Повелитель Рун. Том 8 (СИ)

Старейшина извлёк из артефакта хранения толстую металлическую пластину, напоминающую вытянутый кирпич, и начал быстро водить над ней пальцами. В тот же момент площадь накрыл новый защитный купол, значительно сложнее и прочнее предыдущего. Закончив приготовления, Харден снова посмотрел на меня.
— Это для безопасности. Молодой мастер из нашего клана сейчас испытает твои навыки. Но, учитывая вашу силу, городская площадь может сильно пострадать. Да и не только она. Так что на этот раз постарайся не атаковать формацию целенаправленно. Идёт?
  
Голос старейшины был спокойным и мягким, но я точно знал, что это не та ситуация, в которой стоит продолжать вести себя высокомерно. Поэтому я лишь коротко кивнул.
После нескольких указаний маги на площади рассредоточились по краям, и их отделил ещё один слой барьера, изолировав меня и Рэйнара от остальных. Мы встали друг напротив друга и приготовились к бою.
— Можешь атаковать первым, — мужчина слегка встряхнул руками и принял боевую стойку. Я тут же ощутил в воздухе колебания пика семи звёзд.
Его расслабленное выражение лица и небрежные движения не обманули меня. Я точно знал, что он настроен серьёзно.
Приглядевшись к позе Рэйнара, я слегка прищурился.
Боевые искусства? Кулачные техники?
Ближний рукопашный бой не был редкостью. Многие маги, избравшие путь укрепления тела, доверяли собственному организму куда больше, чем оружию, которое могло подвести в самый неподходящий момент. К тому же, когда твой кулак способен проламывать толстые каменные стены, словно тончайшую бумагу, или одним лёгким ударом превращать врага в облако кровавой пыли, так ли важно, что у тебя в руках?
Скрутив сотню струн в два тонких спиральных копья, я метнул первое в Рэйнара. Мужчина, не меняя положения тела, лишь слегка дёрнул ладонью, и моя атака по необъяснимой причине ушла в сторону, пролетев в считанных сантиметрах от него. В то же мгновение другой рукой Рэйнар ударил вперёд. Это выглядело до странности нелепо: никакого всплеска энергии, никаких стихийных «спецэффектов». Нас разделяло около десяти метров, а удар на первый взгляд казался настолько простым и незамысловатым, что не мог представлять угрозы. Но мои чувства опасности буквально взвыли. Мгновенным перемещением я прыгнул на пять метров влево. В тот же момент пространство, где я только что стоял, с оглушительным хлопком прогнулось от мощной атаки.
Мои брови поползли вверх. Это нападение было настолько странным и необычным, что я невольно напрягся. Однако не успел я среагировать, как на меня обрушилась целая серия подобных ударов. Рэйнар методично взмахивал кулаками, а я двигался на пределе возможностей. Попытки атаковать в ответ не приносили результата: мужчина лишь слегка двигал ладонью или поворачивал корпус, и мои струны, против моей воли, мазали мимо.
За несколько секунд, обменявшись десятком ударов, я оказался в крайне подавленном состоянии. Это сражение не было о магии в привычном виде. Я мог бы использовать широкомасштабное заклинание, накрывшее всю площадь разом, но какой в этом смысл? Они проверяли мой дар. К тому же сложная многоступенчатая стихийная магия неизбежно вызвала бы множество неудобных вопросов. И всё же я не собирался сдаваться так легко, хотя ситуация была далеко не простой.
Струны антимагии висели без дела. Чтобы они проявили эффективность, прервав вражеское заклинание, нужно было, чтобы это заклинание вообще можно было обнаружить. Но в этом и заключалась главная проблема: Рэйнар лишь махал руками, а разрушительная атака проявлялась мгновенно, без малейших задержек. Никакой магии, которую можно было бы рассеять.
Пепельноволосый, без сомнения, был экстраординарным бойцом. Умело контролируя пространство, он не давал мне ни приблизиться, ни атаковать в своём стиле. Градом ударов, загоняя меня, словно зверя, Рэйнар теснил со всех сторон, выжидая, когда я совершу первую и, возможно, последнюю ошибку.
Ещё через десяток пространственных взрывов в моём мозгу что-то щёлкнуло.
Мог ли его дар быть основан на нарушении причинно-следственных связей? Что, если, игнорируя причину, он напрямую менял следствие? Тогда мои копья, которые должны были пронзить его насквозь, становились неудачными атаками.
Если моя догадка верна, удары Рэйнара всё же были магией, но, в отличие от классического заклинания, они сразу выдавали результат. Возможно, мужчина прямо сейчас тратил уйму маны и сил, но как мне узнать, насколько велики его запасы энергии?
С этой мыслью пелена в моей голове немного рассеялась. Подобный дар, безусловно, был чрезвычайно мощным. Но неужели в нём нет слабых мест? В это я не собирался верить.
Мои ощущения подсказывали, что, вложив в струны больше силы, я смогу разбить его технику. Ведь игнорировать законы мироздания, пусть даже в ограниченном пространстве, вряд ли так просто. Сам мир не позволит вертеть своими правилами направо и налево. Но использование большей силы означало бы выход на уровень Отречения, что полностью нарушило бы базовый принцип честного и справедливого боя. Нужен был другой подход.
Моя концентрация достигла предела, а духовное восприятие заполнило всю площадь. Я ощущал буквально каждый сантиметр окружающего пространства.
Каждая вибрация, каждый намёк на движение Рэйнара отпечатывался в моём сознании. Я не мог позволить себе ошибиться. Не сейчас, когда взгляды Хардена, Каэля и Аски буквально впивались в меня, словно пытаясь прожечь во мне дыру. Я не мог точно сказать почему, но интуиция настойчиво подсказывала, что от исхода этого тренировочного поединка будет зависеть очень многое.
Рэйнар не сбавлял темпа. Его кулаки двигались с обманчивой лёгкостью, но каждый взмах порождал невидимые волны, разрывающие пространство. Я уклонялся, используя короткие пространственные бреши, но это отнимало слишком много сил. Стараясь подражать стилю Варенсов, я тратил больше маны, чем обычно, и с меньшей эффективностью. Мои струны, которые я считал своим главным козырем, казались практически бесполезными против его техники. Он не давал мне ни секунды передышки, и я чувствовал, как медленно истощается моя мана.
Технически мне нечего было бояться. Мои запасы на уровне Ложного Вознесения определённо превосходили запасы Рэйнара. Если затянуть бой, он выдохнется первым. Но такая победа была бы попросту жалкой.
Варианты прокручивались в голове один за другим. Если его дар действительно нарушает причинно-следственные связи, это не просто магия — это нечто, граничащее с божественным вмешательством. Но даже боги не всесильны. У всего есть предел. У всего есть цена. Рэйнар явно не бог, а значит, его пределы гораздо ниже, а цена — выше, чем мне кажется.
Я решил временно сменить тактику и сосредоточился на контратаках и наблюдении. Мои струны перестали беспорядочно метаться к Рэйнару — вместо этого они начали плести вокруг меня тончайшую сеть, почти невидимую даже для магического восприятия. Это была не просто защита, а своего рода сигнальное поле, способное уловить малейшие колебания маны или пространства. Если я не могу увидеть его магию, то, возможно, смогу её почувствовать иным способом.
Рэйнар, заметив мою пассивность, слегка прищурился. Его движения стали ещё быстрее, а удары — точнее. Пространство вокруг меня начало искрить и сходить с ума, опасно потрескивая под давлением его силы. Но я игнорировал опасность. Моя сеть уловила нечто странное — едва заметное искажение, возникавшее за долю секунды до того, как противник начинал двигаться. Оно было настолько мимолётным, что я бы не заметил его без максимальной концентрации.
  
Это оно?
Мои движения становились плавнее, а боевой транс углублялся. Я ждал каждого удара пепельноволосого. Аномалия, которую я заметил, действительно не была заклинанием в привычном смысле. Но это была зацепка. Ничтожный микровсплеск энергии, едва заметная трещина в ткани реальности, служила катализатором его атак. Если я смогу вмешаться в этот процесс…
В разгар интенсивного сражения анализировать чужую магию было безумно трудно. Искажения возникали беспорядочно: одни — рядом с Рэйнаром, другие — возле меня в момент нападения. Их появление иногда совершенно непредсказуемо меняло ритм, и переставало совпадать с его движениями, что лишь усложняло бой. В какой-то момент я полностью отдался инстинктам. Моя реакция значительно превысила человеческие пределы.