Atomic Heart. Предыстория «Предприятия 3826»

— Выстрел номер двадцать семь! — прозвучало с «Вышки». — Есть попадание по цели. Цель не уничтожена!
«Мастифы» вновь выкатились из-за укрытий, и десять орудийных выстрелов грянули друг за другом со слитностью пулемётной очереди. «Единорог» подпрыгнул, взбираясь на очередного подбитого танкового робота, но на этот раз «Мастифы» ожидали от него подобный манёвр. Первая пятёрка снарядов вспорола землю вокруг подбитого «Мастифа», на который взобрался «Единорог», вторая пятёрка вместо «Единорога» нанесла сосредоточенный удар в заднюю часть «Мастифа» под его лапами. В ту же секунду подбитый «Мастиф» взорвался, разлетаясь на части, и «Единорог» рухнул с него наземь, кувыркнувшись через собственное орудие. Птицеобразная машина дважды перевернулась, оказываясь на боку, и замерла.
— Прекратить огонь! — выкрикнул Кузнецов, вглядываясь в бинокль в неподвижно лежащего робота. — Что с «Единорогом»?
Внизу уцелевшая пятёрка «Мастифов» остановилась и заглушила моторы.
— Чёрт! — чертыхнулся в эфире представитель «Вышки». — Опять электроника вырубилась! С «Единорогом» нет контакта! Телеметрия не отвечает! Там боекомплект сдетонировал, в «Мастифе», который под ним был! Непредвиденная ситуация! Высылаю инженерную бригаду!
— «Мастифы» специально заманили «Единорога» в эту ловушку. — Кузнецов убрал бинокль и поспешил в капитанскую рубку «Кондора-1». — Они совместно рассчитали этот манёвр и совместно его провели! Мы садимся, соблюдайте осторожность!
Он схватился за рычажок навигационного блока, задал бортовому компьютеру точку приземления неподалёку от «Единорога» и нажал кнопку «Посадка». «Кондор-1» пошёл на снижение, и далёкая земная поверхность начала быстро приближаться. У самой земли снующие по нижней плоскости аэроплатформы «Каракурты» попрыгали на поверхность, проворно разбегаясь в разные стороны, и «Кондор-1» опустился наземь, выпуская трап. Вооружённые контрольно-измерительными приборами бойцы «Аргентума» поспешили вниз, к лежащему на боку «Единорогу».
— Электромагнитной активности не наблюдаю! — сообщил один из бойцов, только что подключивший штекер своего устройства к клемме на поверхности робота.
— У меня тоже пусто! — присоединился к нему ещё один боец.
— И у меня! — подтвердил третий. — Электропроводка у него сгорела, что ли?
Со стороны «Вышки» показался мчащийся крытый грузовик, подпрыгивающий на ухабах, оставшихся от старых воронок, и Кузнецов кивнул в его сторону:
— Сейчас инженеры подключатся. Фиксируйте визуальные повреждения.
Пара бойцов достала из укреплённых на бронеформе планшетных карманов ручные кинокамеры и принялась снимать пробоины, полученные «Единорогом» в ходе боя. Но даже отсюда Кузнецову было хорошо видно, что критических повреждений робот не получил. Вскоре грузовик с инженерами добрался до места событий, и «Единорога» вторично подключили к куче тестеров. Старший инженер «Вышки» возился с ними минут тридцать, не переставая недовольно кривиться, после чего устало махнул рукой:
— Всё! Отбегался «Единорог»! Электроника сгорела, требуется полная замена микросхем, проводки и полимера!
— Сгорела? — Кузнецов недоверчиво нахмурился. — Как она могла сгореть полностью, товарищ Абрамов? «Единорог» не подвергался электромагнитным ударам!
— Знаю! — согласился старший инженер Абрамов. — Но такое иногда случается. После того, как роботов стали переводить на новый вид полимеров, имеющих высокую устойчивость к внешним воздействиям, мы уже дважды фиксировали случаи конфликта полимера с бортовой электроникой.
— Почему об этом никто не доложил? — Кузнецов бросил на него суровый взгляд.
— Это было два случая на 20 000 различных роботов! — заторопился оправдаться Абрамов. — Это даже не статистика! Я посчитал это заводским дефектом! Теперь, когда это случилось в третий раз, я усматриваю в этом закономерность и докладываю вам!
Лицо Абрамова снова приняло недовольную мину, он полез в карман рабочего комбинезона, вытащил оттуда несколько бумажных листов, сложенных вчетверо, и протянул их Кузнецову:
 
— Отчёты по тем двум случаям мною заготовлены согласно всем инструкциям! Вот, вручаю их вам, как представителю руководства! С вами они доберутся до товарища Сеченова быстрее, чем спецсвязью! На словах могу обрисовать картину кратко: по невыявленным причинам новый вид полимера вступает в конфликт с бортовой электроникой, в результате которого электроника сгорает, а полимер разрушается!
— Волшебник разберётся. — Кузнецов спрятал бумаги Абрамова в планшет. — Где расписаться в приёме документов?
— Напишите мне расписку от руки! — спохватился Абрамов, суетливо ища по карманам карандаш. — Этого достаточно! Чёрт, карандаш есть, бумагу не взял… сейчас сбегаю до грузовика, там есть бланки инженерно-технического осмотра…
— Товарищ майор? — К Кузнецову подошла младший лейтенант Нечаева. — Разрешите доложить?
— Докладывайте, Блесна! — позволил Кузнецов, в присутствии посторонних обращаясь к Нечаевой по её позывному.
— Полимер внутри «Единорога» живой! — чётко доложила Нечаева.
— Как это — живой?! — опешил инженер Абрамов.
— В смысле, нормальный он, — поправилась Блесна. — Не сгорел. Он вибрирует.
— Откуда вы можете это знать?! — Абрамов вновь состроил недовольную мину. — Сейчас не время для соревнований по женской интуиции! Все приборы молчат, мы проверили его самым чувствительным оборудованием…
— Не мешайте нам работать, товарищ старший инженер! — жёстко одёрнул его Кузнецов. — Заберите своих людей и ступайте за бланком для расписки! — Он обернулся к младшему лейтенанту Нечаевой: — Это точно? Вы уверены? Что с ним?
— Я не знаю. — Нечаева коротко развела руками. — Услышать полимер невозможно! Волшебник говорит, что рано или поздно это станет доступно каждому, но не сейчас. Сейчас я только ощущаю его волновые вибрации. Я не знаю, что они означают. Но полимер внутри «Единорога» находится в нормальном состоянии. Товарищ майор, разрешите я попробую его послушать?
— И как это поможет? — Кузнецов скептически нахмурился, но тут же передумал: — А вообще, разрешаю! Послушайте! Что от этого изменится? Хуже уже не будет.
— Есть! — Блесна выполнила воинское приветствие и направилась к неподвижно лежащему «Единорогу».
— Плутоний! — Майор окликнул лейтенанта Нечаева.
— Я! — немедленно отозвался тот.
— Подстрахуйте Блесну! — приказал Кузнецов и обернулся к Абрамову: — Где бланк?
— Ч-что?.. — вздрогнул тот, отрывая взгляд от приближающейся к «Единорогу» Блесны. — Да-да, сейчас принесу! — Он вновь посмотрел на Нечаеву: — Товарищ майор, что она делает? Так это правда, что у Сеч… у товарища Сеченова есть люди, которым он имплантировал полимерные расширители мозга?!
— Полная ерунда и досужий вымысел! — веско заявил Кузнецов.
В этот момент младший лейтенант Нечаева подошла к «Единорогу», сняла бронированные перчатки и засунула их за тактический ремень. Затем сняла тактический шлем, протянула его Плутонию и небыстрыми движениями потёрла себе виски. После чего положила ладони на корпус робота в районе наиболее объёмных внутренних ёмкостей с полимером, прислонилась к корпусу лбом и замерла. В следующую секунду «Единорог» дрогнул, и его мощные птичьи лапы дёрнулись. От неминуемого смертельного удара по голове Блесну спас Плутоний. Он мгновенным прыжком сшиб её с ног, и оба покатились по земле прочь от поднимающегося на лапы робота.
— Ты что, заснула?! — Плутоний вскочил, поднял жену и надел ей на голову шлем. — Чего стоишь как вкопанная! Он же тебя не видит, ты у него под ногой!
— Я… — Блесна, морщась, с силой смыкала и размыкала веки. — Не знаю… Потерялась на секунду… Что случилось?
— Твою-то мать! — Кузнецов резко обернулся, боковым зрением уловив знакомую вспышку: рельсовая пушка «Единорога» накапливала заряд. — В укрытие! Бегом!!
Отряд бросился врассыпную, прячась за подбитыми «Мастифами», и «Единорог» резким движением развернул орудие в сторону Блесны и Плутония. Нечаев схватил жену и прыжком запустил своё тело за подбитого танкового робота. Пушка Гаусса с гулким грохотом выстрелила, прошивая корпус «Мастифа» насквозь, но небольшой снаряд прошёл в сантиметре от лопатки Плутония. От мощного выброса энергии, промчавшегося совсем рядом, Нечаева рвануло вокруг своей оси, жену отшвырнуло в сторону, и он рухнул возле стальных колёс «Мастифа».