Atomic Heart. Предыстория «Предприятия 3826»
— Операция по усилению зенитного прикрытия Плоешти проводится в обстановке максимальной секретности! — отрапортовал обер-лейтенант. — Согласно распоряжению командования, передислокация подразделений осуществляется с применением мер отвлечения внимания вражеской разведки, с этой целью создано несколько ложных колонн, демонстративно перемещающихся в ином направлении! Весь радиообмен запрещён, все распоряжения передаются из рук в руки! В моём приказе всё это изложено, господин капитан!
Капитан вермахта несколько раз изучил текст приказа, тщательно заострив внимание на подписях и печатях, его визирующих.
— И всё же я должен запросить подтверждение у своего командования. — В голосе капитана звучала неуверенность. — Сожалею, обер-лейтенант, но до получения подтверждения сверху я не могу пропустить вашу роту дальше этого места! Вам придётся дождаться ответа командира укрепрайона здесь!
— Хорошо, господин капитан, как прикажете! — козырнул обер-лейтенант. — Буду ждать от вас дальнейших распоряжений! Могу я, пока длится ожидание, выгрузить своих людей из машин? Солдаты провели на лавках более шести часов, буду благодарен, если вы дадите моей роте разрешение посетить полевой клозет!
— Выгружайте, — разрешил капитан. — Ближайший ватерклозет там! — Он указал в нужную сторону. — Однако предупреждаю: моторы ваших машин должны быть заглушены, все перемещения осуществляются только строем, исключительно в район уборных и обратно! Вы меня поняли, обер-лейтенант?
— Так точно, господин капитан!
Капитан ушёл, унося с собой пропуск, обер-лейтенант обернулся к своей автоколонне и зычно приказал:
— Глуши моторы! Рота! Выходи строиться!
Урчавшие двигатели заглохли, и солдаты полезли из кузовов на землю, разминая затёкшие ноги. Рота принялась выстраиваться повзводно посреди дотов укрепрайона. И к обер-лейтенанту подошли его взводные. Немецкие офицеры в лейтенантских погонах приблизились к обер-лейтенанту почти вплотную, вскинули руку в нацистском приветствии, и один из них почти беззвучно произнёс по-русски:
— Товарищ старший лейтенант, почему мы не едем дальше? Наши бомбардировщики будут здесь через двадцать минут!
Обер-лейтенант отреагировал на гитлеровское приветствие аналогичным жестом и столь же тихо ответил:
— Фашист не клюнул на нашу легенду. Что-то заподозрил. Пока он не получит подтверждения от своего командования, дальше этого места наши машины не пустят.
— Что будем делать? Времени в обрез!
— Ждать не станем. — Обер-лейтенант покосился на блиндаж, в котором скрылся капитан вермахта. — Рота повзводно направляется в район клозетов для удовлетворения физиологических потребностей. Взводам двигаться до клозетов сколько получится, после расходиться по направлению к зенитным батареям противника, как отрабатывали на тренировках. Пока противник ничего не заподозрил, на бег не переходить. Если повезёт, успеете добраться до огневых точек без шума.
— А как же вы, товарищ старший лейтенант? — нахмурился первый взводный. — Вы останетесь тут один, когда немцы поднимут тревогу!
— Ничего, справлюсь. Не числом, а умением! — Обер-лейтенант вновь покосился на блиндаж, из которого доносилась невнятная речь ведущего телефонные переговоры капитана. — Заодно отвлеку их. Со мной никого не оставлять! На одного человека немцы реагируют спокойней. Начинайте!
Взводные разошлись, и спустя полминуты рота охраны дисциплинированно двинулась в район клозетов, постепенно разделяясь на взводы, уходящие в разные стороны. Обер-лейтенант взглянул на часы. Бомбардировщики уже на подходе, вскоре их приближение засекут вражеские радары, и в укрепрайоне поднимется тревога. Пора. Он незаметно расстегнул кобуру висящего на поясе пистолета и направился в капитанский блиндаж. Стоящий у входной двери часовой преградил ему путь, не пуская внутрь, и обер-лейтенант принялся громко отчитывать его менторским тоном.
— Что происходит? — Дверь в блиндаж отворилась, и из неё показался капитан.
— Господин обер-лейтенант пытается попасть внутрь, не имея разрешения! — доложил часовой.
— Это абсурд, господин капитан! — возмутился обер-лейтенант. — Я имею пропуск, дающий мне право свободно перемещаться по укрепрайону! Но вы унесли его с собой!
— Подтвердить ваши полномочия не удалось! — оборвал его капитан. — Командование укрепрайона ничего не знает ни о вашем появлении, ни о вашем существовании! Я нахожусь на связи с командиром гарнизона! Вас приказано задержать до выяснения обстоятельств!
— Полковник на линии? — вскинулся обер-лейтенант. — Дайте мне трубку! Я должен передать ему секретный код, подтверждающий мои полномочия! В пропуске об этом сказано!
— Я имею приказ арестовать вас! — начал было капитан, но обер-лейтенант веско возразил:
— Одно другому не мешает, господин капитан! Я сдаю оружие! — Он вытащил из кобуры свой пистолет и протянул его капитану. — А теперь дайте мне трубку! Я исполняю секретный приказ фельдмаршала!
Капитан замешкался, явно не понимая, как именно должен поступить, и пришёл к выводу, что одно другому действительно не мешает. Он забрал у обер-лейтенанта пистолет и кивнул часовому:
— Пусть войдёт! Обер-лейтенант, я даю вам ровно двадцать секунд!
— Мне хватит десяти! — гордо заявил тот, направляясь к телефонисту, сидящему за столом с трубкой полевого телефона в руках.
Капитан, опередив обер-лейтенанта, забрал у телефониста трубку и попытался объяснить что-то своему начальнику, гневно обрушившемуся на него с другого конца линии. Похоже, генерала возмутило, что ему пришлось ждать, пока капитан вернётся к телефону. За те несколько секунд, в течении которых капитану пришлось выдержать град генеральской отповеди, обер-лейтенант окинул глазами блиндаж. Один автоматчик у входа внутри, ещё один снаружи. За столом телефонист, рядом унтер-офицер, их винтовки стоят в пирамиде в дальнем углу. Значит, в первую секунду оба рванут туда.
— Я не знаю ни о каком шифре! — возмущённый голос генерала донёсся из трубки особенно громко. — Что за чушь вы несёте? Что у вас там происходит, дьявол вас побери?!
— Мы теряем время, господин капитан! — заявил обер-лейтенант, бесцеремонно отбирая у капитана телефонную трубку. — Алло! Господин генерал? Это обер-лейтенант Клюге, секретное подразделение РСХА! Имею приказ фельдмаршала зачитать вам шифрованное сообщение! Передаю: Пять! Восемнадцать! Кронпринц Фердинанд! Тридцать ноль восемь! Четырнадцать! Версаль! Финал! Прошу подтвердить получение!
— Что?! — На том конце телефонной линии возникло замешательство, и обер-лейтенант услышал нервный голос генерала, обращающегося к кому-то из приближённых. — Что всё это значит, чёрт побери?! Шифровальщиков сюда! Немедленно свяжите меня с РСХА и абвером!
Генерал вернулся к разговору:
— Я вас понял, обер-лейтенант! Приём сообщения подтверждаю! Передайте трубку капитану!
Обер-лейтенант демонстративно вручил трубку капитану и прислушался. Генеральский голос в трубке был едва различим:
— Приказываю задержать обер-лейтенанта Клюге! Всех его солдат разоружить! Глаз с них не спускать до моего личного указания! Вы всё поняли, капитан?
— Так точно, господин генерал! — отчеканил тот.
Он отдал трубку телефонисту и обернулся к обер-лейтенанту.
— Приказ генерала не изменился. Вы задержаны до поступления особых указаний!
— Яволь! — Обер-лейтенант вытянулся во фрунт.
В следующую секунду снаружи зазвучали сирены воздушной тревоги, и полевой телефон разразился трелью зуммера. Подскочивший телефонист снял трубку.
— Бомбардировщики Советов на горизонте! — доложил он.
— Дерьмо! — выругался капитан и приказал: — Телефонируйте всем батареям: приготовиться к отражению воздушной атаки!
Телефонист принялся вращать ручку электрогенератора полевого телефона, собираясь передать полученный приказ кому положено, как вдруг телефон вновь зазвенел. Телефонист торопливо сорвал трубку, выслушал нервный доклад и выпалил, устремляя на обер-лейтенанта испуганный взгляд: