Тайна лошади-призракка
- Да, - выпалил Без Козыря. - Он даже привел с собой приятеля. Они залезали во все щели. Дюшизо собирается снести замок и построить на его месте кучу бунгало.
- Может быть, он и затеял всю эту историю, чтобы сбить цену. Нанял какого-нибудь шумовика... Разумеется, это только первое, что пришло в голову, но я просто хочу вам показать, что нельзя отступать, даже если не можешь сразу найти объяснение.
- А что это такое - шумовик? - спросила Маргарита.
- Это человек, который производит нужные шумы при съемках фильмов или в радиопередачах.
- Ловко! - сказал Без Козыря. - Но невозможно. Впрочем, посмотрим...
И он покраснел. Это был первый случай в его жизни, когда он на равных обсуждал что-то с отцом. Но проблема есть проблема, а очевидность есть очевидность. Мэтр Робьон бросил на сына довольный взгляд и одобрительно кивнул головой.
- Ты прав, Франсуа, не надо хвататься за первую попавшуюся гипотезу. Скоро мы сами все услышим и постараемся найти реальное объяснение. Рыба очень вкусная, Маргарита.
Лицо женщины просияло. До этого, похоже, никто даже не заметил приготовленного ею блюда.
- А мой сладкий сидр? - забеспокоился Жауан.
- Он, как всегда, прекрасен.
- Что касается меня, - снова начал Жауан, - то, если выбирать, я - за лошадь. Гораздо неприятнее, когда призрак разгуливает по дому.
- Чего я не понимаю, - заметил мэтр Робьон, - так это почему автор этой отвратительной шутки выбрал именно лошадь. Нет сомнений, что мы имеем дело с неудачной шуткой. Но почему лошадь? Это, конечно, неплохо, но менее тревожно, менее волнующе, чем человек.
- Легенда, - вставил свое слово Жан-Марк.
- Согласен. Но Франсуа говорил и о всаднике. Вы не думаете, что звуки, которые производит всадник: поскрипывание металлических доспехов, позвякивание шпаги, - могли бы произвести более сильный эффект?
Без Козыря согласился. Он следил, как отец постепенно приближается к правде, и ему хотелось закричать: "Горячо!.. Холодно!.. Снова горячо!" Но пока он должен был молчать.
Когда Маргарита подала блины с медом, наступила короткая передышка. Кофе был выпит быстро.
- А теперь, - заявил мэтр Робьон, - мы отправляемся на место действия. Я беру с собой молодых людей. Мы ненадолго.
Они вышли из замка и остановились в нескольких шагах от изгороди.
- Первые звуки раздаются отсюда, - объяснил Без Козыря.
- Чуть правее, - уточнил Жан-Марк. Мэтр Робьон огляделся.
- Это не может быть эхо, - прошептал он. - Странно!
- А затем, - снова начал Без Козыря, - лошадь проходит сквозь изгородь и движется зигзагом по долине, а вот здесь делает крюк.
Мэтр Робьон внимательно слушал сына.
- Любопытно, почему же она не идет по прямой? - удивился он. - Почему все время делает крюки?
- Здесь она останавливается. В этот момент слышно, как она отряхивается, бьет копытом. Мы даже нашли след копыта вот здесь, у подножия скалы.
- След?! - вскричал мэтр Робьон. - Почему ты не говорил об этом раньше?
- Просто забыл.
- След! Но это абсолютно невозможно!
- Но ведь эта лошадь не как все остальные. Мэтр Робьон почувствовал в тоне сына что-то вроде иронии.
- Можно подумать, что это тебя забавляет, Франсуа. Я не ошибаюсь?
- Ну что ты! Я увлечен этим делом.
- Неужели уже взялся за расследование?
- Это очень интересно.
- Хорошо. Что же происходит дальше?
- Затем лошадь направляется к северному крылу, подходит совсем близко к замку, а потом проходит прямо под окном моей комнаты. Затем делает еще одну остановку, на сей раз довольно продолжительную. Согласись, что при лунном свете можно было бы что-то увидеть.
- Разумеется...
Мэтр Робьон зажег сигарету, заложил руки за спину и молча сделал несколько шагов посреди зарослей утесника.
- Через какое-то время она снова пускается в путь и на этот раз уже больше не останавливается, - закончил свой рассказ Без Козыря.
- И это настоящий цокот копыт? Не имитация?
- Нет, это настоящая лошадь. Слышен звон цепочки, она храпит и грызет удила.
- Хорошо, подождем ночи. Пока я не убедился сам, мне трудно что-либо сказать. А пока, чтобы не огорчать маму, поговорим на другую тему. Она очень уж разволновалась.
Они поехали в Брест. Прекрасному "ситроену" мэтра Робьона требовался небольшой ремонт: после аварии у него подтекало масло. Гуляя по набережной, они, конечно, снова говорили о лошади-призраке. Мадам Робьон хотелось бы вернуться в Париж. Боязливая по натуре, она никогда хорошо не чувствовала себя в Кермоле. Для нее этот замок был слишком велик.
- Продадим его поскорее, - говорила она. - Тем более и покупатель уже есть.
- Согласен, - отвечал адвокат, - но сначала я хотел бы разобраться в этом деле. Кажется, кто-то пытается заставить меня отдать Кермол за бесценок. Но я не позволю себя надуть!
Без Козыря не вмешивался. Он заранее предвкушал свою победу. Его любимый старый Кермол никогда не будет продан! И если дело пойдет так, как он предполагал, лошадь больше не появится.
Но - терпение! Осталось подождать еще несколько часов...
Несколько часов - это не так уж много, но тянулись они бесконечно. Без Козыря отнес в свою комнату запас дров. Славная Маргарита собрала массу провианта "для господ", как она выразилась; можно было подумать, что "господа" отправляются на охоту или на войну. Не хватало только ружей, но мэтр Робьон захватил фотоаппарат и, как только опустилась ночь, опробовал вспышку. Он намеревался сделать несколько снимков с близкого расстояния.
Поужинали они наспех, а потом устроились в комнате Франсуа. Женщины сели в уголок, поближе к огню. Мэтр Робьон предложил сыграть в пикет. Он знал, что Жауан любит карты. Они играли до одиннадцати часов, а потом каждая минута стала казаться им вечностью. Ночь была ясной, полная луна освещала двор.
- Идеальные условия! - с подъемом произнес мэтр Робьон.
Без Козыря молчал, хотя волновался все сильнее и сильнее. Будут ли события развиваться так, как он надеется? Мальчик чувствовал себя словно автор пьесы перед открытием занавеса. И, как всегда в таких случаях, у него начались колики в животе.
Мадам Робьон и Маргарита отложили вязание. Без четверти двенадцать адвокат открыл ставни. Небо было сплошь усыпано звездами. Все молчали, прислушиваясь. Мэтр Робьон еще раз проверил аппарат. Без Козыря следил за стрелками часов. Наконец он поднялся и подошел к отцу.