Последний Хранитель Империи 2 (СИ)

Я хотел мысленно огрызнуться, но впереди наконец показался оазис, и даже внутренний диалог с надоедливым предком отошел на второй план. Среди раскалённой пустыни это место казалось миражом — высокие пальмы, сочная растительность и, главное, вода. Чистый источник, окружённый зеленью, в сердце песчаного ада.
Где-то с десяток шатров уже было разбито, и при нашем приближении из них вышло около тридцати воинов. Они встретили шейха традиционными приветствиями, касаясь правой рукой сначала сердца, потом лба.
  
Шейх коротко переговорил с командиром оставшихся сил, и его лицо стало ещё мрачнее. Новости, судя по всему, были не из приятных.
Нас отвели отдельный шатёр — просторный, с коврами, разбросанными по песчаному полу, и низкими столиками. После нескольких часов под палящим солнцем прохладная тень казалась благословением. Мы рухнули на ковры, выдохнув почти в унисон.
— Я бы душу продал за глоток холодного пива, — простонал Филя, стягивая пропотевший головной убор.
— Алкоголь только усилит обезвоживание, — педантично заметила Рита, аккуратно складывая свой платок.
— Да хоть бы и так, — огрызнулся Филя. — Умереть от жажды с бутылкой пива всяко лучше, чем просто сдохнуть от обезвоживания.
В этот момент полог шатра отодвинулся, и вошёл молодой мальчик, несущий поднос с металлическими кувшинами и чашами. Следом за ним появился Абдул.
— Освежитесь, пожалуйста, — сказал он, кивнув мальчику, который принялся разливать напиток в чаши. — Это шербет — прохладительный напиток из фруктов и мёда. Поможет восстановить силы.
Серый не дожидаясь разрешения выхватил чашу и осушил её одним глотком, даже не поморщившись.
— Бля, как же хорошо, — выдохнул он, закрывая глаза от удовольствия. — Ещё бы ведро такого.
Абдул улыбнулся и сделал знак мальчику, который тут же налил Серому вторую порцию.
— Скоро подадут еду, — сообщил он, присаживаясь на ковёр напротив нас. — Его Превосходительство сейчас разговаривает с командирами, но просил передать, что присоединится к вам для трапезы.
— А пока мы ждём, — Рита наклонилась вперёд, её глаза загорелись исследовательским интересом, — расскажите подробнее о вашем возвращении сюда после жизни в Петербурге. Как прошла обратная адаптация?
Абдул улыбнулся, явно польщённый её вниманием.
— Это было… непросто, — признался он, поглаживая короткую бородку. — После стольких лет в России первые недели здесь казались адом. Жара высасывала все силы, песок забивался во все щели. — Он покачал головой, вспоминая. — Моё тело словно забыло пустыню, хотя в моей крови она течёт уже много поколений.
— А местная еда? — спросил Серый, вытирая рот после второй порции шербета. — После нашей русской кухни, наверное, показалась слишком острой?
— О, это было настоящее возвращение домой! — Абдул рассмеялся. — Хотя первое время мой желудок, привыкший к пресной русской кухне, бунтовал против здешних специй. Но вкусовая память быстро вернулась. — Он сделал глоток шербета. — Знаете, живя в Петербурге, я часто вспоминал эти вкусы. Никогда не забуду, как в детстве мать пыталась накормить меня квашеной капустой. Я тогда решил, что меня пытаются отравить! А варёная картошка казалась абсолютно безвкусной глиной.
Его рассказ прервался, когда в шатёр внесли низкий стол, уставленный разнообразными блюдами. Запахи специй, жареного мяса и сладостей заполнили пространство, заставив мой желудок предательски заурчать. Только сейчас я осознал, насколько проголодался.
— А это что? — Филя ткнул пальцем в блюдо, наполненное какой-то дымящейся кашей с кусочками мяса.
— Это кускус с бараниной, — пояснил Абдул. — Традиционное блюдо. Ешьте правой рукой, пожалуйста, — добавил он с лёгкой улыбкой. — У нас это важно.
С шелестом отодвинулся полог шатра, и вошёл шейх Мурад. Его лицо было напряжённым, глаза — потемневшими от тревоги.
— Прошу прощения за задержку, — произнёс он, опускаясь на почётное место. — У меня неутешительные новости.
Мы замерли, не донеся еду до рта.
— Фахим захватил моего сына, — голос шейха был ровным, но в нём сквозила холодная ярость. — Рашид жив, но его держат в Чёрной Башне — самой укреплённой части дворца Фахима.
— Зачем он его похитил? — спросил я, отложив лепёшку.
— Фахим — опытный маг и коллекционер древних знаний, — ответил шейх, его пальцы сжались в кулак. — Он годами собирал фрагменты старинных манускриптов. А когда узнал о необычном Покрове моего сына, это разожгло его одержимость древними легендами.
— Что именно он хочет? — я подался вперед.
— Он верит, что нестабильная аура моего сына — это ключ к каким-то древним знаниям, — шейх покачал головой. — Фахим хочет использовать Рашида для проведения ритуала, который, как он думает, раскроет ему тайны изначальной магии. Это бессмысленная погоня за мифами, но… — его голос дрогнул, — ритуал почти наверняка убьет Рашида. Фахим в своей одержимости не остановится ни перед чем.
Рита подалась вперёд, её исследовательский интерес вспыхнул с новой силой.
— Он действительно обнаружил следы древнего ритуала?
— Да, — шейх посмотрел на неё мрачным взглядом. — Но это обрывочные, искаженные знания. Фахим словно слепец, собирающий осколки разбитого зеркала — он не видит полной картины, но каждый острый фрагмент в его руках смертельно опасен. Поэтому нам нужно действовать быстро.
Ужин продолжился в напряжённой тишине. Каждый из нас думал о том, что ждёт впереди. Вырвать мальчишку из лап могущественного врага, в его собственном логове, в чужой стране, где каждый чёртов камень или песчинка могут оказаться ловушкой… Задачка не из лёгких.
После ужина шейх созвал военный совет. На расстеленной посреди шатра карте он показывал расположение дворца Фахима и возможные пути проникновения.
— Наших сил недостаточно для прямой атаки, — говорил он, указывая на укрепления. — Придётся действовать малыми группами. Я планирую отвлекающий манёвр здесь, — его палец указал на восточную стену, — пока основная группа проникает через подземный ход, который выходит к западной башне.
Я наблюдал за воинами шейха, участвовавшими в совете. Каждый из них носил характерные знаки своих Покровов — татуировки, амулеты, особые детали одежды, которые заметно отличались от тех, к которым я привык в России. У одного из командиров, мускулистого мужчины с суровым лицом, на запястьях виднелись замысловатые узоры, имитирующие панцирь скорпиона.
Другой военачальник, с гладко выбритой головой и глазами цвета янтаря, носил жилет из шкуры льва — символ его ауры. Среди разведчиков я заметил двоих с гепардовыми пятнами, нанесенными хной на тыльную сторону ладоней, а у телохранителя шейха на предплечье красовалась татуировка с головой медоеда — обладателя одного из самых устрашающих африканских Покровов.
В какой-то момент им потребовалось продемонстрировать план предстоящей вылазки. Худощавый разведчик на несколько секунд активировал свою ауру Шакала, и песчано-золотистое свечение окутало его руки, формируя в воздухе объемную карту окрестностей.
Тут же один из разведчиков с отметинами Гепарда взял щепотку песка и быстрыми, точными движениями прочертил на карте едва заметную линию — тропу, известную только носителям Покрова Гепарда, которую не найти обычному человеку.
«Вот оно…» — прошептал Александр в моей голове. — «Чувствуешь разницу? Даже в этом коротком проявлении видно, что это не просто внешние проявления — сама структура Покровов отличается. Их ритм, их вибрация…»
И действительно, я ощущал эту разницу. Как будто аура звучала на другой частоте, резонировали с самой пустыней, с её жаром, её древностью, её суровой красотой.
  
— Завтра на рассвете выдвигаемся, — объявил шейх, завершая совет. — Основную группу возглавлю я. Абдул, ты поведёшь отвлекающий отряд.
Когда большинство воинов разошлось, шейх обратился непосредственно к нам:
— Я не могу приказывать вам, — сказал он с достоинством. — Вы не мои подданные и не давали клятв моему дому. Если вы решите остаться здесь, в безопасности, я пойму и не буду держать обиды.