Осколки ледяной брони (СИ)
И парень моргает, словно не веря, но тем не менее его глаза не обманываю его: всё происходит с ним на самом деле. Сгусток белого света отделяется, из общей пульсирующей языками пламени массы и, взрываясь, фейерверком огненных искр, поражает чёрное щупальце, распространяясь по нему на всю кошмарную застилающую поверхность стены тень. Яркий белый спасительный свет. Шипение тающей черноты. Затем тень сжимается, и словно испуганная мышь отдёргивается, чтобы исчезнуть.
-Дерьмо! - злобный наполненный болью возглас. Затем обрывочные, яростные мужские фразы.
-Рейвен нужна твоя помощь! Он слишком силён. Сука. Жжётся!
-Бьёрн, иду, - доносится ответный женский крик, и шелестом крыльев сотен птиц проноситься в воздухе.
Медлить нельзя и ноги сами ведут его к выходу. Лестница всё ближе -и вот перед парнем ступеньки. Кирилл бежит, карабкается вверх, едва замечая разбросанные по всем сторонам, словно какой-то художник в бешенстве встряхивал кисть яркие стекающие по стенам, по ступенькам ярко-алые, свернувшиеся засыхающие становящиеся чёрными капли крови. Он спотыкается, ощущая ладонями слизкие, кровавые сгустки, колкие осколки белых костей, куски вырванных частей тел. Как, если бы кукольник поломал и разбросал вокруг ставшие враз надоевшими игрушки.
Внезапно, ему становится больно глазам. Тусклый жёлтый фонарный свет, после сумрака и черноты подземного перехода, а также собственного рождённого в ладонях ослепительно белого пламени, едва выносим. Свет режет, мешает его глазам и Кириллу приходиться крепко зажмурить слезящиеся глаза.
Уличный ветер, привычные пусть и слабые, но живые городские звуки ласкают его уши, но вот резкая непереносимая вонь, которую из-за пленившего тело шока, до этого момента парень не ощущал, выворачивает наизнанку кишки и Кирилл склоняется, его рвёт. Затем обессиленный он падает на асфальт. Кирилл ползёт и медленно всё-таки заставляет себя подняться, чтобы сразу же ещё раз блевануть, ощутив слабость и облегчение.
Он стоит, тяжко дыша, не в силах сделать ещё один шаг, а в ушах барабанная дробь колотящегося о рёбра сердца. Мерзкий привкус желчи во рту. И, тем не менее, Кирилл чувствует, что здесь на улице под фонарём он в безопасности. Ещё пару блаженных вздохов. Пусть чуточку успокоиться сердце и снова бежать, бежать прочь от этого места. Думать о произошедшем Романцевич будет после.
- Эй, ты там как живой?- насмешливый и чертовски знакомый голос Клементьевой враз отрезвляет.
- Диана, а ты что тут забыла?- Громко и зло спрашивает Кирилл, но получается отчего-то шёпотом. Затем, после паузы, в течение которой парень рассматривает девушку, добавляет:
- Ты видела. Всё что там внизу было. Отвечай Клементьева, видела, или нет?
Она молча смотрит ему в глаза, хмурится и прикусывает губу, словно медлит, для того чтобы подобрать правильные слова. А, затем вскользь переводит взгляд на его пылающие мягким светом ладони и замирает, удивлённо вытаращив глаза. Кровь отливает от её лица, а он снова, почему-то думает, что всё происходящее сон, навеянный стрессом. Они оба молчат, а Романцевич небрежно рассматривает её одежду. Синие местами, выбеленные стирками джинсы, футболка с сочной вишенкой в самом центре левой груди. Мелкие детали прочно застревают в его мозгу, и отчего-то всё начинает медленно плыть перед глазами Романцевича.
- Эй, -хрипло шепчет она. -Не смей терять сознание. Пошли со мной, скорее Кирилл, иначе...- торопит его Диана и, приближаясь, хватает за предплечье.
Чей-то крик и прокуренный снова знакомый голос, доносится откуда-то со стороны проезжей части.
- Парень, беги прочь. Парень. Беги прочь от девушки!
Кирилл переводит взгляд на шоссе, в самом центре которого на разделительной белой полосе стоит виденный ранее им мужчина. Тот самый псих, настойчиво, предупреждавший о чём-то паренька. " Какого чёрта. Бред, полный бред воспалённого мозга, иначе как можно всё это объяснить? Сначала Клементьева, теперь уже шизанутый мужик".
Он снова оборачивается, от жара пальцев Дианы вцепившейся в его предплечье:
- Ты глупый мальчишка, бежим пока не поздно, -рассерженно шипит ему в лицо Клементьева и отдёргивает на себя.
Клёкот пронзает воздух. Небо заволакивает кромешная тьма. Ни зги не видно, и даже фонарь пару раз щёлкнув, замерцал и стал затухать. Порывистый ветер тёплый и приятно ласкает его кожу, парень смотрит в её затягивающие слишком яркие для человека янтарные глаза. Огненный взгляд, кажется, заглядывает в саму душу. И он не противиться больше, выбирая знакомую незнакомку, чем вообще неизвестного советчика мужика.
Диана улыбается, а затем холодает так резко, что зубы паренька стучат . Её шёпот, слова не напоминают человеческую речь, а странные движение пальцев рисующие в воздухе замысловатые спиральки вызывают странное чувство глубинного понимания, смысл которого пытается достучаться и всё никак не может пробиться сквозь его сознание.
Они бегут и где ступают их ноги трещит ледяная корка. Белый снег сыпется с небес на лицо, колючий, холодный, а затем он больше не может сделать ни шагу вперед, как ни старается и девушка пытается тащить его вперед, но скоро сдаётся и, вздыхая, спокойно и вместе с тем предвкушающе обращается к кому-то невидимому для человеческих глаз Кирилла:
- Прочь с дороги. Иначе, охотники, кем бы вы ни были, крупно пожалеете, что стали на моём пути.
Снег прекращается, и с чёрных небес спускаются стая воронья. Окружают их и наблюдают, чёрными глазами бусинками, при этом не издавая ни единого звука. Эта неестественность поразила и напугала Кирилла, на мгновение, заставив снова почувствовать себя мальчишкой, которого в детстве от страшных кошмаров, от бук и бяк, обитающих в шкафу и под пологом постели всегда спасал отец. Он замотал головой, борясь с ощущением тотальной неизбежности. "Не смей, Романцевич!"- жесткий внутренний голос, помог вновь почувствовать пареньку почву под ногами и не дрейфить, унимая начинающуюся мелкую дрожь в коленях, перед действиями таинственного, злобного противника и его подоспевшего крылатого окружения.
Диана улыбнулась холодной улыбкой медузы горгоны и уставилась на самую крупную птицу, словно посылая той мысленное сообщение.