Мать не одиночка (СИ)

— Глаза открой. — попросила его, навострив пипетку над левым глазом.
— Говорю ж, не могу. Сама открывай, твоих рук дело, вот и пошевеливайся бодренько, я же голодный. И злой. — на последнем заявлении мои ноги были ощутимо сжаты крепкими ручищами.
  
Глава 8
 
Иван
— Такс. Готовься я открываю. — не сразу понял, о чем это Ира — Пчела медовая, ножки отвлекали, как и радостная мысль о том, что она не брыкается, и не фыркает от моих прикосновений.
И вот головой вроде она ударилась и это даже заметно, а глюки я ловлю. Ирка пахла медом. Терпеть мед не могу, в детстве отец для фотки заставил кусать мерзкие, медовые соты, и, как назло, кадр не получался, челюсть от сласти сводило. Но то, как пахла эта Пчелка, только пробуждало аппетиты.
Ира пальчиками раскрыла мой несчастный левый и туда брызнула холодная струя. Весь флакон мне в глаз выдавила. Пакость.
— Я ж тебе не весь тюбик мази на лицо выдавил, и пижаму твою не обляпал. Ты что наделала? — негодовал, больше оттого, что ноги Ирочки пришлось отпустит, чтоб харю утереть.
— Ой я случайно. Можно феном высушить. Снимай рубашку. — сказав последнее, Ирочка покраснела и робко отступила.
— Ага. Счаззз! Чай мне сделай, а это дай сюда. — забрал у нее капли, проверил, ну точно, весь флакончик мне выплеснула и не только глаз залила, но и рубашку.
— С сахаром? — уточнила Ира, делая шаг к столу с чайником.
— Да. Слушай, а у тебя купальник есть? — притулился спиной к холодильнику, и поняв, что тот никуда не собирается, расслабился.
— Есть. А тебе зачем? — смешная Ирочка еще и шутки шутить изволила.
— Поносить взять хочу, а ты, что подумала? — спросил ее, а сам пялился на попу в клетку.
— Я подумала, что в санатории есть бассейн. — соображает.
— Есть, так что, возьми купальник. — попросил ее настоятельно, очень хотелось на Ирочку в купальнике посмотреть, хотя я уже и не сомневался, что погляжу на нее и без всего.
— Это сложно. — ответила она, хмуря бровки и ставя передо мной кружку с чаем и то, что я себе накашеварил.
— Почему? — спросил ее, откусывая кусок хлеба с майонезом.
Рядом с простой как валенок Ирочкой, сам становился простым, еще немного и за лапшой заварной побегу, и исключительно в ларек. Бич-пакет из ларька всегда казался вкусней, чем из магазина.
— Потому что на улице декабрь и последний раз я видела купальник месяца три назад. Он давно почил где-то в глубинах моего шкафа под тоннами шмотья. — паясничая, объяснилась Ирка.
Детский сад — штаны на лямках. Но это-то и цепляло. С Иркой можно сидеть в грязной рубахе, с опухшим глазом на трехметровой кухне и с аппетитом уминать студенческой поры хавчик. Совсем не торопясь затащить ее на кол. Успеется.
— Точно! Я и забыл, ты ж неряха, ты ж предупреждала. — не сдержался, подколол Ирку и получил палец под ребро, отчего расхохотался.
— Не балуйся за едой! А то подавишься! — тоном матушки отчитала Ирочка и ушла с кухни, по всей видимости, добывать купальник.
Пока меня не отвлекали ее ножки, быстро и с огромным аппетитом все съел, даже посуду помыл за собой, и отправился на поиски Пчелки. Искать ее труда не составило. Среди горы тряпья, торчала из шкафа только половина ее. Та самая, которая девяносто после шестидесяти, только у Ирки было явно побольше, но, ну очень притягательная половина. Я даже начал облизываться. В людоеда, что ли, превращаюсь?
— Нашла! — громкий крик счастливой находки, раздался из недр деревянного.
Я загадал про себя цвет. Черный. У Ирки точно черный купальник. Ан нет, не черный.
Из шкафа показалась Пчелка, с ярко-желтым купальником. Не хватало на нем только черных полосок.
— Молодец. — похвалил ее старания, хотя бардак она знатный развела.
Страсть как хотелось схватить Ирку и прям там на этих шмотках взять, а потом, увезти с собой в гостиницу. Но я даже целоваться к ней перед уходом не полез. Вовремя смекнул, начну целовать, не дам ей ни собраться, ни выспаться, а потом из гостиницы мы никуда не отчалим, ни в какой санаторий. Успеется.
 
В номере, быстро собрал свои вещи, сюда я больше возвращаться не собирался. После санатория махну домой.
И хотя, Ире я велел быть готовой к восьми утра, сам, с семи часов уже торчал в машине, усыпанной лепестками роз. И гипнотизируя то дверь подъезда, то окна, в которых горел свет, нервно отстукивал собачий вальс. Так, целый час и просидел — преданный песик блядь, а ровно в восемь, из подъезда вылетела Пчелка. Сумку на себе перла, словно на год собралась.
— Ты меня не расслышала, что ли? Мы до воскресения едем. До того, которое на этой неделе, а не в следующем году. — спросил ее, забирая из рук тяжелую сумку.
— Ничего ты не понимаешь. Это вам мужикам, трусы с носками бросил в пакетик и нормально, у нас все иначе. — не жеманничая, заявила Ира, запрыгивая в машину.
Флакончик два в одном бля. И просто с ней и тут же ахренеть как сложно. Или сложно уже не будет?
Пристроил сумку в багажник и поторопился в машину.
— Как самочувствие? — спросил ее, сев за руль.
— Все хорошо. Шишка за ночь сошла, даже синяк не расплылся. А у тебя как? Глаз вроде не красный. — Ирочка сунулась к моему глазу, оценивая его состояние, а я не будь дураком, сцапал ее.
Ирка не вырывалась, только ближе придвинулась. Надо было давно ее стукнуть хорошенько, глядишь, уже бы кувыркались. Хотя и поцелуи с Ирой, будоражили. Уже и забыл, что так бывает, когда не только член отзывается, но и все тело трепещет, что ли. Хер знает короче, как это состояние описать, не умею я этого, да и забыл давно. И это злило. Отчего? Оно мне надо, вообще, понимать и описывать? Хорошо и ладно.
— Доброе утро. — оторвался от Иры первый.
— Доброе. — Ирка улыбнулась, глазами уже не расстреливает и не сверлит меня, ласковым взглядом пробежалась по мне и уселась на свое место.
— Только обещай, никогда не бить больше меня цветами. — потянулся назад, ебанулся я наверно, но не смог мимо цветочного проехать.
— Обещаю. — смеясь, Ира приняла букет все тех же алых роз, и мы тронулись в путь.
— А мм. Мне нужно на работу звонить? Меня не потеряют? — Ира встрепенулась, уже на выезде из города.
— Нет. Я все уладил. Ты типа на больничном до понедельника.
— Чем мы будем заниматься? Что это за санаторий вообще? Электра? Или Заря? — защебетала Ириша, я аж поморщился.
Неразговорчивой злючкой мне она больше нравится.
— Ни то и ни другое.
— А какое? — копируя мой нервный тон, спросила Ира.
— Родник. — выбрал тот, что поближе к Москве.
— Родник?! Да до него полдня ехать, на электричке быстрей. — Ирочкина бурная реакция быстро сошла на нет, ей даже не требовалось моих объяснений, она вся ушла в телефон, изучать программу санатория Родник.
Через двадцать минут только голос подала.
— Там есть лошади, и горки, а еще есть кинотеатр и боулинг. Я не умею на лошадях кататься, зато в боулинг хорошо играю. А ты? А с горок покатаемся? Там ватрушки есть. — господи, забирал у подъезда девушку двадцати пяти лет, а сейчас ребенок сидит передо мной.
— Ир, пять дней целых. Все переделаем, не по одному разу. И на лошади кататься научишься, и в боулинг не раз проиграешь. — засмеялся, а Пчела, как-то подозрительно отложила цветы на заднее.
Во! Надо над ней подтрунивать иногда. Злючкой она мне больше улыбалась. Злючку проще будет домой отправить в воскресенье, и уехать не оглядываясь в Москву.
На машине, добрались в санаторий к полудню. Успели заселиться и пообедать. Разошлись с Ирой по номерам, чтоб встретиться через час в бассейне.
 
Я даже задремал в ожидании назначенного времени. Разбудил меня стук в дверь.
— Ты идешь? Я чет боюсь одна идти, пошли вместе. — Ира стояла передо мной в милом платье, с пакетом в руках.
Белое в черную ласточку.
Всегда было пофиг на бабские тряпки.
Че за хрень?! Уже засек пол ее гардероба, и эта явно лишняя информация оседала в моих мозгах, выселяя оттуда воспоминания о разных, фееричных моментах. Пару порнух из своей бурной жизни точно забыл.