выжидающий взгляд.
— Вы никогда не должны заставлять такого мужчину, как я, ждать, мисс Монткальм.
Я в шоке. Если бы он только знал значение этих слов. Как они относятся к нам. Но не знает, не так ли? Эйдан такой, блядь, благочестивый, что искренне не верит, что такой мужчина, как он, должен ждать.
Он такой придурок.
Новый Эйдан отвратителен. Он мне не очень нравится. Он действительно груб со мной, и я хочу сказать ему, что мне нужно чертовы объятия.
Вместо этого я встаю. Сейчас он больше не обращает на меня внимания, его внимание сосредоточено исключительно на содержимом этой чертовой папки. Я имею в виду, конечно, это не может быть настолько захватывающим.
  
Я хватаю свой стул и пытаюсь поднять его, но он очень тяжелый, деревянный, с мягкими кожаными подушками. Не успеваю сделать и шага, как практически роняю его. Ножки ударяются об пол, и это очень громко. Я поворачиваю голову в сторону Уэста. Он что-то записывает в папку, но его ноздри раздуваются, как будто тот разозлился.