Печать тьмы

Сертин попытался встретить следующую тварь фаерболом, как и первую, однако магический огонь просто стекал по телу крылатой бестии, не причиняя ей абсолютно никакого видимого вреда.
«Они адаптировались, проклятье», – пораженно подумал маг, вытаскивая из-за спины размещенный в специальных креплениях резной, украшенный вязью черных рун, посох.
Вместо навершия у него было лезвие из черненого металла, покрытого рытвинами и язвами, Марнок сам накладывал чары на древко и темный клинок, закрепленный на нем. Боевой маг встал в стойку и приготовился дорого продать свою жизнь. Летающие твари с громкими криками вырывали безвольно сидящих людей с гребной палубы галеры и, подняв в воздух на десятки метров, рвали на части, однако все больше и больше этих мерзких существ разлетались в разные стороны, не обращая никакого внимания на раскалывающуюся скорлупу обреченного корабля.
Несколько разъяренных, опьянённых жаждой крови монстров одновременно бросились на одинокого бойца, ведь лишь только он смог сохранить самообладание среди всей этой круговерти, остальные члены команды галеры в ужасе бросались за борт в надежде сохранить свои жалкие душонки. Марнок отточенным движением, с короткого замаха, рубанул своим оружием по атакующей погани, и черное наговорное железо пронзило ее насквозь, отделяя правую переднюю лапу и часть туловища от остального тела. Создание с пронзительным визгом, кувыркаясь и подпрыгивая, свалилось на доски палубы и отчаянно заметалось по сторонам, в жуткой агонии оно успело порвать нескольких рабов, прежде чем издохнуть.
Корабль, не сумевший справиться с магически наведенной бурей, быстро разваливался на части, он мог выдержать довольно сильный шторм, но к такому потрясению обреченная галера явно не была готова. Палуба под Сертином вздыбилась, и ему пришлось отражать нападение тварей, перескакивая с доски на доску, однако его возможности были небезграничны, сила чародея в его разуме и умениях, а сражаться руками допускается только в самом крайнем случае. Сзади налетела очередная крылатая сущность, и клинок, закрепленный на посохе, не успел буквально на доли секунды. Когтистая лапа ударила по спине, вспарывая ритуальное одеяние, и, хотя в следующее мгновение она уже отделилась от туловища, маг взревел от боли, понимая, что теперь ему, похоже, конец. Оставался единственный шанс уцелеть – побег.
Заклятие мгновенного переноса предполагало сбор воедино всех имеющихся в наличии сил, соединение их в одну точку, выстраивая таким образом фокус плетения. Значит, нужно впитать ее отовсюду, где бы она только ни была, а требовалось ее, очень и очень много. В обычных условиях понадобились бы огромные накопители магической энергии, чтобы воспроизвести это заклинание, но сейчас, когда вокруг умирали десятки людей, воздух буквально был пропитан эманациями страданий и боли, ведь несчастные не могли даже защищаться, а следовательно, именно эту возможность никак нельзя было упускать.
И маг позвал, никогда Сертин еще не звал силу так отчаянно, и она откликнулась. Души разорванных на части людей, элементали воды, воздуха, дерева, металла, разгневанные наглым вторжением чуждых существ с другого плана бытия, пришли на помощь. Его посох, сотворенный с таким тщанием и любовью, мгновенно сгорел в руках, а несколько амулетов в личной каюте превратились в пыль вместе с небольшим кусочком бесценного арканита, бережно хранившегося на самый крайний случай. Наверное, именно такой. Вокруг тела чародея воздух, казалось, уплотнился, загустел, образуя тугой кокон, твари яростно попытались атаковать с головой ушедшего в создание высшего заклятья раненого мага, но все их старания оказались тщетны.
Марнок вкладывал последние силы, выстраивая финальные штрихи неимоверно сложной формулы заклинания, духи, отдававшие собственное подобие жизни для сего действа, на сотни разных голосов зашипели, закричали, заверещали: «СМЕРТНЫЙ, ОТОМСТИ!»
Однако маг уже не мог ничего сделать, у него не осталось больше сил, заклинание медленно набирало обороты, защитный кокон вспыхнул режущим белым светом и исчез, как будто его и не было. А вокруг все еще бушевали взбесившиеся волны, они рвали на части деревянное тело корабля, норовили забраться в глотки людишкам, цепко, но обреченно цепляющимся за куски досок и весел, к которым они были прикованы неизвестно зачем, ведь власть чародея держала покрепче заговоренного железа.
  
Небо над местом крушения на многие мили вокруг окрасилось в иссиня-черный цвет, вверх спиралью уходила исполинская воронка портала, через которую еще некоторое время прорывались сгустки темно-бурой субстанции, на лету отращивающие подобия крыльев и разлетающиеся во все стороны света. Часть из них камнем падали вниз, не в силах сдерживать свой первобытный, неутолимый голод, бестии, порожденные неведомой магией, вгрызались в тела еще живых людей и с довольным клекотом рвали их на куски, чтобы, слегка насытившись, лететь куда-то вдаль. Через десять минут яростный напор тьмы исчез, как будто ее никогда и не было, небо постепенно просветлело, и волны улеглись, на месте крушения кое-где остались видны плавающие обломки, окровавленные тела, запутавшиеся в снастях. Мир затопила тишина, вечная тишина океана.
 
Глава 2
 
Ветер гулко завывал в щелях каменных стен старого замка, предвещая серьезную бурю. Вернее, и замком-то его трудно было назвать, более всего это порядком обветшавшее строение походило на круглую в основании башню двадцати метров высотой, сложенную из тщательно подобранных осколков окрестных скал и окруженную точно такой же каменной оградой с высокими деревянными воротами, обитыми железом. По крайней мере, так она выглядела снаружи, но непосвящённые и не догадывались, что её скрытые от всех многоярусные подвалы образуют гораздо более внушительные площади. В видимой для всех надземной части башни были расположены залы для проведения встреч с редкими гостями, помещения, заставленные столами и лавками для приема пищи, личные покои обитателей этой цитадели. На самом верху имелась небольшая обсерватория, ведь по роду деятельности некоторых проживающих тут магов им приходилось постоянно следить за звездами и другими небесными телами, так как весьма нередко попадались разнообразные магические предметы, которые работали лишь в определенных фазах тех или иных астрономических тел. Также была в этой части размещена и малая библиотека, в основном не представляющее особого интереса чтиво, философские трактаты, различные истории, записанные по рассказам моряков. Ничего стоящего, одним словом. А вот уникальные свитки, книги и магические манускрипты, записанные ушедшими в небытие чародеями, различные пророчества, бесценные творения из древнейших времен, все самое важное, хранилось уже в нижней вивлиофике. Эти помещения надежно оберегались несколькими уровнями комбинированной защиты, причем как хитроумными заклятиями, так и механическими ловушками. И даже если кто и смог бы узнать о хранилище редчайших книг, то все равно проникнуть без ведома хозяев туда было практически невозможно.
Под главной библиотекой располагались в несколько уровней специальные экранированные лаборатории для алхимиков и магов. Оснащение этих кабинетов поражало обилием хоть и старого, но еще добротного инвентаря, различные колбочки, пробирки, сосуды, множество разных котлов и непонятных простому смертному приспособлений. В соседнем помещении нашлись бы практически любые ингредиенты для разнообразных отваров и чудотворных зелий. Еще ниже располагалась тюрьма для призванных магических существ и просто пленников, которым не посчастливилось бы сюда попасть, всего с десяток небольших изолированных комнат с толстыми решетками. Тюрьма, впрочем, постоянно служила складом для различных ненужных вещей, отправленных сюда на время из-за отсутствия надлежащего для них места, да так и оставшихся здесь навсегда. Так уж тут было заведено, то, что жаль было выкинуть, перемещалось на хранение в любые пустующие комнаты, ведь, как правило, никто из весьма престарелых обитателей замка не собирался держать приносящих мороку пленников, слишком хлопотное это дело. Хотя иногда случались и досадные неприятности. Порой то эксперимент выходил из-под контроля, то результат магических ритуалов получался не таким, как того ожидали. Поэтому несколько клеток все же держали наготове постоянно. Настоятель замка требовал, чтоб и петли, и замки тех камер всегда оставались смазанными, зачарованными и готовыми к немедленному использованию. Слишком уж он хорошо помнил случай, когда оживленный заклятием мертвяк из-за неудачного эксперимента сумел покалечить нескольких престарелых магов, его тогда еле удалось уничтожить, магия лишь ненадолго смогла его обездвижить. Как раз только на время, которого еле хватило, чтобы перенести неупокоенного в укромное место, запереть и подождать, когда кончится действие неудачного заклятия, или, по крайней мере, будет возможность убить его, разрезав на куски тело, с последующим преданием очистительному огню.