Ридер

 – Осторожнее пялься на уважаемых тей!
 – Да что за раздолбаи мне попались! – рассвирепел Остога (скорая встреча с начальством, видимо, не радовала), – Буду просить тебя взять учеником в отряд. Если есть куда идти, так не держу.
 Я мгновенно сделал виноватое лицо, которое всегда прокатывало с преподавателями. Прокатило и здесь. Остога немного отошел, но мрачности не утратил. Сведенные брови, напряженные мощные плечи, зажатые с силой в кулаке вожжи… Все говорило, что любовь к человечеству сейчас у парня на нуле. Да что там за ноа такой?
  
 Удалось это выяснить часов через пять, когда уже смеркалось. Ребята ринулись в казарму, как к себе домой. Варн, поражая ответственностью, сначала определил меня на грубо сколоченную кровать с соломенным матрасом. Из последнего трогательно торчали отдельные острые соломинки и, возможно, что-то шевелилось. Садясь, я понадеялся что это мое воображение. Надежда погасла минут через двадцать. Да что такое-то! Чего у меня в этом мире страдает пятая точка! То от поездок, то от готовки соратников, то от поощрительных ударов тренера Остоги. Так теперь и приветственный кусь от местной фауны. Спас все тот же вернувшийся Варн, смущенно сунув мне пучок какой-то резко пахнущей травы.
 – Деревенский я. Мы так детьми еще делали. Здесь Драпп квартировался. Его, почитай, шестой юн* с нами нет. Теперь, наверно, твое место будет.
 С благодарностью приняв пучок, подробно его использовал для истосковавшихся по Драппу клопам.
 Мое занимательное времяпрепровождение прервал Валио,– еще один воин из нашей компании. Как быстро, в мыслях, стал я называть этих людей своим отрядом! Пора было идти к самому Ноа Тову. Глянул на свою художественно уделанную рубашку, разгреб пятерней прическу. Я готов!
 Аааа… Нет. Не готов я, оказался, не готов. Мы с Валио прошли анфиладу комнат, где ничего не омрачало их однообразную пустоту, и вошли в еще одну, освещенную только несколькими факелами. Наткнувшись взглядом на человека, сидевшего в кресле, захотелось перекреститься, по-старушечьи прошептав «Антихрист». Изумительно отмороженный взгляд маньячины со стажем и властью, глядел с лица жилистого высокого худющего мужчины лет сорока. Откуда-то пахнуло инфернальным холодом и мурашки забегали по всему телу, вопя и сталкиваясь друг с другом. Судя по довольной ухмылке визави, моя реакция была правильной и социально одобряемой.
 – Ладно. Пусть попробуется. Явно же чакеши чей-нибудь, приблудный, – снисходительно отправили меня легким движением руки в новую жизнь. Так себе напутствие, но рад был неимоверно. И убраться оттуда и появившейся вновь стабильности. Все. Теперь я ученик отряда, что бы это не значило!
 – Валио, – спросил я на обратном пути к казарме – а что за чакеши такие?
 – Вааа...уф, – начал с междометий и так не красноречивый парень – это когда отец благородный, а мать из обычных.
 – Ээээ, – перешел я на волну собеседника – а я то каким боком?
 – Ха! Так ты выше других насколько! Ясно сразу. Чакеши!
 А и правда, было какое‐то бросающееся в глаза отличие встреченных, обтрепанных, низких крестьян от подтянутых, рельефных, более высоких воинов. Ноа Тову вовсе выпадал из ряда. Пожалуй, он один из всех виденных людей мог сравниться со мной ростом. Других-то благородных, кроме него не видел. Прямо как разные породы лошадей некто выводил… Бррр… Чего только не подумается на голодный желудок. Сейчас доберусь до столовой и жизнь наладится!
 В своем неисправимом оптимизме явно поспешил связывать налаживание жизни с казарменной столовой. В плане разнообразия блюд и их качества все было чуть лучше, чем в походе. Теперь я еще глубже понял радость сотоварищей от моей готовки. Только карьера короля кухни мне не грозила, как оказалось.
 Сидя между вяло ковыряющимся в каше из укулеле Варном и профессиональным пофигистом Валио, решил обратиться к первому:
 – Варн, а кто здесь готовит?
 – Кто обычно. Тетушка Зея, – он еще больше погрустнел.
 – А повкуснее если?
 – Повкуснее это в трактир. Но это дорого. Или…
 – Или?
 – Или ищи папочку и он тебя посадит за стол ноа, – развеселился шутник, – А так-то, что можно ждать от этих шиховых женщин?!
 – Ааа..
 – Пф. Еще скажи, что мужчина может замарать себя готовкой, – скривил лицо парень.
 – Вот тут я не понял.
 – Только в походе! Может воин снизойти до дел женских.
 – Какие еще дела чисто женские, – робко уточнил, начиная понимать глубину пропасти между нашими культурами.
 – Рожать, варить, шить, собирать укулеле, и вообще собирать в лесу, что растет, строить (тут я немного поехал), лечить, да мало ли, – не стал вдаваться в подробности друг.
 – А мужские дела?
 – Воевать, – без запинки сказал Варн.
 – А еще?
 – Сказал же! Воевать, – недоуменно уставился он на меня.
 – Крестьяне?
 – Крестьяне охотятся иногда и воюют. Не приставай больше.
 И вот в этой, освещенной чадящими свечами столовой, под мерный стук деревянных ложек о тарелки, я начал догадываться в какой именно мир попал. При невероятной природе, позволяющей не заморачиваться с поиском пропитания (спасибо укулеле и прочим растительным ништякам) чем же был так занят человек? Да у них даже ядовитых растений нет! Расстройство живота можно получить только от немытых рук, что и практиковалось местными с таким рвением. Зимы здесь не было в принципе! Только сезон падения листьев, когда чуть прохладнее.  Что тут же сменялся сезоном роста листьев. Запасов не надо было делать. Все запасы росли в лесу круглогодично. О крупных хищниках не слышал. Все работы были поручены женщинам. И в этих условиях, чем же занята верхушка пищевой цепочки этого мира, мужчины? Чтобы вы думали! Войнами! Просто тысячелетия рукопашной и дыркоделания в ближнем. Меня пробил озноб от мысли, НАСКОЛЬКО местные прокачаны в этом умении. Поэтому спасибо, что не женщиной попал в этот мир, спасибо за рост родителям, спасибо, что сразу не прибили, спасибо… Стоп. В общем, я очень благодарный человек в определенные моменты, как вы поняли.