Первым делом самолёты

В апрельских лужах отражались огни фонарей, ночь была теплой, с чистым небом и пахнущим весной воздухом. Город давно спал, все кафе, соседствующие с универом, закрылись. Ближайший круглосуточный супермаркет был в получасе ходьбы. Но Юля не зря училась здесь третий год и кое-что знала.
– Шаурма! – сказала она, и глупо засмеялась, ведь что смешного может быть в шаурме? Но она была в таком безумном состоянии, что при виде шаурмы, должно быть, скончается от хохота. Непонятно только, как с этим состоянием бороться. Впрочем, кому оно надо?
– Обожаю шаурму… наверное, – с улыбкой сообщил Руслан. – Но тебя больше.
– Правда? Даже сейчас, в момент дикого голода?
Он задумался ненадолго и уверенно ответил:
– Шаурму я хочу меньше.
– Подкат засчитан. – Она легко поцеловала его в губы и взяла за руку.
Без спешки они дошли до улочки с круглосуточной шаурмой, которая не раз спасала голодных курсантов, и жадно набросились на купленную еду, забыв обо всем на свете. Где-то между делом выяснилось, что Руслан ни разу не ел ничего подобного, а только лишь слышал.
– Ну ты и девственник, – пробормотала с набитым ртом Юлька.
– Уже не актуально, – ответил он, помахав в воздухе наполовину съеденным свертком.
Так же держась за руки, в свете мигающих желтым светофоров, они вернулись к общаге, за всю прогулку не встретив ни единого человека. Как будто мир существовал для них одних. Юле это даже нравилось – город без людей, ночь, огни. Предвкушение, новый виток напряжения, когда знаешь, что будет после прогулки. По взглядам Руслана было понятно – еще как все будет. Их ночь только началась.
  
Глава 37
 
Первым делом завтрак
 
Заснули они на рассвете, за час до оглушительного звона будильника, призывающего собираться на первую пару Юля с трудом разлепила глаза, рукой нащупала телефон и вырубила звук, попутно вспоминая, какой сегодня день и что за пара будет первой. Потому что дойти до нее не получится никак. Тут бы встать, что тоже сложно, когда попала в крепкий кокон из ног и рук.
– Пора вставать? – прошептал Руслан полусонно.
Едва не ослепнув от подсветки телефона, Юля посмотрела расписание, убедилась, что сегодня у нее две лекции по физике, которые можно пропустить. На лекциях все равно больше сотни человек – весь курс пилотов, и ее отсутствие вряд ли кто-то заметит. Да и пропуски на лекциях отмечают старшины. Своему она написала, попросив прикрыть, в том числе и на утреннем построении.
Е: будет сделано, Ветрова! Ты в порядке?
Егор был в курсе вчерашней драки и Юлиного в ней участия.
Впрочем, ничего удивительного, он жил с Булатом в одной комнате.
Ю: все ок. Спасибо!
Е: на АД придешь? Там практика, но могу отмазать
Ю: приду:)
Е: ждем всей группой. Горский в особенности
Вспоминать о Горском хотелось меньше всего на свете. Уж точно не в тот момент, когда по спине скользили горячие губы, которые за ночь успели обнаглеть в край. Юля невольно заулыбалась, вспоминая.
– Готовлю нам кофе? – между поцелуями спросил Руслан.
– Ты понимаешь, что такое мечтает услышать утром каждая девушка? – Она повернулась к нему, осторожно прикоснулась к брови и лбу, на котором расплылся некрасивый синяк. И на челюсти тоже… а вчера как будто ничего и не было. – Очень больно?
– Вообще ни капли. Торопишься на первую пару?
– Нет, старшина обещал прикрыть. А…
– А у меня освобождение и направление в медсанчасть.
Вот бы вообще никогда не вставать с кровати – с Русланом было так тепло и хорошо. Но зубы неплохо бы почистить, был у Юли пунктик на этот счет, да и вообще… в душ хотелось. И кофе. Руслан делал умопомрачительный кофе. И пусть до практики по аэродинамике больше четырех часов, Юле необходимо вернуться в общагу, переодеться.
– Давай свой кофе, – она улыбнулась, выпутываясь из его рук. – А потом сходим в столовую на завтрак. Опять хочу есть, напасть какая-то.
Пока она была в душе и тонула в цитрусовом аромате геля (она подсмотрела марку и твердо решила купить себе такой же), Руслан смог не только кофе сварить, но и соорудить подобие завтрака из кусочков хлеба, сыра и масла, обжарив все это до хрустящей корочки.
  
Просто. Почему. Он. Такой?
Таких же не бывает, разве что в сказках. Глядя на завтрак, вдыхая запах кофе, Юля пыталась напомнить себе, даже внушить, что Руслан не идеальный. Он сам говорил, насколько упрям и неуступчив, как трудно его переубедить, что у него тяжелый характер. Юля это замечала, умом понимала, что Руслан сложный, но… какая, к черту, разница? Он лучше всех, и точка. Только благодаря ему она ожила и впервые за этот долгий год начала улыбаться.
– Может, все-таки расскажешь, что вчера было? Ну… у проректора.
– Я уже говорил – ерунда. Я сообщил, что затеял драку, и это правда. Горский твой отмалчивался, остальные утверждали, что пытались разнять. Но Цветковский знает меня в лицо, поэтому не стал давить, а просто собрал объяснительные и всех отправил чистить снег. И так до конца недели, если этот снег раньше не растает.
– А твой отец… он в курсе?
– Думаю, проректор доложил, да.
– Ужас.
– Ничего ужасного, – он ободряюще улыбнулся. – Может, отец и удивится, что я устроил драку – не в моем это духе, но факты говорят за себя. В чем тут разбираться? Поворчит и забудет. Может, зайду к нему сегодня, послушаю, что скажет.
Юля не разделяла оптимизма Руслана.
Чем дольше она жила с мыслью, что ее парень – сын Русака, тем больше волновалась по этому поводу. Она не нравилась ректору, он всегда так на нее смотрел… как на досадное недоразумение, возникшее на его пути. Проблема с физруком, прессой, московской проверкой, теперь вот с дракой его собственного сына. Слишком много неприятностей от одной мелкой девчонки. И от этого на душе было неспокойно.
– Что такое? – Руслан заметил ее задумчивость.
– Ничего, просто… мне кажется, он будет против. Тебя и меня.
– Против чего?
– Наших отношений, Руслан.
Он засмеялся, словно она озвучила самую смешную в мире шутку:
– Против наших отношений? Мой отец? Как это может быть?
– Не понимаю, что тут смешного, – проворчала Юля, смущенная его реакцией
– Он же мне отец, а не раздающий приказы хозяин. Честно говоря, с трудом представляю себе разговор, в котором может всплыть такая тема. Он никогда ничего не скажет на твой счет, даже не думай об этом.
Не сказать, что у Юли когда-либо была здоровая семья, учитывая ее проблемы с матерью и отчимом, но… как будто родители имеют привычку высказываться об ошибках, совершенных чадами. Возможно, Руслан просто еще ни разу не доставлял отцу проблем и делал все правильно? И жил он много лет далеко – в другой стране, а по телефону многого не выскажешь.
В общем, его веселый тон Юлю не успокоил. Скорее наоборот.
Но тревога быстро забылась за поцелуями Руслана, медленными сборами, перемешанными с постоянным желанием друг друга касаться, совместном пути до общаги по опять безлюдной территории университета, ведь прилежные курсанты сидели на парах.
Пока она собиралась на аэродинамику, Руслан жадно за ней наблюдал.
Сосредоточиться было невозможно, глупая улыбка лезла на лицо, а пальцы путались в пуговицах рубашки. Юля знала, что у него много планов: визит в санчасть (проректор обязал), визит к пострадавшему Витку… но Руслан тоже не мог от нее оторваться и уйти. Четыре часа, выторгованные прогулянной физикой, пролетели быстрее ветра, а грядущая разлука казалась вечностью.
Они долго целовались у первого корпуса, не обращая внимания на остальной мир, в который еще придется как-то выбраться. В нем придется прожить до следующей встречи, что сейчас представлялось непосильной задачей.
– Мы еще встретимся сегодня? – спросил Руслан, переплетая их пальцы.
– Я не… – «Надо собраться, надо собраться. Первым делом самолеты, учеба, проблемы… вот это вот все. А парни, даже самые идеальные, не могут затмить собой все, что было так важно». – Я напишу, хорошо? Не помню расписание на завтра, но там точно есть электротехника и… я напишу.