Сион нечестивых (СИ)

— Почти. Видел эту парочку на входе?
— Да.
— Сонины: Януш и Миклош. Будь с ними аккуратен.
— В смысле? Мне нужно их бояться?
— Остерегаться. У них брат в числе убитых…
— Я знаю.
— Они к нам из армии перешли. Из группы зачистки. С самоконтролем у них не очень. А навыки остались.
— Почему не в наш спецназ?
— Стоун сказал, что ему своих борзых придурков хватает, чтобы еще с этими возиться. Они могут быть очень настойчивыми.
— Увольте их.
— И? Пополнить ряды банд? Нет, пусть уж лучше у нас, хоть под каким-то присмотром, да и за два года службы пока проблем не было. Только поощрения.
— Спасибо, сэр, за предупреждение.
— Я, конечно, не думаю, что от них будут проблемы, но тебе, Виктор, лучше знать.
— Я могу идти?
— Да. Сейчас я с ними пообщаюсь, а потом опять совещание. Третье с утра.
Виктор посмотрел на выключенный экран телевизора на стене возле двери и задал еще один вопрос:
— А репортеры в курсе?
— Уже да. Но с ними работают «бюрошники», так что через экран пройдет только короткая заметка. Принято решение не раздувать интерес.
Учитывая, что в Республике имелось всего три канала, два из которых контролировались Советом, то с экранов телевизора население не узнает о масштабе нападения. Но Урошевац не такой уж большой город, так что информация о расстреле все равно станет известной всем горожанам. Паники, конечно, не случится, но недовольство, что власти скрывают от них такое событие появится быстро. Впрочем, не ему решать, как поступать с прессой, у него совсем иные задачи.
— Можете заходить, — сказал он братьям, внимательнее присмотревшись к ним. Не близнецы, скорее всего погодки, так как похожи сильно: среднего роста, широкоплечие, шеи короткие. А вот то, как они двигались, точно подтверждало их службу в армии, причем, не в частях тылового обеспечения. Выверенные и немного крадущиеся шаги, ни одного лишнего движения.
«Да и черт с ними», — подумал Виктор и начал спускаться по лестнице, где столкнулся с подполковником Томасом Райзом, начальником отдела криминалистики и следственной экспертизы. В руках у того была тонкая папка.
— Виктор.
— Томас.
Они пожали друг другу руки.
— Тебя не было на месте, Конрад сказал, что ты у Герта.
— Да, только вышел. Результат по «дряни»?
— Точно. Я копию Конраду оставил.
— Коротко расскажи, пожалуйста.
— Наркотик местного производства, но чистота идеальная. Очень низкий процент примесей.
— Почему решил, что местный?
— Есть ряд показателей. Там, — он показал на папку, — подробнее.
— И кто же может выдавать такое качество? — спросил Виктор, сильно удивив криминалиста:
— Это к тебе вопрос, мой дорогой «аптекарь». Твоя епархия.
— Я имел в виду, где такое оборудование есть?
— Да везде, если разобраться. Там же ничего сложного не нужно. А вот за стерильностью лаборатории и прочими важными для производства вещами точно следил профессионал.
— Мне, наверное, стоит пересмотреть несколько старых фильмов про «поваров», чтобы поймать вдохновение.
— Тебе стоит выспаться, глаза у тебя шальные и усталые.
— Теперь это точно нереально. Ладно, огромное спасибо, мне надо бежать.
— Поймай этих тварей.
— Постараюсь, — ответил он, а в голове пронеслась мысль: «Я обычный оперативник, а не чародей».
Но даже обычную оперативную работу нужно делать, поэтому он вернулся в кабинет за Конрадом и отчетом, позвонил в гараж и приказал Хартманну готовиться к выезду. Сегодня они поедут с официальным визитом: на полицейской машине с сиренами и проблесковыми маячками.
  
Глава 3
 
Глава 3.
Иллка перевела дух, так как вкатила в помещение магазина уже четвертый бочонок с пивом. Катить их надо было аккуратно, чтобы пластик не треснул, так как лет ему было уже много, а покупать новую кегу очень затратно. Башким, ее муж, сидел на месте возницы в телеге и наблюдал за тем, как она стаскивает с повозки пластиковые бочки на сорок литров. Помогать супруге он не собирался. Нет, Башким ничем не болел, просто он заявил ей, что даже руками касаться не хочет напитка шайтана.
 
Он всегда вспоминал про пророка и господа в ситуациях, когда нужно было избежать тяжелой или нудной работы. Однако, тратить деньги, вырученные от продажи «напитка шайтана», он мог совершенно свободно.
Иллка с надеждой посмотрела на хозяина магазина Далмата, но тот сделал вид, что расставляет товар на полках. Ей захотелось расплакаться, но она собралась и медленно пошла за пятым, последним бочонком. Спина и руки ныли: если бы не ступени, ведущие ко входу в магазин, то она бы устала меньше, но Далмат на ее просьбу положить хотя бы пару досок ответил, что их нет. В следующий раз придется взять их с собой. А Башкима она оставит дома. Лошадь меньше устанет без этой туши в телеге. Иллка вздохнула: она и сама не могла похвастаться воздушными формами — рост метр шестьдесят, а вес почти восемьдесят килограмм. Тяжелая работа и много мучной пищи сделали ее похожей на бочонок. Трое детей от этого ничтожества хотели есть, им была нужна одежда и игрушки.
Иллку выдали замуж в восемнадцать. Просто привели в дом родителей Башкима, те посмотрели, что девка крепкая и здоровая, да и велели своему сыну жениться. Никто не спросил ни у нее, ни у него, хотят ли они вообще быть вместе. Но сначала Иллка, трезво оценивая свою внешность — не то что не красавица, симпатичной назвать нельзя было — даже обрадовалась тому, что станет замужней женщиной. Она и не надеялась на такую удачу: мужчин гораздо меньше, а она уродилась совсем непривлекательной.
Удача в виде Башкима оказалась своеобразной: работать он не любил, ел много и толстел, когда-то вполне симпатичное и даже мужественное лицо заплыло жиром, любил тупые шутки и поумничать про Аллаха, пророка, про то, что грядут времена, когда горожанам возмездие доставят святые воины. Сравнить его в сексуальном плане с другими мужчинами Иллка не могла, так как опыта такого не было, Башкиму она досталась девственной, но по разговорам с другими женщинами понимала, что и в этом вопросе муж оказался не на высоте. Она, краснея от стыда и вожделения, тайком доводила себя пальцами до оргазма, а с мужем об этом и помыслить не могла.
Три года подряд она рожала детей: два мальчика и младшая девочка, а потом беременности прекратились. Деревенская повитуха сказала, что что-то у нее в матке случилось, так что деток больше ждать не стоит. Иллка даже обрадовалась такому повороту. Мальчишек и дочурку она обожала, но новое прибавление в семье могло бы сделать их жизнь из сносной невыносимо тяжелой.
Она поднималась в пять утра: убирала за птицей, вручную дробила зерно, так как мотор на электрической дробилке сломался, а починить никак не получалось, кормила коров и овец, затем готовила завтрак. Хорошо, что хоть с электричеством проблем не было: стоило оно сущие гроши, а лампочки, обогреватели и плиты для готовки еды производились в городе. Электродвигатель насоса, который качал воду из скважины в их дом, тоже грозил вот-вот развалиться, и тогда ей придется ходить за водой к колодцу на соседней улице.
А воды нужно много: варить пиво и гнать ракию требовало больших объемов. Куры, корова и огород помогали семье кое-как прокормиться, но на одежду и прочие нужды денег уже не было. Тут и выручало производство спиртного.
Это порицали почти все, кто знал, что она варит пиво и производит настойки. Много неприятных слов пришлось ей выслушать в свой адрес, но для себя она решила, что будет и дальше зарабатывать таким образом деньги.
 
Пиво и настойки охотно раскупали городские солдаты и чиновники, среди которых не было мусульман, и которым было откровенно наплевать на какие-то религиозные запреты. А солдат в ее деревне было много. В километре от нее находились Врата, единственный проход в Барьере, по которому в Республику поступали товары из внешнего мира. И чиновников тоже много. Алкоголь извне не завозился, так как неразумно тратиться на то, что можно произвести самим.