Безумный Рудокоп X (СИ)

— Тревога! — вскричала она. — Тревога!
Затем под удивлённым взглядом шахтёра он отъехала к противоположной стороне довольно просторного тоннеля, не теряя времени на остановку, девочка впечатала свою тележку в стену. В два прыжка оказалась на грузе материалов тележки, а уже оттуда прыгнула ещё выше, обеими руками ухватившись за какую-то верёвку и начав на ней раскачиваться.
— Чего ты там копошишься? — внезапно услышал за собой рудокоп. — Отойди в сторону!
Не успел шахтёр ничего сделать, как почувствовал на своём плече могучую ладонь, которая буквально отшвырнула его назад. Лидер отряда — крупный мужчина лет сорока на вид со слегка седеющей бородой приложился глазом к дырке и увидел, как в полутора десятков метрах маленькая девочка в коротком джинсовом комбинезоне раскачивается на верёвке, непрестанно вереща: «тревога!». Через пару мгновений он услышал, что где-то в отдалении другой голос начал вторить ей. А также услышал колокольный звон, звучавший в такт раскачиваниям девочки.
— Вот стерва! — гневно сплюнул он, достал пистолет немного прицелился и выстрелил, когда девочка в очередной раз зависла в воздухе.
Девочка мягко вскрикнула в последний раз и опускаясь вниз ударилась в стену всем телом, а не только ногами, как ранее. Пальцы её ослабли, и она упала в кучу какого-то песка, который был в её тачке.
— Нас обнаружили, копайте быстрее! — Лидер отряда тут же обратился к рудокопам.
И шахтёры снова взмахнули кирками. Довольно быстро они выломали большой участок стены, но здесь снова столкнулись со стальной решёткой. Кто-то взялся за молоты и начал её выламывать, но это было сделать уже не так просто, как разбить камень, который на последних сантиметрах внезапно стал слишком хрупким.
К этому времени они уже услышали завывшую сирену с обеих сторон тоннеля. Им едва удалось только выбить один прут, и чтобы пролезть внутрь нужно было выбить ещё один, а к месту событий прилетел странный аппарат. Он напоминал вороватый вытянутый короб, который висел в воздухе из-за магнитной силы. Короб издавал слегка гудящий звук и от него шли потоки воздуха. Со всех сторон он был металлическим. На высокой скорости короб подлетел к дыре, плавно остановившись прямо напротив неё. Пока шахтёры приходили в себя в коробе открылись маленькие оконца.
— Ложись! — крикнул лидер бойцов и сам последовал своему приказу.
Большинство рудокопов на своих планетах также были опытными боевиками, поэтому незамедлительно легли на землю. Но парочка была на мгновение медленнее. Именно в них прилетели сразу по два металлических болта странной спиральной формы. Ещё шесть подобных болтов улетели внутрь тоннеля, где клацнули о стену или потолок, но один из болтов долетел даже до наёмников, едва не ранив одного из них. По характеру повреждений лидер сразу понял, что два рудокопа — не жильцы. Мощь болтов и их крутящий момент были слишком фатальными. Ну, и кто говорил, что у этой фракции нет защитных сил? Мужчина достал автомат и выпустил очередь в летающий металлический аппарат. Но пули лишь бессильно клацнули о его поверхность. Окошки были закрыты сразу после выстрела. Непонятная двигательная установка аппарата загудела, и он отплыл в сторону. Трупа девочки уже не было. Они прилетели за своим человеком, а не чтобы помешать им пробиться внутрь. Впрочем, и это они могли сделать теперь. Требовалась поддержка.
В следующий час две стороны перестреливались друг с другом, пока боевой отряд пытался преодолеть последнюю прекращу в виде стальной решётки. Им даже пришлось попросить помощь из тыла и подогнать импровизированный таран. Под обстрелом чрезвычайно опасных болтов было трудно махать кувалдой. Эти болты имели просто невероятную бронебойную силу. Взятые ранее на штурм стальные щиты, которые могли выдержать пулевой выстрел, оказались пробиты, а рыцари, державшие их, получили ранения. Ответный обстрел, что из арбалетов и луков, что из пистолетов и винтовок, был безрезультатным. Лишь только с помощью стального тарана удалось пробить решётку. Также из тыла подогнали более крепкие щиты. Отряд элитных бойцов выскочил из дыры, получив оперативный простор, но они впали в ступор, увидев, что с обеих сторон противник успел накидать мешков с песком. Краем глаза лидер увидел, как странный металлический объект взмыл немного выше к потолку и пролетел в небольшой проход в трёх метрах над землёй. С обеих сторон от этого прохода стена из мешков возвышалась ещё на два метра. Только последний метр высоты тоннеля оказались пустыми. Благо, было с чем работать.
 
Но тут он понял, что и в этом ошибся. Полтора метра остались не потому, что противник не успел полностью заблокировать тоннель, а потому, что там были установлены большие арбалеты, ножки которых упёрлись в мешки с песком. Их было по десять с каждой стороны. В тот момент, когда наёмники вышли из тоннеля, арбалеты выстрелили. Их мощность и дальной оказалась не высокой, а может быть, специально была подстроена так, что арбалетные болты приземлились точно в строю бойцов. Болты на носах которых были стеклянные бутылки с каким-то быстро воспламеняющимся горючим и кусок горящей тряпки. Первая группа бойцов сразу же оказалась в центре пожара. А противник выстрелил ещё раз арбалетами, находящимися позади первых. У их бутылок не было горящей ткани, но и так было нормально. Можно было бы двинуться вперёд и атаковать всё ещё открытый проход, но тогда был риск оказаться отрезанным от подкрепления в стане врагов. Насколько бы умелым ни был лидер отряда, в одиночку он не рискнул бы выступить против странного летающего кирпича. Мгновенно он решил отступить. Перед уходом он заметил, что мешки на стену укладывал какой-то странный механический агрегат. И скорость укладки была чрезвычайно велика. Тысячи травяных лошадей пробежали в его разуме.
Бойцы отступили ещё быстрее, чем наступали. Но всё же недостаточно быстро. Многие получили тяжелые ожоги, а трое и вовсе сгорели насмерть. Другая сторона оказалась не мягкой хурмой, а черепахой в стальном панцире с острыми шипами. Было ясно, что с наскока их не взять. Более того, теперь противник был предупреждён. И действительно, сразу после атаки в крепости был введён комендантский час и введён усиленный режим безопасности. Теперь напасть на Макса по пути на невольничий рынок или обратно было бы ещё сложнее. Ранее его не хотели убирать, так как хотели наживаться на его добре. Иначе бы всё к рукам прибрала администрация крепости. А сейчас он был хорошо защищён и перемещался в людных местах только в металлической коробке на колёсах. Хорошо, что не на летающей, которую видели ранее. В этот раз ублюдок снова впал в ярость. Он ещё раз взял в долг деньги у ростовщиков, и даже больше. Кредиты, от которых придурок почти избавился, снова выросли. Конечно, ростовщики фракций, участвующих в атаке, не дали ему денег, но другие дали под залог оборудования и рабов. Также ещё кредит выделила крепость. На эти деньги ублюдок снова купил рабов. Вообще, уже многие фракции начали испытывать нехватку в рабах. Кроме, конечно, самой крепости и свободных авантюристов. Крепость постоянно получала новых рабов от авантюристов использовала их в своих производствах, а излишек отправляла на невольничий рынок для фракций. Так как администрация крепости рассчитывала всё на долгосрочную перспективу, кроме того, её промышленность была намного более развитой, чем у фракций миссионеров, то и отношение к работающим рабам было намного мягче. По крайней мере, рабы крепости жили даже немного дольше, чем местные в дикой природе. А некоторые и вообще доживали до глубокой старости по местным меркам, на пенсии обучая подрастающее поколение. Это происходило потому, что рабочего для производства нужно было готовить. Он должен был быть не только молодым и здоровым, но и понимать, что и как делать. Первые пару лет крепость, по большей части, вкладывалась в их обучение, хотя они уже и начинали работать. Чем дольше раб жил, тем опытнее он был, и тем больше прибыли приносил. Поэтому администрация крепости не загоняла рабов до смерти. Но крепости нужно было не так уж и много рабов, основная часть деятельности администрации — управление и планирование взаимодействия между игроками. А также защита самой крепости от агрессивных животных или разумных врагов. От восьмидесяти до девяноста процентов рабов, которых пригоняли авантюристы, продавались на рынке. Самим авантюристам также рабы были не нужны, они оставляли для себя самых крепких и выносливых мужчин в качестве носильщиков и помощников или самых красивых женщин, чтобы согреть постель. Но таких рабов было немного. Другое дело фракции — основная часть членов фракции проводили на Стилиме от силы два или три года, затем уходили в другое место. Поэтому они желали вытащить максимум выгоды из своих рабов здесь и сейчас. Фракции постоянно нуждались в рабах. И сейчас этот ублюдок опустошал рынок. Да, те ростовщики также входили в список фракций, которые пострадали бы от действий Макса. Но они надеялись, что он наконец разорится из-за двойного давления от процентов по кредитам и ведения войны. Ну худой конец, с него можно было заработать, в конце концов. Многие миссионеры, увидев, что чувак реально справился в прошлый раз и почти расплатился с долгами, были соблазнены высокими процентами и ссужали ему деньги в частном порядке. У авантюристов ранее не было особой возможности для хранения денег. Они могли либо оставлять их в банке крепости, либо покупать облигации и векселя фракций. Но банк крепости вообще не давал процентов по депозиту, а облигации давали небольшой процент. Он ни в какое сравнение не шёл с ростовщическим процентом. Многие фракционные ростовщики, как раз, брали деньги с продажи этих облигаций векселей, чтобы выдавать кредиты нуждающимся игрокам. Теперь же у миссионеров был альтернативный выбор, и они начали нести свои деньги Максу. Из-за этого фракции ещё больше пострадали. И хуже всего было топовым и известнейшим фракциям, которые, может быть, и не были намного сильнее, чем фракции второго эшелона, но продавали облигаций в несколько раз больше, чем те и с меньшим процентом. Фракции второго эшелона падение спроса на облигации задело не сильно, так как они никогда не получали много финансирования из этого источника, расчёт на него не был большим. Фракции третьего эшелона и ниже вообще не пострадали, поэтому основной массе фракций было всё равно. Даже у членов многих слабых фракций были на руках облигации лучших фракций для диверсификации рисков.