Наследник пепла. Книга I (СИ)

— Значит так, скотина, слушай меня сюда, — зашипел я ему в ухо. — Больше я тебя ни предупреждать, ни бить не буду, понял? Ещё раз увижу тебя рядом со своей сестрой, или мне кто-то скажет, что видел тебя ближе, чем в пяти метрах от неё, твои родные получат урну с прахом, ясно? Сжигать я тебя буду постепенно, чтобы ты прочувствовал всю тяжесть своей вины!
— Отпусти! — прохрипел ставший пунцовым Толстой, и я ослабил хватку. — Мне твоя сестра вообще нахрен не упёрлась, придурок! Такие замухрышки, как она, меня вообще не интересуют! — я сдерживал себя, чтобы снова не сдавить шею Льва, хоть и видел, как вокруг пальцев того начали кружиться мелкие камешки, но давал возможность ему договорить. — Женщина должна быть такой, чтобы было за что ухватиться, а за твою сестру мне Голицын корзинку колбасы обещал, — и он ногой указал на завалившуюся на бок в пылу драки корзину. — Эту.
  
Нехотя я отпустил его шею. Потом посмотрел в глаза и сжал кулак, вокруг которого полыхнуло пламя.
— Я тебя предупредил! — проговорил я, глядя Льву в глаза. — Постарайся обуздать свою прямую кишку. И не ставить жизнь в зависимость от её желаний.
Толстой скривился, но ничего не ответил. Ему и так был ненавистен сам факт, что кто-то покусился на его личное пространство.
Я вышел на балкон, быстро поднялся на крышу и вернулся на чердак, откуда мы незаметно прошли в нашу комнату.
— Ну что, как? — спросил меня Костя, а в глазах Тагая читались те же вопросы.
Я же думал, что мне предпринять в отношении Голицына. Понятно, что действовать подобным образом вряд ли получится.
— Сказал, чтобы отстал от сестры, — ответил я, глядя сквозь друзей. — И мне показалось, что он понял. Но есть ещё один момент…
Договорить мне не дала сработавшая тревога. Но на этот раз к ней добавился искажённый усилителем голос Бутурлина:
— Все на плац с вещмешками! Повторяю, на плац с вещмешками! У вас есть три минуты на сборы!
  
Глава 16
 
Так как подготовкой к внеплановым поднятиям по тревоге руководил я, наши вещмешки были собраны и многократно проверены. К тому же мы ещё не раздевались для сна, поэтому три минуты нам не потребовались.
Мы подхватили свои вещи, не забыв вернуть моток верёвки на место, и уже через минуту стояли на плацу. При этом мы спокойно спустились по лестнице, не прибегая к десантированию.
Надо сказать, что на этот раз скорость реагирования наших трёх групп оказалась гораздо выше, чем в предыдущий раз. Через три минуты на построении были практически все, за исключением лишь пары задержавшихся. Но и те уже виднелись на пути от общежития.
Встречали нас: сам Бутурлин, два его помощника: Вяземский и Собакин, которого я величал не иначе как Гнида, Валерий Геркан, инструктор по рукопашному бою, и комендант общежития Мартынов. По поводу последнего я даже удивился, думал, он просто проводить вышел. Но нет, при нём тоже был вещмешок, который имел явные следы длительного использования в боевых условиях. То есть Михаил Юрьевич его не просто нам показать вынес.
— Итак, бойцы! — начал Иван Васильевич, когда все курсанты выстроились на плацу. — Сейчас мы с вами начнём проходить военную практику в условиях, приближенных к боевым. Но! — он поднял палец призывая всех к вниманию. — Важная часть тренировки будет заключаться в том, что вы будете лишены магии. Сейчас мои помощники пройдут и закрепят на ваших запястьях подавители магии. Снять их могут только ваши кураторы. Сами даже не пытайтесь! Почувствуйте себя обычными людьми, которым довелось столкнуться с трудностями защиты империи!
На этих словах кураторы, инструктор и комендант пошли мимо строя, защёлкивая на запястье у каждого антимагический браслет. Противная штука. Я во время боя постоянно хотел от неё избавиться, а тут, судя по всему, браслет со мной на долгие часы.
После этого мы строевым шагом двинулись на телепортационную площадку. На территории академии она была совершенно обычной. Впрочем, они делались по единому проекту, поэтому практически не отличались друг от друга. А находилась она на границе дальнего конца плаца и Заповедного леса.
Площадка представляла собой круг с радиусом в пятьдесят метров. По центру круга находилась стела около десяти метров высотой, на которой были изображены знаки-символы. Некоторые из них ярко горели, другие едва тлели, третьи — вообще погасли.
— Кто знает, что это за знаки на стеле? — громким голосом задал вопрос Вяземский, когда мы разместились внутри круга, выложенного совсем другим камнем, нежели залитый бетоном плац.
Уверен, многие знали ответ на этот вопрос, но почему-то никто не решился отвечать на него.
— Это символы всех кланов родовичей, которые принимали участие в строительстве сети телепортационных площадок, — ответил я, тут же отругав себя за то, что высунулся.
Надо быть более незаметным. Тогда и проблем не возникнет или по крайней мере будет меньше.
— Совершенно верно, — подтвердил Глеб Иванович, указывая на меня. — Но почему же они по-разному светятся? — это был уже риторический вопрос, на который я отвечать не стал, предоставив слово куратору. — Дело в том, что раньше сеть телепортов охватывала всю нашу империю. За одну или несколько площадок отвечал определённый род.
Я тем временем наблюдал, как загорались символы, отвечающие за готовность площадки, и мне показалось, что они срабатывают быстрее, чем у тех, к которым я привык.
— Но со временем роды затухали, — продолжал Вяземский свою познавательную лекцию. — А некоторые и вовсе вымирали. Вместе с тем засыпали и капища, которые и питают силами телепортационные площадки. Да, не у каждого капища есть такая, но у каждого телепорта есть капище. Кто из вас что знает о мощности телепортационных стел?
Тут даже я спасовал. Слышал, что можно чуть ли не армию перекинуть при условии, что капище работает, как надо. Но точно сказать не мог. Да и дал уже себе слово не высовываться.
— Так вот, — продолжил куратор, не дождавшись ответа, — если стела с работающим капищем может переместить единоразово до пяти тысяч человек, а после отправиться на перезарядку на сутки, то капище без проводника питает стелу лишь на тридцать процентов, соответственно перемещая всего лишь треть от максимальных возможностей.
Вяземский обвёл нас взглядом, затем проследил за тем, что стела уже почти готова к работе. Но всё-таки продолжил, видимо, не готова ещё была встречающая сторона.
— Если же род вымирает, капище уходит в глубокую спячку. Иногда оно даже не ищет нового проводника, предпочитая находиться в прострации. И вот тогда телепортационные площадки выдают только один процент от возможного! — Глеб Иванович указал на стелу, возвышающуюся над нами. — Пример тому наш телепорт, который до недавнего времени мог максимум пятьдесят человек отправить куда бы то ни было.
Он повернулся к нам и пристально вгляделся в лица. Возможно, ожидал, что кто-нибудь выдаст себя, что это именно от пробудил капище, но никто не шелохнулся. В том числе и я.
— Обычно такими телепортами пользуются, чтобы передать алхимические принадлежности, провиант, артефакты, — Вяземский заложил руки за спину и теперь прохаживался вдоль строя. — Иногда оружие на дальние рубежи. Пользоваться подобными площадками людям довольно опасно.
Из строя раздались смешки, наполненные чувством собственного превосходства. Кто бы сомневался, что исходили они от Голицына.
— А мы одной такой площадкой пользовались! — проговорил он, не заметив недовольное лицо Бутурлина. — Чтобы с семьёй отдохнуть в Хибинах. Дядя договорился, чтобы дату доставки имперских грузов сдвинули, — и он снова хохотнул. — Обалденно отдохнули!
Иван Васильевич натурально сплюнул себе под ноги.
— Надо будет разобраться, кто там графики поставок изменяет ради утех дворян, — проворчал он, но потом тут же всё внимание обратил на символы, загоравшиеся каждый определённым цветом.
— Готовьтесь, сейчас будет всплеск, и потом перемещение!