О моем перерождении в сына крестьянского 2 (СИ)
По этой части он выказывал завидное мастерство ещё в Столице.
Если подумать, выдвинутая в разговоре с Гарихом гипотеза — ну, насчёт осколка кого-то из старых духов, засевшего в крестьянском сыне — объясняла далеко не все странности. Положим, осколок дал ему какую-то особенность высокого ранга, благодаря которой Вейлиф сумел обзавестись хорошим классом, который потом ещё улучшил. Положим, так. Да.
Но остальное откуда?
Дедушка рассказывал старшей внучке о многом — и в том числе о магах. Вполне достаточно, чтобы знать: маги, притом даже благородные, крайне редко способны чародействовать чистой волей. Подобный стиль волшбы практикуют больше боевики, причём из лучших, кому даже жестовое волшебство слишком медлительно и предсказуемо. Также обыкновенные маги изрядно ограничены в спектре изучаемых чар.
То есть не так чтобы прямо, но… скажем так: почти всегда и почти все они стараются держаться той школы, изучение которой облегчено полученным классом. Потому что именно классовая магия даётся легче, применяется проще и ценой меньших затрат маны, в её рамках быстрее и проще всего приблизиться к высоким, а потом и высшим разделам искусства. Короче говоря, классовая магия попросту эффективнее любой иной. Нет, какие-то простейшие внеклассовые трюки может применять любой толковый маг: уж на вызов Света, воспламенение фитиля свечи или растопки для костра, создание прохлады в жару и прочие мелкие, удобные в быту дела хватает любого. Но…
Вот именно. Но!
Что же Вейлиф? Начать с волевого, аурного чародейства: полное ощущение, будто он вообще не признавал иных способов волшбы! Даже для того, чтобы создать что-то сложное (а Шелари догадывалась, что такая иллюзия, как господин Лапка — из самых что ни на есть сложных), этот крестьянский сын не прибегал ни к вербальным формулам, ни даже к распальцовкам. Подозрительно? О да, и ещё как!
Далее: откуда чары-то? Если у благородных родов имеются библиотеки с гримуарами, то этот-то откуда черпает свои знания и навыки? Да ещё столь необычные! Эффективность ветролёта вполне достойна шестого круга; такие чары молодым самоучкам недоступны никогда, ни при каких условиях, в принципе! Однако ж вот они, пожалте на борт. Откуда, из каких скрытых источников взялось всё это? Непонятно. И потому вдвойне подозрительно.
А его внеклассовая магия? Например, недавний вой. Шелари не могла ошибиться: помимо чистого звука, в эту атаку оказалась вложена ещё и ментальная компонента. Притом итоговые чары вполне тянули круг этак на четвёртый, если не вообще пятый. Если вспомнить, как её накрыло… брр, жуть подводная!
Откуда? Как? Почему?
Хотя нельзя отбрасывать шанс, что за вой ответственна Лейта. Кто знает, что ещё, кроме этих вот щупалец, она способна вырастить? Если учесть, что, по её же словам, через эволюцию класса она прошла недавно, то возможности, находящиеся за пределами чистого целительства, должны быть для неё внове — а раз так, то и на вопрос «что ещё можно отрастить?», едва ли сможет ответить даже она сама. Потому что только-только ступила на новый путь. Но интуиция подсказывала: нет, вой — это работа не Лейты.
Что возвращало рассуждения к исходной точке. Откуда этот мелкий-но-выросший берёт чары? Ну не изобретает же! Слишком ловок он для изобретателя. Слишком быстр. Создать с нуля чары шестого круга просто так, по щелчку, не получится ни у кого, кроме разве что легендарных заклинателей с опытом многих веков; хотя это и не высшая магия, но всё равно типичные маги, если не получают шестой круг в готовом виде, разрабатывают такие чары десятилетиями, если не того дольше. Нередко лишь правнукам удаётся довести до ума разработку предков. Да и выучить готовые чары такой сложности — опять-таки для типичных магов, не для Вейлифа — это годы и месяцы работы. Месяцы попыток, неудач, поправок, новых попыток… примерно как для воина — изучить новый стиль боя.
Такое не делается по щелчку пальцев! Никогда. Это просто невозможно.
Если не изобретает — может, вспоминает? Только вот слабовато он похож на древнего и мудрого мага. То есть да, ведёт он себя не на свои календарные годы и с самого начала так себя не вёл… да только какой-то особой манеры, присущей пожившим, за ним не замечено. Шелари казалось, что Вейлиф похож скорее на ровесника её отца, чем на ровесника деда. Ну, если на поведение смотреть, а не на внешность. И забыть про эпизоды совершенно мальчишечьего озорства: редкие, да яркие, не сотрёшь и не забудешь. Фокус с господином Лапкой на фоне некоторых шуточек — мелочь незначительная, пустячок.
Но задавать распирающие вопросы прямо в лоб она в любом случае не собиралась. Пусть Вейлиф не из самых типичных магов, чтобы не сказать — ровно наоборот, но попытку копания в его секретах всё равно едва ли встретит с улыбкой. Да и вообще как-то жутковато лезть в потёмки чужой души. Бывают тайны, знание которых не делает счастливей… а то и вовсе убивает.
Причём массово. Всех причастных.
А Шелари не собиралась умирать. Она собиралась взять штурмом пятидесятую ступень, причём в кратчайшие сроки. Если уж мелкий-но-выросший сумел как-то помочь Лейте, то, может, и ей перепадёт что-нибудь этакое? Раз Вейлиф взял в команду её и Гариха, то ведь не для красоты! А в нынешнем виде, как ни больно признавать, они… слабоваты. Их, вон, стая мерцающих гончих чуть не подрала. Между тем Лидеру на разгон той стаи хватило одного-единственного заклинания.
Одного!
Раз — и враги бегут, поджав хвосты!
Такова истинная сила, достойная обладателя золота. Сила высокого ранга. Вызывающая зависть и стремление к тем же блистающим вершинам.
И когда она, Шелари, достигнет их… она попросит Лейту помочь дедушке. Члену команды ведь не откажут? И цену помощи ломить не станут… верно? Впрочем, даже если заломят… ради наставника, ради кровного родича, даже более близкого, чем вечно отсутствующие по делам отец и мать — не жаль.
Тарус годами вкладывал в неё всё, что имел. Всё своё время, всю заботу, все средства, накопленные на службе роду Лайрез. И кем она будет, если не вернёт всё это сторицей?
Но она вернёт. Непременно. И дед из списанного калеки снова станет полноценным воином. Такова её вторая мечта, ради которой Шелари и стремится ввысь. Потому что зачем вообще нужна сила золотого ранга, если не для того, чтобы помочь роду… а наипаче того — конкретному, любимому родичу?
— Ну, вот и всё, — между тем заключил Вейлиф. — А теперь собираемся и мотаем отсюда. Давайте, топ-топ к ветролёту, живенько.
— Шелари нужно исцеление, — нахмурился Гарих, не двигаясь с места.
— И она его получит. В ветролёте. Или вы думаете, что стая мерцающих гончих — самое плохое, что может напасть на нас в Лесу Чудес? А мы — точнее, я — ещё и нашумел на всю округу… низкоуровневая пакость разбежалась, зато высокоуровневые монстры, наоборот, наверняка захотят посмотреть, кто это тут такой громкий. Так что живенько. Прыг-скок. Хотя… садись-ка, Ершица, вот сюда. Прокачу!
Шелари послушно сделала, как сказано, и опустилась на специально выращенный выступ парящей платформы. А секунду спустя вздрогнула: шагающая рядом, успевшая вернуть свой обычный облик Лейта, оказывается, взяла её за пострадавшее запястье… чего воительница не заметила.
Вообще. И опять.
Позорище, да и только! Два балла за внимательность из десяти!
Впрочем, боль в запястье, стремительно пошедшая на убыль, примиряла с таким положением дел. Да и кто вообще, будучи в здравом уме, станет вырываться из рук целителя?
Мгновением позже Шелари снова вздрогнула: щупальце Лейты — единственное, оставшееся в её человеческой форме — обернулось вокруг правого колена воительницы. М-да… вырываться из рук, конечно же, никто не будет, но что насчёт таких вот… отростков целителя? Даже зная, чувствуя, что это только на пользу, всё равно как-то… э-э… жутенько. Да.
Боль идёт на спад, само прикосновение скорее приятно — никакой ожидаемой почему-то склизкой липкости, но воображение… Шелари отвела взгляд от своего колена и от щупальца. Когда не видишь, что происходит, оно как-то легче.