Понять себя и умереть (СИ)

— Не начинай, пожалуйста, старую песню, все хорошо, я просто устал, — раздражённо ответил Дима, — Один раз в рейс я схожу, а там посмотрим.
— Хорошо, но только один раз, — согласилась Карина, — Может быть, я действительно слишком подозрительна, а ты просто устал.
— Ну вот видишь, какие мы молодцы, — слегка улыбнувшись, ответил Дима, после чего подошёл к жене, чтобы поцеловать её в щеку.
— А чего так по-дружески?! — удивлённо спросила Карина.
— От меня перегаром тянет, не хочу тебя смущать, — пожав плечами, ответил Дима, после чего направился в душ.
Карина старалась гнать подозрения и дурные мысли прочь, но они как вездесущие тараканы все никак не хотели покидать её головы. Минутку поколебавшись, она взяла телефон и позвонила их общему с мужем знакомому:
— Юра, привет, это Карина, тебе сейчас удобно говорить?
— Мне плохо, я ещё пьяный, — весело ответил тот.
— В таком случае, не пойму, отчего столько радости в голосе? — смеясь, спросила Карина.
— Что русскому хорошо, то немцу смерть, — бодро ответил тот, — подожди, дай мне водички немного попить.
— У меня к тебе серьёзный вопрос, — после небольшой паузы, сказала Карина, — вы с Димой часто общались в рейсе?
— Ну бывало, а что? — слегка напрягшись, произнёс Юра.
— Да он какой-то уставший, отстраненный, слегка грубоватый даже, — непроизвольно пожав плечами, ответила Карина, — Вот я подумала, что, может, на судне что-то произошло?
— Да вроде бы ничего особенного, все как всегда, — серьёзно произнёс Юра, — Не бери в голову, все пройдёт, он отдохнет и станет прежним.
— Ладно, спасибо большое, только не говори Диме, что я тебе звонила, — попросила Карина, — Но если вдруг что-то вспомнишь, то позвони, пожалуйста.
— Да, конечно, всего хорошего, пока, — сказал Юра и пожил трубку.
Ни чуть не успокоившись, Карина сделала салат и села смотреть телевизор. Через полчаса, когда Дима вернулся в комнату, она крепко его обняла, поцеловала и сказала, что любит его.
— И когда тебе нужно будет выходить на работу? — неожиданно спросил он, после чего наложил себе еды и сел на диван рядом с женой.
— А-м-м-м-м, в марте, а почему ты меня спросил именно сейчас? — слегка напрягшись, сказала Карина, — Я тебе, кстати, вчера об этом говорила, говорила, что буду работать у неё март, октябрь и ноябрь. А ты когда в море опять пойдёшь, надеюсь, что тоже в марте?!
— Нет, думаю, что через пару недель, — быстро ответил Дима.
— Что?! — не проверив своим ушам, переспросила Карина, после чего не выдержала и вышла из себя: — Я вообще не понимаю, что происходит! Ты меня не любишь уже что ли? Хочешь поскорее от меня уплыть? Пойдём в спальню, уже, не то я обижусь.
— Конечно, пойдём, — улыбнувшись, ответил Дима, — только я поем.
— Нет, — настойчиво произнесла Карина, после чего забрала тарелку у мужа, взяла того за руку и принудительно повела в спальню. Дима возражать не стал, хотя и особого энтузиазма не проявлял. Вернувшись через час обратно в большую комнату, они принялись обсуждать планы на будущее, шутили, смеялись, комментировали происходящее по телевизору. В общем, все стало налаживаться, и Карина непроизвольно заметила, будто ее муж оттаял и стал прежним. Несмотря на то, что её все ещё беспокоило в Диме это недавнее равнодушие, отрешенность и замкнутость, сейчас она наслаждалась возвращением любимого человека.
Следующие пара недель прошли хорошо, Карина с мужем наконец-то были на одной волне. Они постоянно разговаривали, обсуждая перемены в их жизни, время, проведённое на суше в море, новую команду и прочее.
— Я не хочу тебя отпускать, — вдруг неожиданно призналась Карина, — Знаешь, когда ты вернулся из рейса, ты был холоден… На секунду я подумала, что потеряла тебя и поняла насколько это страшно. Даже после стольких лет я все ещё настолько сильно люблю тебя.
— Я тебя тоже, — поцеловав жену, ответил Дима, — А за меня не бойся. В конце концов, ты знала за кого выходишь замуж: море для меня много значит, и так просто я от него не откажусь. А тем более после покупки такого хорошего траулера. Мне не терпится им поправлять.
 
— Ею, я хочу, чтобы это была она, наша Диана, — не став спорить, ответила Карина, — Но все же обещай, что теперь все будет иначе.
— Не понимаю, почему иначе, если и так вроде бы все хорошо, — слегка напрягшись, ответил Дима, — я бы даже сказал, что совершенно ничего менять не хочу. Завтра приглашу пару своих знакомых специалистов, они осмотрят судно, а потом, если все будет хорошо, буду собирать команду.
— Понятно, — обидевшись, сказала Карина, после чего пошла мыть посуду. Конечно же ей было обидно слышать, что её муж так и не захотел побыть с ней на суше подольше. Однако постаралась выбросить из головы дурные мысли, чтобы не испортить и так пошатнувшиеся отношения с ним.
Карина ещё с детства поняла, что молчание — золото, её родители были хорошими людьми, однако оба были неисправимыми тиранами. Поэтому как только ей исполнилось восемнадцать лет, она приложила все усилия, чтобы как можно скорее покинуть отчий дом. Карина любила маму, Однако та, постоянно строя из себя "психолога", направо и налево раздавала советы, которые были умному человеку очевидны и без дополнительных разъяснений. Отец же редко бывал дома, все свое рабочее и свободное время проводя в доках, однако в те дни, когда бывал дома, он не оставлял попыток всех кругом поучать. У него из-за тяжёлой работы и скверного характера постоянно было дурное настроение, он часто выходил из себя и не мог остановится, входя в раж. Карине было странно наблюдать, как смеющийся, остроумный человек минуту спустя уже бросает в стену предметы, крича на всех и брызгая слюной как бульдог. Но больше всего Карина не любила те дни, когда её родители собирались вместе: в такие моменты они начинали обвинять свою дочь во всех смертных грехах, учить её, переделывать её и унижать. И главное, что все это проходило со словами: «ну ты же понимаешь, что мы о тебе заботимся, ну ты же понимаешь, что мы тебя любим…» Отчасти Карина постоянно находится в поиске чего-то просто потому что в то время, когда у других детей происходило становление личности, у неё её собственную личность подавили и задавили. Со стороны их семья казалась идеальной: порядочные отец и мать, щедрые, любящие, отдающие все материальное дочери. Однако сама Карина только поехав учиться, поняла под каким гнетом находилась все это время. Она удивительнейшим образом открылась как весёлый компанейский человек, и уже не была той «батанкой» с хвостиком, которой её обзывали в школе. Да, если бы она была домашним животным, то это животное было бы самым счастливым на свете: Карина всегда была одета, обута, накормлена, ухожена и вылечена. Однако, к сожалению, она была человеком, чья душа постоянно искала понимания, теплоты и участия. Несмотря на всю заботу родителей о своей дочери, Карине очень часто хотелось просто-напросто выпрыгнуть из окна от своей душевной боли, над которой родители откровенно смеялись, считая её детскими выходками.
Выйдя замуж за Диму и став полноправной хозяйкой в их доме, Карина почувствовала себя наконец-то в своей тарелке. И пусть она убирала не так чисто как мама, и пусть она готовила не так вкусно, но Дима со своей женой были довольны и счастливы. И может быть, Карина не была такой умной, талантливой и работящей как папа, но она никогда не жаловалась на недостаток денег. Как говорится, если не видно разницы, то зачем страдать больше?! Вот и Карина, несмотря на свою благодарность родителям, все бы для них сделала не из любви, а просто из чувства долга, потому что так положено. Любовь — это душевная привязанность, которой в ее семье и в помине не было, все друг другу готовы были отдать последнее, но понять друг друга даже не пытались.
 
Карине с мужем было, порой, тяжело, но эта тяжесть была ничем по сравнению с жизнью в отчем доме, поэтому она так сильно и дорожила с ним своими отношениями. Дима редко бывал дома, запрещая при этом связываться с ним в тот момент, когда он в море. Как говорил он сам, общение мешает ему сосредоточиться на работе. Поэтому ее муж обычно раз в пару дней присылал сообщения через мессенджеры о своём благополучии.