Зимние апельсины (СИ)

— Ты уверен? Ты клянешься мне, что нет ничего серьезного?
— Обещаю.
— Ладно, — Дилан казался успокоившимся. Это хорошо. — А что шериф вообще делала в твоем доме?
— Она пришла сообщить мне, что поймала фотографа, пробравшегося на мою территорию.
— Она? Шериф — это женщина?
— Ага.
— Интересно, — Джейсон практически слышал шестеренки, завертевшиеся в голове Дилана. — Она горячая?
— Не знаю. Наверное.
— Наверное? Как ты можешь не знать, горячая она или нет?
— Я не стану сейчас обсуждать с тобой это.
— Я просто спросил…
— Познакомлю вас, когда ты в следующий раз приедешь в город.
— Ловлю на слове.
Телефон Джейсона пиликнул, сообщая о втором входящем вызове. Он обрадовался поводу завершить звонок.
— Мне пора. Натали звонит. Поговорим попозже, ладно? Удачи на съемках.
Натали была настроена не так подозрительно и с ходу клюнула на историю с синуситом. Она посоветовала ему побольше отдыхать. Джейсон заверил, что так и сделает. Завершив разговор, он пролистал пропущенные вызовы. Один от Натали. Остальные от Дилана. Он посчитал себя везунчиком, что успел ответить. У него сложилось ощущение, что еще парочка пропущенных привела бы к тому, что к закату солнца Дилан уже вернулся бы в Айдахо.
Вопреки множеству проведенных тестов медицинский персонал оставался в тупике.
— Это инцидент обладает всеми признаками умеренного кровотечения в мозгу, — сказал ему главный доктор рано утром следующего дня.
Бен, который стоял рядом с кроватью Джейсона, оставаясь невидимым для всех, кроме Джейсона, зажал рукой рот, и его глаза широко распахнулись от ужаса.
Джейсон не мог его винить. Эти слова напугали и его тоже.
— Звучит серьезно.
— Это определенно может быть серьезным. Но компьютерная томография и МРТ ничего не нашли, — доктор покачал головой и поднял руки. — Если честно, я все равно думаю, что именно это и случилось, но анализы не подтверждают мои слова.
За ночь остатки головной боли Джейсона полностью прошли. По всем параметрам он был в полном порядке, так что больница выписала его, а шериф Росс подвезла домой. К четырем часам он уже сидел на своем диване, а Бен устроился рядом.
— Надеюсь, в СМИ не сообщат, как долго я пробыл в больнице. И я очень надеюсь, что они не пронюхают о том, что доктор подозревал кровотечение в мозг. Дилан ни за что меня не простит. К вечеру он уже будет долбиться в мою дверь.
Он произнес это как шутку, но Бен смотрел на него совершенно серьезно.
— Когда-нибудь он непременно вернется.
— Знаю.
— И что ты тогда будешь делать?
У Джейсона не было ответа.
Глава 15
Похоже, Дилан не слышал ни о затянувшемся пребывании в больнице, ни о гипотетическом диагнозе. Он дважды позвонил, чтобы проведать Джейсона и сообщил, что ему предложили еще одну небольшую роль в сериале. Джейсон испытал небольшое облегчение, узнав, что Дилан на какое-то время застрял в Голливуде.
Линда Кастил позвонила в первый день декабря. При виде ее имени на экране сердце Джейсона застучало чаще в надежде, что она сообщит ему что-то полезное. Он переключил звонок на громкую связь, чтобы Бен тоже мог послушать.
— Боюсь, у меня нет хороших новостей, — сказала она.
Его сердце ухнуло в пятки.
— Рассказывайте.
— Я мало что сумела найти. У меня есть записи о рождении Сары и Бена, а также сертификат о смерти матери. Я нашла свидетельства того, что их отец продал плантацию после конца войны, но после этого след обрывается. Я не нашла никаких документов о браке или смерти кого-либо из них.
— А что с женихом Сары?
— Он был убит в битве при Мемфисе в июне 1862 года. В то время он числился как холостой.
— Должно быть, они решили подождать с браком до завершения войны, — сказал Бен. — А потом он погиб.
— Может, она вышла замуж за кого-то другого, — сказал Джейсон Бену, но естественно, ответила ему Линда.
— Такая возможность определенно существует, но я пока ничего не нашла.
— То есть, на этом все? — спросил Джейсон. — Конец?
 
— Вовсе нет. Мы всего лишь споткнулись о камешек. Я продолжу искать. Немного расширю свои поиски. Я также продолжу отслеживать вашу родословную, пока не найду точку пересечения. Это поможет.
— То есть, надежда есть?
— Непременно, — ответила она. — Но я понятия не имею, как много времени это займет. Могут уйти месяцы. Может, даже пара лет.
— Это все равно не имеет значения, — сказал Бен.
Джейсон был не согласен, но как бы это ни раздражало, ему оставалось только ждать.
Первая неделя декабря принесла снег, сосульки и классические праздничные фильмы, которые Бен помнил, а Джейсон никогда не видел. Они проводили вечера, устроившись на диване, но разум Джейсона редко сосредотачивался на экранном развлечении. Вместо этого он думал о будущем, мечтал обо всем, что могло бы быть у них с Беном, если бы Бен был свободен. С этой целью Джейсон первые несколько недель тестировал лимиты шара вопреки протестам Бена. Это был логичный первый шаг и потому необходимый риск — по крайней мере, с точки зрения Джейсона. И все же ему не хотелось оказываться в больнице, так что он действовал с осторожностью. Его первым шагом было вхождение в шар в контролируемых обстоятельствах. Он ставил будильник на телефоне и позволял себе засыпать с шаром в руках.
Пяти минут оказалось недостаточно. И десяти тоже. 15–20 минут давали ему достаточно времени, чтобы войти и провести одну-две минуты с Беном, после чего он просыпался. Это в сочетании с небольшим исследованием привело к выводу, что он не попадал в шар, пока не достигал третьей фазы глубокого сна. Играло ли какую-то роль полное погружение в глубокий сон, он не знал и не осмеливался пробовать, потому что это означало приблизиться к двухчасовой отметке. А так двадцатиминутная доза сна в день оставляла его вялым примерно на час или два, но не вызывала никакого существенного дискомфорта или боли после пробуждения.
Бен не одобрял. Когда они были на Джейсоновой стороне шара, они вели себя как обычно — гуляли, смотрели телевизор, продолжали «практиковаться», но внутри шара Бен вообще отказывался взаимодействовать с Джейсоном. Он беспокоился, что Джейсон отвлечется и задержится слишком надолго, так что он сидел на диване с одной из своих пустых книг и изо всех сил старался игнорировать Джейсона.
Джейсон воспринял это просто как еще один вызов, связанный с шаром.
Определив, на какое время он может задержаться, он начал экспериментировать с тем, получится ли у него взять что-то с собой. Если верить «Кошмару на улице Вязов», Джейсону всего-то надо было держать Бена в руках в момент пробуждения, чтобы забрать его с собой, но он уже знал, что с Беном это не сработает. Он также вскоре убедился, что он ничего не мог забрать из шара. Что бы он ни держал в руках, когда звенел его будильник — хоть одежду Бена, хоть одну из его книг, хоть кучку фальшивого снега — этого никогда не оказывалось при нем в момент пробуждения.
Далее он начал экспериментировать с тем, что ему удастся пронести внутрь шара. Он всегда появлялся в шаре в той одежде, в которой заснул. Однажды он разделся догола в хижине Бена (он немного расстроился, когда этого оказалось недостаточно, чтобы Бен перестал его игнорировать), но когда будильник прозвенел, он проснулся на кровати, и вся одежда была на его теле. Бен доложил, что одежда исчезла с пола вместе с Джейсоном.
Зная, что он мог пронести с собой одежду, он предположил, что другие вещи будет так же просто взять, но нет. Он пытался класть вещи в карманы, но тщетно. Они всегда исчезали, когда он оказывался в хижине Бена. Это сводило его с ума. В этом не было никакой логики. Как шар мог отличить одежду от других предметов? Совершенно нелогично, но раздражение из-за иррациональности не приносило прока. Что бы он ни делал, результат не менялся. Он попытался положить леденец в рот перед тем, как заснуть, и надеялся, что в итоге не подавится. Леденец не попал в хижину с ним, но фокус принес пользу. Бен почувствовал запах и не смог сдержаться, чтобы не попробовать на вкус. И в отличие от апельсинового сока, вкус, похоже, держался дольше — предположительно потому, что в реальном мире леденец еще не рассосался.