Зомбер (СИ)

Я втянул воздух через сигарету и затем выдохнул дым.
Поднеся руку к лицу, ухватил двумя пальцами сигарету.
Черт, вот уже и руки затряслись. Прямо-таки ходуном ходят, и пальцы дрожат.
— Меня Тимуром зовут, — сказал человек.
Я повернулся к нему и уставился прямо в лицо.
А, понятно: один из пленников. Тот, которого Шот начал бить, и которому угрожал убийством сына.
Тимуру было на вид лет сорок, не больше. Лицо уже порядком заросло щетиной, но было видно, что он наш, местный. Обычная славянская внешность, никаких особых примет. Даже более того, если бы надо было создать портрет среднестатистического гражданина — его можно было писать с Тимура: волосы уже тронула седина, на лице появились морщины, слегка щурит глаза, когда глядит вдаль, то ли от солнца, то ли уже начала мучить близорукость. Не толстый и не худой. Сказал бы — жилистый. Видно, что привык работать, и работы не чурается. Может, местный фермер?
Он уселся рядом со мной, что-то рассказывал, хлопая по плечу, подбадривая.
Я не особо вслушивался в слова, меня трясло, я все еще был явно не в себе от пережитого.
Но это состояние мало-помалу проходило.
Что это, мать ее, была за тварь? Что вообще за зомбер такой? Чего оно такое…стремное?
Эти вопросы не давали мне покоя, и начавшее приходить спокойствие тут же отступило, едва я вспомнил тварь, ее необычные движения, странные и пугающие глаза, глядящие вроде и не на тебя, а будто и заглядывающие в самую душу.
Черт! Да ведь этот монстр только чудом меня не прикончил!
Так, я более-менее взял себя в руки, немного оклемался.
Это заметил и мужик, стоявший рядом со мной.
— Все? Очухался? Паниковать не будешь? — поинтересовался он.
— Не, — ошалело покачал я головой. — Что это вообще было?
— Зомбер, крикун, — ответил мужик.
— Да ты хоть Матильдой называй, мне это ничего не скажет, — разозлился я, — что с этой тварью не так? Чего она…не такая, как остальные мертвяки? И почему крикун? Что за зомбер вообще такой???
— Ну…ты не встречал ребят, втирающих всякую дичь о системе, об «АОСИ», о единицах полезности? — вместо ответа спросил Тимур.
— Доводилось, ‒ осторожно ответил я, а сам весь напрягся — кажется, сейчас я получу ответы хотя бы на часть своих вопросов…
— Славно, — хмыкнул Тимур. — К слову, Шот и тип, которому ты башку прострелил, как раз такими и были…
— О как… ‒ удивленно буркнул я и тут же спохватился: ‒ Ствол, кстати, верни!
Тимур протянул мне пистолет и магазин. Я тут же зарядил оружие и спрятал его в карман.
— Это ты сегодня впервые такую тварь встретил? — вновь спросил Тимур, наблюдающий за моими манипуляциями.
‒ Ну…получается, да, ‒ кивнул я.
‒ Повезло, значит…
— С чем повезло? Можешь понятнее объяснять? — вскипел я.
— Да я пытаюсь, — пожал он плечами. — Ну, короче, если просто: эти ребятки со своими единицами ‒ вовсе и не психи. С ними действительно что-то произошло, и они теперь…не люди. Ну, не обычные люди, не…
— Не чистые? — подсказал я.
— Вот-вот, — кивнул Тимур. — Разве что эти, с единицами в голове, не все конченые, вроде того типа, что ты встретил, или Шота. Некоторые кажутся вполне адекватными, даже помогали пару раз… Кстати, они друг друга исполнителями называют.
— Угу, — кивнул я.
Ну, это мне пускай не рассказывает, я ведь тоже «из этих, с единицами в голове», из «Исполнителей». Однако это не делает меня конченым маньяком. Я не стремлюсь убивать всех направо и налево. Только мразей, которые пытаются убить меня. А нормальных людей я трогать не собираюсь. Вон и сейчас положил четверку этих сволочей только потому, что понял — они завалят пленных. А ведь мог и просто уйти тихо, мирно…
— Вот, — меж тем продолжил Тимур, — и если любого «не чистого», «Исполнителя» то есть, убить, выждать какое-то время, то мертвяк поднимется. Вот только мертвяк этот будет не обычный, а зомбер. Так их называют.
— Кто называет? — уточнил я.
— Да хрен знает. Я тоже это от кого-то услышал, — пожал плечами Тимур.
— А что, если обычный человек умрет? — спросил я, хотя знал ответ — вон, водила ведь у дома «проснулся» обыкновенным мертвяком, да и Булик тоже…
 
— Если чистый был, то и мертвяк из него обычный получится, — подтвердил мои догадки Тимур.
Вот ведь, черт! Получается, если меня завалят, то я тоже этим зомбером стану? А хотя…если пристрелят, то какая уже разница, мертвяком я стану, зомбером, или буду просто лежать где-то и разлагаться. Мне, настоящему мне, будет уже абсолютно плевать…
А пока жив — есть у меня еще вопросы.
— Ясно…а что, все зомберы такие? — я подразумевал их просто нереальную скорость реакции.
— Все, но отличаются друг от друга. Есть такие, как этот — крикуны, — кивок в сторону заваленной мной твари. — Эти сволочи быстрые, и пасть вечно распахивают, будто орут, вот только крика ты не слышишь. Однако он есть, и он тебя дезориентирует, пугает. Нам повезло, эта тварь только-только «вылупилась», не поняла, что к чему. А так бы «заорала» нас всех, заставила позабиваться по щелям, трястись в ужасе, а потом перебила бы по одному. Сам видишь, какие они быстрые — хрен попадешь.
Наш разговор прервался звонким и хлестким выстрелом откуда-то со стороны, а затем мимо нас проскочил седой мужик, в котором я узнал одного из бывших пленников.
— Семеныч, что там? — окликнул его Тимур.
— Трупак забрел на базу, — крикнул тот на ходу, — я его прикончил, и ворота пока закрыл.
— Добро, — кивнул Тимур, а мужик унесся в сторону ангара, где и проходили недавно все разборки.
— Так о чем мы? — Тимур повернулся ко мне. — А! О зомберах! Завалили скотину, пока она орать не начала, и хорошо.
— Угу, понял, — вздохнул я и попытался уточнить: — Ты сказал, «есть такие, как этот». А какие еще есть?
— Сам не видел, но рассказывали о других. Есть медленные, но сильные, сволочи — громилы, еще есть «охотники» — эти твари любят нападать исподтишка, да еще и незаметны. Что-то у них с кожей произошло, и они теперь, что твой хамелеон...
— Чудненько! — буркнул я. — Все веселее и веселее.
— Да ты не переживай. Этих тварей, слава богу, мало. Главное их не плодить — завалил чертовых «Исполнителей» ‒ пальни еще раз в башку, чтоб не обернулись…
— Понятно, — устало кивнул я и уставился на Тимура. — А вы, собственно, кто такие, и что тут делаете?
— Тот же вопрос, — усмехнулся он.
— Я первый спросил, — заупрямился я.
Несколько секунд мы бодались взглядами, но Тимур усмехнулся, отвел взгляд и добродушно протянул:
— Ладно, чего уж… В конце концов, ты нам жизнь спас… Мы тут живем…неподалеку.
Его «неподалеку», произнесенное с заминкой, было понятно. Не хочет первому встречному, даже вроде как спасшему жизнь ему, его сыну и приятелю, говорить, где находится их «община».
— Когда все началось, собрались вместе, потом к нам еще люди присоединились, и как-то выживаем потихоньку, — закончил свое короткое пояснение Тимур.
— А тут чего забыли? — поинтересовался я.
— Да нужно кое-что было забрать, дизеля думали залить, к себе увезти, а тут видишь, эти нарисовались.
— Кстати, кто «эти» то? Шот и остальные? — уточнил я.
— Банда обычная, скорее всего, из Белореченска. Им там «чистые» хвосты прищемили, вот они теперь по области и колесят. Как назло сюда заперлись, застали нас врасплох…
— Ясно, — кивнул я.
— Ну а ты? Как тебя зовут? Откуда, и что тут делаешь? — в свою очередь поинтересовался Тимур.
Я открыл рот, раздумывая над тем, соврать ему или сказать правду, как заметил, что мое ружье подобрал его сын. Щелкнул моим ружьем, выбросил стреляные гильзы и теперь стоял, рассматривая оружие.
— Это мое ружье! — крикнул я.
Пацан повернулся и недовольно уставился на меня.
— С чего оно вдруг твое? На нем ничего не написано. Оно, вон, на земле валялось, а я нашел! — заявил он, — и вообще — Бетман огнестрелом не пользуется.
Ах ты ж, говнюк…