Туман над морской бездной (СИ)

-- Языковой барьер? Проблема, -- смешно наклонив голову набок, задумчиво проговорила химе. -- Беда, я на лунном ни бум-бум.
А Мутсу продолжала рассматривать человеческую часть химе, мысленно подмечая каждую деталь её облика. Короткие, немного не достающие до плеч серебряные волосы были единственной деталью внешности принцессы глубинных, которая была характерной для её вида. Да и одежды на ней было слишком много: чёрные штаны, такого же цвета футболка с длинным рукавом и красным рисунком в виде пчелы, и армейские ботинки с высокой голенью.
  
Хорнет же в это время точно так же рассматривал стоящую перед ним Деву Флота. И признавался сам себе, что её вид доставляет ему эстетическое удовольствие. Высокая стройная девушка с хорошей фигурой и приятной внешностью. Симпатичное лицо, обрамлённое короткими каштановыми волосами, красивые зелёные глаза, внимательно изучавшие Хорнета. Короткая юбка едва доходила до середины бёдер, а металлический пояс с золотой хризантемой вместо бляшки будто бы и не стеснял своей массивностью хозяйку. А ведь несколько часов назад к этому поясу были закреплены орудийные башни, своим весом превышающие вес самой Девы Флота.
-- Да, вживую, да ещё и вблизи, она выглядит гораздо лучше. Особенно без нацеливания друг в друга пушек и бросания подозрительных взглядов. Не дай боже улыбнётся, у меня нагрузка в реакторе скакнёт, а ядро начнёт искать ошибки, -- пронеслось в голове Хорнета, взгляд которого с лица Мутсу опустился ниже.
Поймав себя на мысли, что он нагло пялится на грудь Мутсу, скрытой коротким чёрно-белым топиком с вырезом, Хорнет помотал головой. Подойдя к одному из шкафов, спрятанных в стене напротив окон, он достал оттуда металлический чайник, похожий на старинный чугунный чайник века девятнадцатого, в котором плескалась вода, и коробку с чаем и печеньями. Поставив это всё на один из столиков, он привычным движением руки создал из наноматериала две фарфоровые чашки, и только по удивлённому вздоху Мутсу понял, что сделал что-то не так.
-- Что такое? -- обратился Хорнет к Мутсу.
-- Что ты такое? -- спросила Дева Флота, смотря на ментальную модель подозрительным взглядом.
-- Ты меня понимаешь?! И я тебя понимаю! -- радостно воскликнул Хорнет. Однако поймав на себе взгляд канмусу, он поставил чайник на стол и, смущённо переминаясь с ноги на ногу, ответил: -- Я -- это всё это, -- обведя рукой комнату, сказал он, мысленно добавив: -- Главное не переиграть.
-- Конкретнее, -- нахмурившись, произнесла Мутсу.
-- Ну... в прямом смысле. Всё вот это -- это я. И та баржа за окном -- тоже я. Стоп! Мы же как раз на барже. То есть, мы во мне. Но я здесь... Я сам в себе... но я здесь...
-- Ты -- химе?
-- Кто? -- переспросил Хорнет.
-- Нет, так дело не пойдёт. У глубинных может быть своя терминология, и в той, что используем мы, они могут не разбираться. Надо как-то по-другому, -- подумала Дева Флота, пристально следя за каждым движением неизвестной, которая в это время распаковала коробки с печеньем и чаем, и теперь задумчиво рассматривала стоявшие на столе предметы.
-- Чего-то не хватает, -- пробормотал Хорнет, продолжая играть театр одного актёра. -- Ты не любишь чай? -- спросил он, состроив грустное лицо. -- Но она собирала только чай... у меня больше ничего нет.
-- Она? А вот это уже интересно, -- пронеслось в голове Мусту, когда она заметила, как исказилось лицо химе при слове "она". -- Она -- это кто?
-- Тётка в белой одёжке, в которой стыдно на глаза попадаться, -- проворчал Хорнет. -- О! Вот чего не хватало! -- хлопнул в ладоши он, создавая стеклянный заварочник. -- Эта тётка постоянно мне указывала, что делать.
-- Указывала?
-- Ага, -- кивнул Хорнет, наливая кипяток в заварочник. -- Пожалуйста, будьте моим гостем. Кресло вас не укусит, оно не живое, -- сделав приглашающий жест в сторону одного из кресел, он запрыгнул с ногами на соседнее.
-- На ощупь как настоящее. Странно, это всё так не похоже на то, что известно о глубинных. Откуда у них мебель, если они неразумные духи и в ней не нуждаются? И как они могут создавать предметы из воздуха? И ведь я действительно нахожусь внутри глубинного, но я не чувствую негатива. Только присутствие, которое повсюду. И зачем меня оставили в живых? Слишком много вопросов, ответы на которые только у этой глубиной, -- подумала Мутсу, проведя рукой по спинке кожаного кресла. -- Расскажи мне о ней, -- сев в кресло напротив химе, сказала она, вежливо улыбнувшись.
-- Не смотреть, не вестись, ТНН наше всё! -- пронеслось в мыслях ментальной модели корабля.
-- Пожалуйста, -- добавила Мутсу, видя нерешительность собеседницы.
-- О ней? -- состроив непонимающее лицо, переспросил Хорнет, но потом вспомнил, о чём рассказывал. -- А, о ней. Я только осознал себя этим, -- указав рукой вокруг себя, начал он. -- И тут появляется эта белизна и начинает отдавать мне приказы. "Каждый корабль или человек, оказавшийся в море, должен исчезнуть в тумане". Как-то так. А дальше началось рабство. Но недавно бац! И всё стихло! А я лежу на солнышке. Лежу на себе! И нет голоса в голове, приказывающего мне. Я так обрадовался, что даже решил выловить вас, ведь это из-за вас я стал таким, -- лучезарно улыбнувшись Мутсу, он стал разливать чай по кружкам. -- Но потом появились чайки и стали гадить.
-- Демон смог выжить после уничтожения химе? Так не бывает... не бывало, но... химе не способны так меняться. Даже Южная, Гавань и Линкор при эволюции остаются похожими на себя. И существующие четыре вида одних только Южных Химе тому доказательство. Все они имеют различных демонов, но одинаковую гуманоидную часть. У Гавани и Линкора изменения хоть и есть, но они заключаются в дополнительном или чуть более длинном роге и сменившейся причёске. Эта же... придётся поверить ей на слово. Этот демон слишком большой, чтобы можно было почувствовать гуманоидную часть отдельно от него. И её внешний вид. Она больше похожа на Деву Флота или человека, чем на глубинную химе. Так не бывает, сама сущность глубинных не даст им принять иной облик, как и нам. Линкор никогда не примет форму, характерную для эсминца, -- проносились мысли в голове Мутсу, пока она смотрела на химе перед собой. -- Даже её язык тела ни капли не выдаёт в ней глубинную.
-- Эм... Мутсу-сан, вам с сахаром? -- поёжившись под взглядом канмусу, спросил Хорнет, ставя на стол сахарницу. -- Чего ж она меня рассматривает-то так? Хорошо, что сейчас я под подозрением у Мутсу, а не у Конго. Иначе от лучей сканеров я бы уже светился аки новогодняя ёлка, облитая бензином.
-- Да, благодарю, -- кивнула канмусу, наводя себе чай.
-- Простите, я не знаю ваших вкусов и вообще не разбираюсь, как в Японии принято пить чай, но я решил, что так вы не станете в меня стрелять.
-- Разумное решение. Но откуда всё это? -- обведя ложкой комнату, спросила Мутсу, с сомнением смотря на чашку с чаем.
-- А, так на островах много такого добра есть, про чай я из разговоров слышал.