Сломленные (ЛП)
- Хорошо, - вздохнул он, неохотно отстраняясь от нее. Наклонившись, он поцеловал ее в последний, затяжной раз, после чего поднялся на ноги и поправил одежду. - Увидимся завтра? - Спросил он. Его глаза блуждали по ней, а рука поправляла выпуклую промежность джинсов.
- Конечно, - ответила Харли, лукаво ухмыляясь. - Ты не захочешь пропустить то, что я запланировала.
Чад закрыл за собой дверь. Харли растянулась на кровати и принялась возиться с волосами. Ее охватил знакомый зуд скуки, и она потянулась к телефону. Она бездумно листала ленту новостей, пока не увидела, что видео, на котором Элисон падает с лестницы, завирусилось. Тысячи "лайков", комментариев и "поделиться" заполонили экран, словно тучи жужжащих насекомых. Надпись Бри "Элисон отправляется в путешествие" дополнила видео жестокой насмешкой.
- О, крутяк, - прошептала Харли; ее глаза расширились, когда она переключилась с цифр на само видео. Она, быстро постукивая пальцами, открыла раздел комментариев. Харли прикусила губу. От чрезмерного внимания к ней по позвоночнику пробежали мурашки.
Рот Харли искривился в улыбке, когда она со злорадством отметила, сколько людей стали свидетелями их жестокой выходки. Она многократно просматривала видеозапись и с удовлетворением восклицала, когда тело Элисон оседало на ступеньках. Проигрывая видеозапись снова и снова, Харли ушла в себя, сосредоточившись на том, как много людей смотрят на нее и ее друзей. Ее эго раздулось, когда она представила, как все эти люди подтверждают ее жестокость каждым "лайком", сообщением и насмешливым комментарием.
Пальцы Харли заплясали по экрану телефона. Ей не терпелось поделиться новостями с Дарой.
- Привет, Дара, ты не поверишь! - Пискнула Харли, как только ее подруга ответила на звонок. - Видео, которое загрузила Бри, стало вирусным!
- Какое? - Спросила Дара с ноткой озорства в голосе.
- Падение Элисон, идиотка, - хмыкнула Харли, закатив глаза, хотя знала, что Дара ее не видит. - У него уже тысячи лайков!
- Я должна увидеть это своими глазами! - Воскликнула Дара.
- Ну так посмотри сама, - посоветовала Харли. Она представила злобную ухмылку Дары, когда та откроет видео.
Когда Дара смотрела видеозапись, ее смех, тошнотворно сладкий, как яд, эхом разносился по линии.
- О Боже, Харли, ты такая секси в этом маленьком черном платье!
- Точно! - Харли посмотрела в одно из зеркал и улыбнулась комплименту. - А ты видела комментарии? Люди называют меня роковой женщиной, черной вдовой. Они думают, что Элисон заслужила это за ее эмо-макияж и другое дерьмо.
- Конечно, заслужила, - усмехнулась Дара. - Она такая неудачница. Никому не нравится эта сука-калека.
- Именно. И теперь все знают, кто здесь главный!
- Кстати говоря, ты видела, сколько новых подписчиков у нас появилось после того, как видео стало вирусным? - Взволнованно спросила Дара.
- Ага. - Харли выпятила грудь. - Мы теперь, типа, знаменитости. Все хотят быть частью нашей команды.
- Чертовски верно!- В голосе Дары звучала смесь восхищения и зависти. - Ты реально показала им, кто здесь хозяин, Харли.
Харли наслаждалась похвалой. Ее темные желания и извращенное эго раздувались с каждым словом. Она представила себя королевой, возвышающейся над всеми. Ее жестокость и злоба купались в обожании подданных.
- Спасибо, Дара, - промурлыкала она. На ее губах расцвела высокомерная улыбка. - Подожди, ты еще увидишь, что я задумала.
Закончив звонок, Харли наслаждалась тем, как она завладела вниманием стольких людей. Она не могла насытиться "лайками", комментариями, подписчиками. Реакция на видео была наркотиком, и она жаждала большего. Она знала, что это только начало. Ее извращенные игры были далеки от завершения, и она не собиралась прекращать в ближайшее время.
ГЛАВА 4
Хэнк резко проснулся. От потертого дивана исходил затхлый запах сигаретного дыма и нестиранной ткани. Его голова раскалывалась. В висках пульсировала кровь. Комната была залита оранжевым светом заходящего солнца, что означало поздний полдень. Он потеребил грубые усы, охватывающие нижнюю челюсть и нахмурил брови, пытаясь вспомнить, когда он в последний раз видел Элисон. Прошло два дня... или три? Трудно было определить это сквозь мутную дымку похмелья.
Он поднялся на ноги. Свинцовая тяжесть тревоги осела в его внутренностях. Он зашаркал в сторону комнаты Томми. Его тяжелые шаги гулко отдавались в узком коридоре. Дверь была приоткрыта, Томми сидел, сосредоточенно сгорбившись. Его пальцы плясали по контроллеру PlayStation.
- Томми, - буркнул Хэнк, прислонившись к дверной коробке. - Ты видел Эли?
- Нет, - ответил Томми, не поднимая глаз. Его голос был едва слышен из-за быстрой стрельбы и взрывов, доносившихся из видеоигры. - Не видел ее со вторника, кажется.
- Черт. Какой сегодня день? - У Хэнка забурчало в животе; он развернулся и пошел в комнату Элисон. В голове промелькнули образы опустившихся глаз и натянутой улыбки его дочери. Он знал, что она несчастлива, но не знал, как ей помочь. Черт, да он не знал, как себе-то помочь.
Когда он подошел к ее двери, в ноздри ударил непередаваемый запах, напомнивший ему о ночных кошмарах, запах, который он так и не смог вытравить из своей памяти. Сердцебиение участилось, ужас нахлынул на него и заставил протрезветь, словно спирт, залитый в рану.
- О Боже, - прошептал он, с трудом сглатывая. Дрожащими руками он толкнул дверь, отчаянно надеясь, что его опасения беспочвенны.
Запах смерти усилился, когда Хэнк переступил порог комнаты Элисон; его грудь напрягалась при каждом вдохе. Он осмотрел тускло освещенное помещение. Его взгляд остановился на гардеробной, окутанной мраком в углу. Дверцы были приоткрыты, и от их краев исходила злая энергия.
- Эли...? - Прохрипел Хэнк, и его голос заглох под стуком крови в ушах. Затаив дыхание, он поплелся к углу, с каждым шагом все сильнее ощущая запах разложения. Его пальцы, мокрые от холодного пота, задрожали, когда он тянулся к ручкам.
Резким движением он распахнул дверцы. При виде безжизненного тела Элисон из его горла вырвался гортанный крик. Ее руки свисали по бокам, а исхудавшие ноги болтались рядом с инвалидным креслом. Она была похожа на марионетку. Ремень впился ей в горло, а фарфоровая кожа была испещрена уродливыми багровыми пятнами. У Хэнка помутилось зрение, по щекам потекли горячие слезы. Он упал на колени рядом с ней, не в силах оторвать взгляд от жуткого зрелища шеи дочери – вытянутой и неестественно изогнутой.
Ее некогда ярко-голубые глаза превратились в незрячие кровавые шары, вываливающиеся из глазниц. Сердце Хэнка бешено заколотилось в груди. Первобытный крик прорвал ему горло, и он рухнул на пол.
- НЕТ, НЕТ, НЕ-Е-Е-ЕТ! Эли, детка, этого не может быть! - Его голос треснул под тяжестью его горя. Муки горя разрывали его внутренности, словно тысячи острых ножей, отточенных специально для него. Каждый из них вырезал часть его души и оставлял его сырым и уязвимым.
- Черт возьми, Эли! - Задохнулся он, его голос дрожал от рыданий. - Почему?
Газы, покидающие ее желудок, переполненный гнилью, пузырились на высунутом языке и вырывались с гротескным бульканьем из раздутых, обесцвеченных губ. Жуткая трансформация сделала ее почти неузнаваемой, но отрицать правду было нельзя. Его малышки больше нет. Если бы только он заметил ее страдания раньше. Если бы только он был рядом со своим ребенком, как и должен был сделать любой отец.
Хэнку надо было позвонить в полицию. Он потер глаза и оглядел комнату. Телефон Элисон лежал на ее кровати. Дрожащей рукой он поднял его. К счастью, Элисон не установила пароль. Когда он провел пальцем по экрану, в глаза ему бросилась миниатюра видеоролика. Он нажал на нее большим пальцем.
Элисон стояла на школьном пандусе возле лестницы. Красивая блондинка дразнила ее. Другая толкнула ее сзади, и кресло опрокинулось на верхнюю ступеньку. Ее лицо исказилось от ужаса, а руки вцепились в обод колеса. Когда он смотрел ролик, в нем вспыхнула ярость. Тошнотворный стук ее тела и лязг стали, когда она скатилась по ступенькам, отозвались в его черепе.