Ридер

 – Что? Что высчитала?
 – Рун настроила и рванула назад. Хотела тебя порадовать в день твоего рождения. Типа сюприз. Маааауууууу.
 – Ошалели совсем? Тело что ли перенести хотела свое?
  
 – Хотела! И противовес магический загодя отправила. Сковородку ту несчастную.
 – Зачем ввязываться в авантюру? И где она теперь?
 Щемящая пустота. То чувство, когда осознаешь на какую опасность пошел ради тебя любимый человек. Те жертвы, которые никому не нужны. Рисковал ли кто когда так для меня? Только в том мире парни из нашей пятерки. Но то воины! А здесь девчонка!
 Решение пришло из подсознания. Еще роились толпой вопросы в голове, где главный “зачем?”, а руки расставляли свечи. Легкая оплавленность линолеума на местах от заклинаний Люти сохранила рисунок рун. Кысь схватил мысль и притащил обычный мел со словами “туточки плазмы с прошлых раз налипло малеха”.  Надо было пробовать.
 Сев сосредоточился и стал вспоминать ее наставления. То ощущение когда она была якорем. Попробовал представить золотую связующую нить. И нащупал ее! Золотистую, слабую, почти истаившую. Не якорь! Маяк. Я должен звать. Сработало ли то, что в квартире все было пропитано ее присутствием, аурой или плазмой, называйте как хотите, но ответ пришел. Далекий, слабый, незримый. Я влил силу и страстное желание быть с ней. Подключил фирменное обращение ко Вселенной, что так охотно отправляла меня в иные реальности. Молитва! Именно. Не согласующаяся со всеми магическими знаниями Люти молитва. Но добрая душа девочки не могла просто уйти в забвение. Невыносимая горечь утраты. Сколько часов так провел не считал. Но когда пришло бессилие и пустота, первые лучи предосеннего солнца уже заглядывали сквозь занавески. Смирился ли я тогда с потерей? Нет. Пробовал раз за разом. День за днем.
 Ровно через неделю на звонок в дверь не задумываясь открыл. Передо мной стоял Костян. Шел лучший период отношений с моими соседями. Вечно недовольная бабуля объявила личную вендетту каждому, кто косо на меня посмотрит. Поэтому здоровались даже те, кого впервые видел. Он был гладко причесан, вымыт и в рубашке. Потом он тонко всхлипнули и без слов передал в руки записку. Я молча развернул.
 Это был почерк Люти.
 “Ридер! Если ты читаешь это послание, значит все пошло не так как планировалось. У моего эксперимента может быть несколько вариантов исхода. И только один удачный. Первый этап это попытаться вытащить мое тело напрямую из замка к нам на диван в день твоего рождения. Второй вариант это найти подходящее тело в твоем мире и вселиться в него…”
 Я перестал читать и взглянул на по-бабски тонко всхлипывающего Костика. Насколько подходящее?! Люти, скажи что ты шутишь!!! Ручки у Ридера онемели, ножки приросли к полу, листок выскользнул на пол. Кысь стоял рядом и гладил меня лапой по штанине.
 – Лютик?!
 – Ыыыыы, – кивнул визави и быстро покопотил от меня в квартиру напротив.
 – Чего стоишь? Идем. Видишь же. Обозначилась твоя любовь. Не рад, заполошный?! – цапнул меня за наглаживаемую ногу типично по-кошачьи меер.
 Как во сне. В тихом кошмаре с перепою. Я проследовал в соседскую квартиру. Темная советская мебель инфернально поблескивала древней полировкой. Выцветшие обои и раритетный хрусталь грустно взирали на происходящее.
 – Здравствуй, Редичка, – кивнула мне степенно выплывшая из зала хозяйка квартиры.
 – Здравствуй, Редичка, – повторила замызганная Клеопатра материализуясь рядом. Я безумным взглядом посмотрел на болонку.
 – Ридер Маратович и Кысь Ридерович, то исть, – стушевалась кудлатая и поспешила скрыться.
 Справа скрипнула дверь давно не смазываемыми петлями. Нам туда. Я подхватил наперевес мешающегося под ногами кота. Не хватало еще в обморок грохнуться.
 – Ыыыыы. Вот, – кивнул стоящий у шкафа сосед и громко высморкался в безразмерный платок.
 Его кивок перенаправил мое внимание на заправленную кровать на которой кто-то лежал. Резкость не сразу сфокусировалась. У меня такая расфокусировка происходила при сильном стрессе. Медленно, как в фильме хорроре, начали проступать детали. Восковое женское лицо. Чинно сложенные руки с длинными пальцами. Пыльно розовое платье как дикая смесь викторианской эпохи и стимпанка с его кожаными ремешками.
 – Люточка! – рванулся кот из моих объятий.
 – Люточка, – эхом повторил я.
 – Лютачкаааа. Ыыыыы, – подтвердил несносный внук, пошедший по способности бесить меня в свою бабку и ее болонку. Да что за семейка!
 Я рванул к девушке.
 Она настолько напоминала спящую красавицу что я сделал то, что сделал. А именно запечатлел страстный поцелуй на ее холодных губах.
 – Ах, – всплеснул руками соседушка.
 – Извращуга! – понял он происходящее в меру своих представлений и испорченности.
 – Хватай. Неси. Дома разберемся, – скомандовал кот. Всё-таки военное прошлое накладывало отпечаток на характер коня. Один сохранил хладнокровие.
 Именно это и сделал. Значит тело прибыло. Но немного промахнулось в пространстве. И не проснулось. Стазис мог бы быть не настолько качественным! Забодай ших ее папашу архимага!
 Восторг, радость и безумное беспокойство мешались ацким коктейлем.
 – Клади осторожненько, – суетился Кысь.
 – Эксперимент государственного значения. Всех причастных расстрелять! – пугнул увязавшегося было соседушку. Тот мгновенно сменил воинственное настроение на панику и благополучно скрылся в недрах своей соседской квартиры.
  
 Прибыли и мы на наш диван. Все так как и планировалось вначале. Что теперь? Попробовал нащупать пульс. При трясущихся пальцах не удалось.