В самом Сердце Стужи. Том II (СИ)

Но, казалось бы, чревоугодие тоже убивает, это было очевидно не только мне, как пришельцу, но и местным. Обожраться до смерти не такая уж и сложная задача, если поставить себе подобную цель. И вроде как это деяние порицалось храмом, но если человек в мире с самим собой, если это его радость и способ жить… Алдир делает его целителем на десяток лет раньше обычного. Поразительно простая и эффективная логика.
  
После этого я все же предложил жрецу сесть и в общих чертах рассказал Петеру о том, что такое консервация и пастеризация, точнее, какими эффектами она обладает.
Недоверие на лице молодого мужчины довольно быстро сменилось восторгом, а потом — и задумчивостью.
— Милорд, — осторожно начал жрец. — Если вы говорите, что еда после такой… обработки? Так вы это назвали? После такой обработки может храниться в запечатанной посуде до года, то зачем вам моя помощь? Молитва Алдиру и моя сила может очистить бочку с водой и сделать питье безопасным, если это не болотная вода, конечно же, но зачем вам я? Ваше открытие и так радует нашего Отца, я могу с уверенностью вам это сообщить, ведь оно принесет массу пользы и уменьшит страдания людей.
— С миром делиться я пока рецептом не намерен, — прямо сказал я. — И говорю я вам все это, как своему духовнику, вы это понимаете?
— Конечно же, милорд! — возмутился Петер. — Я сам предложил вам это!
— Тогда вы еще должны знать, что если нарушить процесс, например, не добавить разведенной уксусной кислоты в еду или недостаточно ее прокипятить в чане, то она будет смертельно опасна. И это будет не просто отравление, а та самая мучительная смерть, когда от тухлого мяса отнимаются руки-ноги и останавливается дыхание.
При упоминании мук ботулизма Петер резко положил руку на грудь и пробормотал пару молитвенных слов, после чего спросил:
— Вы хотите варить все сами и торговать готовой едой?
— Именно, — кивнул я. — Я хочу постепенно распространять этот товар среди людей. Сначала среди знати, потом среди военных… А там рецепт станет всеобщим и люди научатся отличать плохой товар от хорошего. Но я опасаюсь подделок. Ведь мошенники могут убить людей, а нас в итоге обвинят в намеренном отравлении.
— Вы хотите, чтобы я освящал горшочки, — догадался Петер.
— Именно. Это дорогая услуга, я хочу продавать каждый горшочек за несколько серебряных, а одно благословение стоит столько же, а то и больше, учитывая то, как силен дух Алдира в вас, препозитор. Подделывать такую продукцию будет просто невыгодно, а любой жрец сможет мигом подтвердить, исходит ли от товара благословение Алдира, или же нет.
— Это будет надежней любой из печатей или грамот, — согласился Петер. — Бумагу можно подделать, а вот удержать благословение на испорченной еде невозможно… Это противоречит самой сути нашего учения и нашего творца.
— Именно так и сказала Эрен, — согласно кивнул я. — И мы надеемся, что вы поможете нам в этом деле. Бесплатно.
На этих словах Петер рассмеялся и откинулся назад, а стул, на котором он сидел, жалобно скрипнул под весом толстяка.
— А вот и цена за приход, да? — улыбнулся мужчина. — Впрочем, я готов ее уплатить. Жрецы неохотно применяют свои силы бесплатно, ведь чем чаще это делаешь, тем реже Алдир отвечает. Да и молиться надо постоянно. Но у меня сил в достатке, наш Отец покровительствует мне, а все что касается еды… Я считаю делом богоугодным! За такое расточительство он точно от меня не отвернется! Но вам придется ежегодно жертвовать на храм! Достойно жертвовать!
— Само собой, — улыбнулся я. — Но только если будут прибыли.
— Конечно, — согласился Петер. — Но ваша жена, миледи Гросс, конечно же, оказалась совершенно права, когда предложила подобный вариант. Еще и выбор ее крайне дальновидно пал на меня, ведь я знаменит в центральных и западных землях как самый большой храмовый поклонник застолий и всего, что касается пропитания! Вы же знаете, что мои родители успешные свиноводы? Два надела едят их свинину! А сколько свечей изготавливают из жира с боков хрюшек, которых они выкармливают! И представить страшно! Впрочем, подобная проницательность и не удивительна для бывшей послушницы.
Я уже почти отключился и слушал Петера вполуха, наводя на столе порядок после презентации и прокручивая в уме следующие шаги по наладке бизнеса, но последние слова рывком вернули меня к реальности.
— Простите, препозитор, как вы назвали мою супругу? — непонимающе спросил я, замерев со стопкой бумаг в руках.
Я показывал некоторые записи и выкладки Петеру, чтобы дать жрецу представление о фронте работ. По плану он должен будет освящать до пятидесяти горшочков в месяц, и нужно было решить, делать он это будет на постоянной основе или оптом, целыми партиями.
— Миледи Эрен несомненно в прошлом была послушницей храма и готовилась стать его частью, но внезапно вышла замуж, — уверенно сказал Петер. — Вы же сами это видели, милорд. Во время нашей первой встречи я благословил вашу жену как и вас, но сила, с которой Алдир откликнулся на мое касание к миледи, была колоссальна. Такое происходит только с чистыми душой младенцами, малолетними детьми или теми, кто долго и усердно молился. Если говорить яснее, такое происходит с непорочными душами или членами храма, действующими или недавно храм покинувшими. Как в случае с вашей супругой.
Остаток разговора со жрецом прошел как в тумане. Петер что-то говорил, я ему что-то отвечал, а через четверть часа выпроводил жреца, сославшись на занятость. Выходя из лаборатории, Петер внимательно на меня посмотрел, будто бы что-то хотел сказать, но только тряхнул своими золотистыми кудрями и скрылся в коридоре.
Я же тяжело опустился на стул и стал прокручивать в голове слова препозитора.
Так мощно на благословение проявляется только на малых детях или служителях храма, так сказал Петер? С его слов Эрен сто процентов должна была быть бывшей прислужницей, готовой окончательно отказаться от мирского и ступить на путь служения Алдиру, только это объясняет то, что произошло в день приезда жреца в Херцкальт.
Но если в тот момент Эрен и выглядела удивленной, то она точно поняла, в чем дело.
Если бы проблема была в ее невинности, она бы сразу же после банкета стала капать мне на мозги, что тайна нашего фальшивого брака находится под угрозой, ведь жрец раскрыл, что она девственница. Все, что касалось вопроса сокрытия характера наших отношений для Эрен стояло на первом месте. Она даже простыни время от времени сминала перед приходом слуг, как будто бы мы не просто спали на кровати. Я делал вид, что не замечаю этих небольших манипуляций и подлогов, вопросов тоже не задавал. Да и такая образованная женщина как Эрен должна была знать о возможных проблемах с благословением.
Но она не сказала ни слова, а значит, дело не в нашей общей маленькой тайне, которую мы усердно храним.
Значит, она служила храму? А встречи с Петером не боялась, потому что решила, что ее душа уже недостаточно чиста для мощной реакции? Или же наоборот, она была так напряжена из-за того, что боялась привлечь мое внимание к этому событию? Я на самом деле не сильно зацикливался на вспышке света, которая возникла в момент касания Петера к Эрен. Я же не видел, как сам выглядел со стороны, может, я тоже так засветился, не зря же мои парни завистливо вздыхали.
Но что, если я сейчас нащупал какой-то секрет своей жены? Из тех, которые не давали мне покоя и которые могли бы объяснить все те странности, с коими я уже просто смирился?
Новая волна недоверия к миниатюрной сероглазой девушке, которую уже почти три месяца я называл своей женой, захлестнула меня, как цунами. В голове стали крутиться всякие нехорошие, почти параноидальные мысли. Кто такая Эрен и что ей нужно от меня? И почему она врет о своем прошлом? Достаточно и того, что я — пришелец из другого мира, этой тайны на нас двоих хватит с лихвой.
  
В моменте я вообще начал подозревать, что она такая же, как и я, пришла из другого мира, но в итоге отмел эту идею. Я и раньше думал об этом, но слишком многое говорило о том, что Эрен — местная до мозга костей. Даже если бы она была идеальной актрисой, так досконально изучить местные традиции, правила и устои целой жизни не хватит, не то что одного года. Да и ее грамотность, знание языков, письмо…