Гончарное дело попаданки или Кирпич на вашу голову (СИ)

  
Гончарное дело попаданки или Кирпич на вашу голову
   
Глава 1
 
Странно это, давно мне такие сны не снились…
— Девочка моя сладкая, — чьи-то губы мягко целовали, я чувствовала рядом сильное горячее тело, от которого вкусно пахло свежестью раннего утра и чем-то терпким.
Дожилась, Ирина Петровна, теперь тебе на старость лет страсти снятся. Это, наверное, всё книга виновата, которую я ночью читала. Правда, отрывки, в которых герои любились телами, я пролистывала. Давно меня эта тема не интересовала, а вот все остальные приключения очень понравились.
  
С моих губ сорвался стон, когда пальцы неизвестного прошлись по груди, нагло её сжимая, а в моём заторможенном мозгу лишь удивление: какой же реалистичный сон…
Даже стыдно стало, словно я своему мужу, который умер пятнадцать лет назад, сейчас изменяю. А ведь были тогда мысли ещё раз в омут с головой и желания были, мне тогда только сорок пять стукнуло. Но… Или пьянь, или дурак, или желающий залезть на мою шею мужик попадался. Нормальные свободными долго не ходят, а зачем заводить любого, чтобы просто был?
Дети выросли, внуков мне иногда в деревню привозили. Может, кому-то покажется, что я скучно живу: хозяйство, дети, а потом внуки, много книг. Но меня всё устраивает.
Я опять вздохнула, когда горячий шёпот проник в ухо, а хозяин этого шёпота нагло лизнул хрящик и даже прикусил мочку.
— Альрина, тебе не будет больно, девочка моя, нежная моя, расслабься, позволь мне любить тебя.
И я расслабилась. А что ещё делать, если это сон, и я пошевелиться не могу ни ногой, ни рукой, ни другой частью тела? У меня даже глаза открыть не получалось, только слышать и чувствовать на своем теле чужие горячие руки. Шершавые, мозолистые, даже немного жёсткие, но очень умелые. Знали эти руки, как вызвать желание в женском теле.
Сон то пропадал, унося меня в черноту, то вновь появлялся, словно я выныривала из омута, чтобы вдохнуть свежего воздуха и порцию нежной муки, что пронзали моё тело. У меня такого даже по молодости с мужем не было, чтобы жарко, томительно и сладко…
Мужчина не терялся, по тем минутам, когда я могла чувствовать, он быстро взялся за дело, споро раздвинул мои ноги, покрывая поцелуями грудь и живот, а потом… Очень хорошо, что на этом месте я отключилась, а то кричать не могла, отбиваться не могла, очень подозрительный сон и до дрожи реалистичный.
Проснулась я утром, это я по свету из окна поняла. Кое-как разлепила глаза, с удивлением прислушалась к себе, а ведь низ живота болел, а ещё голова, и во рту, как в пустыне Сахара, сухо.
Я попыталась сесть, и это получилось с трудом, а потом я осознала, что я не в своей спальне. И как это понимать?
Обвела взглядом комнату, немного офигела от увиденного. Окно узкое, зарешечённое железной сеткой, стекло мутное, еле свет проходил, что за раритет?!
Стены каменные, серые, снизу панели из мореного дерева, стол стоял старинный, такие раньше у аристократов были, сундук большой с узорами железными. Парочка дверей, нужно проверить, не открыты ли. А потом я запоздало испугалась и сразу же разозлилась.
А ведь меня похитили! И сон тот не сном был! Меня нагло поимели! Ох и доберусь я до тебя, извращенец, лопатой приголублю!
Я хотела быстро слезть с кровати, но не тут-то было: ноги, спелёнутые простыней, не слушались, а руки, словно культяпки, не желали упираться и держать тело. Я с удивлением посмотрела на руки и в который раз удивлённо замерла. А руки-то не мои! Мало того, что похитили, так ещё и руки другие пришили! Я помахала конечностями, которые вяло трепыхались и не реагировали на желания ухватить край простыни.
— Кругом одни бракоделы, даже руки пришить нормально не смогли, — сказала я хрипло-звонким голосом.
Тут же схватилась за горло, вернее, попыталась. Пальцы-то не работали, и мозги еле шестерёнками шевелили.
— Кхе, кхе, не в пень, а в колоду, что тут творится?! – попыталась снова слезть с кровати, во время трепыханий увидела, что у меня ещё и волосы чужие: длинная, толстая коса, как змея, упала на грудь…
И грудь не моя! Покраснела, вспоминая ощущения, как чужая рука сжимала и гладила эту самую грудь, и попыталась пока выкинуть это всё из головы. Дойдём и до насильника…
Я замерла, пытаясь привести себя в чувства. Так, Ирина, просто выдохни и подумай. Ты легла спать поздно, сердце болело, а голова как чумная была. Думала, что опять простыла, заснула.
Нет, не сон это, тут же поправляю.
Я опять посмотрела на руки и, сжав зубы, попыталась пошевелить пальцами. Удалось это, надо сказать, не с первого раза, но зато удалось. Ага! Я аккуратно захватила простынь и убрала подальше с ног. Ноги тоже не мои, кстати, ровные, стройные, без толстых вен и грубых пяток, сколько ни ухаживай, всё равно сушит.
Я вздохнула.
— Пора признаться себе, Ирина Петровна, ты просто сошла с ума, — сказала я чужим голосом на чужом языке. – Или… как твои любимые попаданки, попала.
Только я любила о космосе читать: корабли, бороздящие чёрную бездну космоса, лихой инопланетянин, желающий тебя похитить и сделать своей.
Я хмыкнула. Кораблей с инопланетянами не наблюдалось.
Пока я раздумывала, в дверь комнаты кто-то постучался, а потом её открыли, и вошла женщина в сером простом платье до пола, белом передничке, на голове огромная шапка-капор с рюшами. Она поклонилась и посмотрела на меня уставшим взглядом мутно-серых глаз.
— Госпожа Альрина, воду умываться подавать?
— Подавай, только у меня руки-ноги не слушаются, — сказала я нейтральным голосом.
— Так это от взвара невесты, — выдохнула женщина, — не беспокойтесь, к вечеру всё пройдёт.
— Взвара невесты? – вопросительно повторила я, стараясь осмыслить, как это у меня получается говорить не на русском, но думать на своём родном языке.
Волшебство в деле, не иначе.
— Вы сейчас плохо соображаете, госпожа. Взвар невесты всем молодым дают в брачную ночь, чтобы не страшно было.
— Хм-м-м, — задумчиво промычала я, наблюдая за служанкой.
Она достала из сундука длинную белую рубашку, почему-то пришло понимание, что это исподнее, которое под верхнюю одежду надевают. Это в какую старину я попала? А куда вообще я попала?
— Ой, госпожа, я помню, так боялась первой брачной ночи, взвара целый ковш выпила, ничего не помню, — служанка хихикнула. — Вы не переживайте, ваш муж, господин Райхорт, срочно уехал, сегодня ночью вы спокойно поспите. Гостями тётушка вашего мужа, госпожа Урсула, занимается, так что вы можете отдохнуть. Так, давайте встанем, — женщина стала разговаривать со мной как с умственно отсталой, потянула за руку и помогла слезть с кровати.
Идти было тяжело, ноги не слушались так же, как и руки. Служанка завела меня за ширму, там на высоком табурете стоял таз с водой, рядом кувшин.
— Вы сначала руки и лицо умойте, а потом я вас полностью оболью.
Женщина споро стянула с меня длинную рубашку, покачала головой, когда заметила на подоле бурые пятна, и, быстро скрутив исподнее, указала мне на таз.
— Да вы мойтесь, мойтесь.
Делать нечего, я кое-как умыла лицо, шею, потом служанка поставила на пол таз и сказала встать в воду ногами. Облила меня из кувшина тёплой водой, споро вытерла большим куском материала, который тут, наверное, заменял полотенце, и натянула на меня чистую рубашку. Чтобы расчесать волосы, она посадила меня перед небольшим трюмо, и я замерла, разглядывая новую себя в мутном зеркале.
Что же, мои предположения, что я попала в другое тело, подтвердились. На меня смотрела красивая девушка, молоденькая, не старше двадцати лет. Длинные шикарные волосы медового цвета, такие же цветом глаза в чёрных крапинках.
  
Худенькая, небольшого росточка, с трогательно выпирающими косточками ключицы. Я даже в молодости была поспорней, сбитая, чего всегда стеснялась, а тут на тебе. Мелочь как есть, не зря низ живота болит и тянет, это новоявленный муж точно извращенец каких поискать, не мог себе бабу поспорнее найти…