Необходимо и недостаточно (СИ)

Дафна перебегала неверящим взглядом с украшения на меня, пребывая, как мне казалось, в полном недоумении, глотая мою ложь, не жуя. Вновь незаслуженно прощая такого ублюдка, как я.
— Но… как? В смысле… — она запнулась, но всё же продолжила: — Откуда у тебя…
Деньги.
Я не дал ей договорить. До того больно было то, что моя девушка считает меня нищим. Ведь я так стараюсь убедить думать её иначе.
— Тш-ш.
Наплевав на чемодан под мантией, я обнял её, прижимая к себе. Дафна вздрогнула от неожиданного грохота у моих ног, но тут же обмякла, утыкаясь мне в шею.
— Спасибо, — тихий шепот у самого уха, сопровождаемый судорожным всхлипом.
— Пообещай мне кое-что, — я глубоко вздохнул, прежде чем начать говорить. — Даже если мы расстанемся, — пришлось вновь прижать её к себе, усмиряя её сиюминутный протест на мои слова, — не выбрасывай его. Пожалуйста, отдай своей дочери или внучке. Это так важно.
Шептал, словно умалишённый. Пытался стереть из памяти вину перед стариком Билли, выполняя его просьбу. При этом так цинично спасая собственные отношения, окуная бедную Даф в очередную ложь, не оставляя ей выбора. Узнай она всё то, что я скрываю, ушла бы не раздумывая. Я должен был дать ей хотя бы шанс жить счастливо, не очерняя каждый её день одним своим присутствием. Но мне банально не хватает смелости сделать этого, не могу представить свою жизнь без неё.
Словно я чёртов якорь, что привязался к ней и тянет её на дно за собой. Отвратительные поступки, миллионы лжи, что оправданы лишь еле заметным светом в конце туннеля, до которого, возможно, мы просто не в силах дойти.
Я чувствовал, как она закивала в ответ на мою просьбу, сжимая мою мантию руками вместе с драгоценностью. Голубые глаза старика таяли в сознании, словно прощаясь. Почему-то я был уверен, что именно сейчас он переходит в мир иной. Уходит и вновь благодарит меня за что-то, в последний раз показывая миру весёлые огоньки в своих ярко-голубых глазах.
Глупый-глупый Билли, это ведь я должен тебя благодарить. Просить прощения у твоих ног, каясь за совершенное преступление.
Дафна чуть изогнулась, выворачиваясь из моих объятий и протягивая мне ожерелье с лёгкой улыбкой на лице. Она откинула светлые волосы, открывая шею и разворачиваясь спиной ко мне.
Я смотрел на её хрупкую спину и изумлялся, как такая крошечная девушка может обладать такой стальной силой воли и выдержкой, раз за разом переживая все невзгоды судьбы. Промывку мозгов от Министерства, тысячи допросов, смерть отца, а теперь и мою ложь. Насколько же она сильная, если способна идти дальше, не окунаясь в своё горе, и ещё тащить меня за собой.
Закусив губу, я защёлкнул на её шее ожерелье, бережно проводя руками по девичьей шее. Шее, на которую я нагло забрался и свесил ноги, дабы быть как можно дальше от ада, так манящего меня в свои объятия, что я заслужил.
— Блейз, я кое-что узнала о твоей матери, — тихо проговорила Даф, разворачиваясь ко мне и демонстрируя то, как прекрасно на ней смотрится семейная реликвия Билли.
Как только до меня дошёл смысл сказанных ею слов, я непроизвольно задержал дыхание и замер, не в силах вымолвить ни звука в ответ.
Ещё месяц назад я попросил Дафну обратиться к своей матери. Хотел, чтобы миссис Гринграсс с помощью связей достала полное заключение врача, осматривающего труп моей матери, потому что мне озвучили лишь очевидную причину смерти — сердечная недостаточность, вызванная голодом и полным истощением.
Видимо, Даф смогла убедить мать, раз у неё появилось то, что она может мне рассказать.
Тяжело выдохнув в ответ на мой вымученный взгляд, смиренно выжидающего хоть каких-то новых известий, Дафна взяла меня за руку.
— Сова прилетела сегодня незадолго до рассвета, — она сжала мою руку, словно заранее начиная поддерживать. Или сдержать мои грядущие порывы.
Чёрт, что было в этом сраном заключении?!
Теперь понятно, почему Дафна проснулась так рано. Блять, она бежала ко мне с новостями, а я снова разочаровал её. Сука, почему я просто не могу жить нормально? Радовать её, не доставляя ещё больше страданий.
 
— В заключении была пометка, что в крови обнаружены следы неизвестного проклятья или яда. Ты что-то знаешь об этом?
Я отрицательно покачал головой, из горла вырвался слабый хрип.
По телу пробежала неконтролируемая дрожь, готовая вывернуть меня наизнанку. Всё это время я был уверен, что мама умерла из-за наркотиков по моей вине. Что она не вынесла ломки, и её сердце не выдержало, обрекая меня на ненависть к самому себе. А теперь оказалось, что настоящей причиной смерти могло оказаться ебаное проклятье, о котором не знала ни она, ни я. В один миг слова Дафны перевернули всё, одновременно давая надежду на спасение моей души и хороня её ещё глубже.
Потому что я, блять, понятия не имел, кто мог желать ей зла. Тогда ведь был разгар магической войны, её мог проклясть кто угодно, сука. Почему я даже не задумывался об этом? Почему колдомедики раньше не могли проверить её кровь, вместо того чтобы выписывать стандартные зелья, от которых её тошнило ещё больше?!
Во рту мгновенно пересохло, а я принялся перебирать в голове всё, что знал о матери в последние месяцы её жизни.
Может, её отравил последний из хахалей? Он был особенно влиятелен, и они отдыхали на каком-то курорте в Испании. Там она и подсела на датур, а после смерти этого мужика вернулась домой, так и не дождавшись свадьбы, о которой грезила последний год. Мать говорила, что его убили.
На фоне магической войны всем было наплевать на смерть испанского бизнесмена. Сука, нужно раскопать его дело и всё проверить. Не просто же так его прикончили.
Я, блять, обязан добраться до истины, потому что до сих пор отказывался до конца верить в то, что собственноручно убил маму. Всему должна быть причина, даже тому, что она села на наркотики.
Но отравление?! Или проклятие. Мерлин всемогущий, я ждал чего угодно, но не этого.
— Давай увидимся вечером и вместе подумаем об этом, хорошо? — Дафна вновь сжала мою ладонь, пытаясь вернуть мои мысли в реальность. — Тебе нужно поспать, лучше выпей зелье.
Почему-то я видел в её глазах тень вины. Неужели она корит себя за то, что принесла мне плохие вести в неподходящий момент?! Когда же она уже откроет глаза и поймёт, что виноват во всём лишь я один. Что это я — бедствие всей её жизни, ежедневно отравляющее её. И даже если я буду извиняться до конца своих дней, это не перекроет всего того, что я натворил.
— Даф… — прошептал я, желая успокоить и поблагодарить её. Она, блять, так много делает для меня.
Но девушка оставила на моей щеке быстрый поцелуй и тут же удалилась. Стук её каблуков словно наотмашь бил меня по лицу, оставляя невидимые шрамы. Я опять накосячил, опять причинил ей боль, сам того не желая. А она проглотила. Молча, блять, проглотила и ушла, оставив меня наедине со всем этим пиздецом.
Выпей зелье.
Конечно, выпью. Иначе сон я увижу лишь в гробу. Знала бы она, что я и так их пью каждый день, чтобы не видеть чёртовых наркоманов и своих грехов хотя бы во сне.
Тихо рыкнув, я поднял чемодан и буркнул пароль от башни старост немому рыцарю в доспехах, что стал невольным свидетелем того, как я пробиваю очередное дно, падая все ниже и ниже в собственных глазах.
Как только я зашёл в гостиную, то убедился в правдивости слов Дафны: Грейнджер лежала на нижних ступенях лестницы, ведущей в её комнату. Словно её кто-то толкнул, и она опустилась спиной на холодные камни, так и оставшись неподвижно лежать. Её спина неестественно выгнулась, а руками она словно обнимала себя или пыталась укрыться от чего-то.
Мерлин, что здесь произошло?
Оглядев гостиную, я обнаружил Малфоя на полу. Он был в одних брюках, его скомканная рубашка валялась на диване. Он полусидел-полулежал на ковре, опираясь спиной на сиденье и слегка посапывая во сне. Но если Малфой в подобном отрубе был каждое утро и это не было чем-то новеньким, то Грейнджер… Что этот ублюдок с ней сделал?!