Печать тьмы

– Господа, время не терпит, приступим, а то у меня в лаборатории запущено несколько процессов, и не хотелось бы их оставлять без внимания, – слегка нетерпеливо предложил маленький человек в просторном одеянии, на которое был надет внушительных размеров пояс с множеством кармашков и хитрых пряжек, без мастера-алхимика тут явно было не справиться.
Целители не зря пользовались всеобщим уважением и признанием, их мастерство было весьма велико, ведь рано или поздно всем требовалась подобная неоценимая помощь. Сначала они удалили уже начавшую загнивать омертвевшую плоть, поливая края раны на спине каким-то сложносоставным алхимическим варевом и произнося монотонные речитативы заклинаний. Из зияющих в теле человека глубоких порезов начал идти белый дым, мертвая плоть растворялась и превращалась в студенистую массу, которая стала сама собой вылезать наружу, отделяясь от здоровых тканей, и силой заклятья стягиваться в небольшой шар, зависший в десяти пальцах над спиной пациента. Вслед за очищением пришел черед наращивания мышечных волокон, опять полились в открытые и обработанные раны какие-то алхимические зелья. Маг-целитель с пигментными пятнами на коже головы протянул руку над шаром из студенистой массы и влил в нее сверху какой-то ингредиент. Содержимое его, стянутое в круглую сферу, приобрело красноватый оттенок и, повинуясь словам заклинания, которые не переставали звучать в тишине комнаты, опустилось на спину лежащего без сознания Марнока. Как только преобразованная багровая субстанция заполнила собой пострадавшие участки, она начала медленно трансформироваться в мышечную ткань, плотно срастаясь с поврежденными местами и образуя с ними единое целое. Самое сложное было сделано и наконец настал черед кожи, один из целителей откупорил очередную бутыль, протянутую запасливым алхимиком, и плеснул немного бледно-розовой жидкости на спину, магический субстрат растекся по поверхности и через несколько минут превратился в тонкий слой самого настоящего эпидермиса. Пленка получилась розовой, почти как у младенца, и такой же нежной, ей предстояло еще самостоятельно несколько недель уплотняться естественным образом. На этом магическая хирургия была выполнена и оставалось только напитать тело пострадавшего собрата живительной энергией, дабы помочь ему побыстрее оправиться.
Закончив целительские манипуляции, эскулапы еще немного пообсуждали столь необычный случай, проверили некоторые свои теории и после этого удалились. Марнока так и оставили, не переворачивая его на спину, давая мышцам окончательно укрепиться на костях и возобновить кровоснабжение. Уже на следующее утро маг смог самостоятельно открыть глаза. Слегка повернув гудящую голову, он увидел мирно посапывающего стражника, сидящего на его собственном стуле и облокотившегося об стол.
– Эй! – позвал слабым голосом очнувшийся чародей.
Караульщик встрепенулся, спросонья схватился за алебарду, которую прислонил к столешнице, и подскочил, как ошпаренный, осознав, что допустил непростительную оплошность.
– Да, вша милость, – заученно прокричал он хриплым ото сна голосом.
– Что со мной? – потребовал объяснений маг.
– Так это, того, порвали вас, ваша милость, как есть, страшная тварь порвала, всю спину вам искромсала. Господа медикусы вас, почитай, полдня собирали. Теперь вот приказано вас охранять, покуда не очнетесь, а потом позвать мастера Миргона, старшего целителя, – спохватился он и подскочил к двери.
Не успел маг и рта открыть, как бравый служака уже орал дурным голосом в коридор.
– Господин маг очнулся!
Его вопль услышали, и тут же раздался топот быстро удаляющихся ног, а через полчаса в дверь степенно вошел завернутый в голубой плащ низенький человек. Старший целитель мастер Миргон был уже довольно немолод, хотя благодаря своим знаниям и умениям вкупе с солидными доходами выглядел весьма неплохо. Росту в нем было около полутора метров, телосложение он имел в молодости, по-видимому, весьма крепкое, но с годами изрядно пополнел, о чем свидетельствовал внушительный животик. Коротко стриженые седые волосы и аккуратная бородка на приятном доброжелательном лице дополняли общую картину.
  
– Здравствуйте, мастер Марнок, – бархатным баритоном проговорил он, – как ваше самочувствие? – спросил целитель и подошел к кровати, на которой лежал раненый маг.
Бесцеремонно откинув одеяло, посетитель начал изучать спину, которую совсем недавно врачевал вместе с товарищами, пару раз потыкал пальцами в воссозданную ткань и поводил руками, от чего у лежащего на животе мага пробежали по спине маленькие иголочки, а кожа разогрелась и покраснела.
– Ну, что ж, – задумчиво проговорил медикус, – восстановление прошло весьма успешно, очень скоро вы, мой друг, встанете на ноги. Однако мне, как и многим другим, не терпится узнать, что же с вами случилось. Все наши собратья накануне вашего столь внезапного возвращения почувствовали сильнейшие специфические возмущения, многих неофитов даже пришлось выводить из состояния магического шока. Серьезно, конечно, никто не пострадал, но вся общественность обеспокоена тем, что же все-таки произошло. Подобных прецедентов, насколько мы знаем, не наблюдалось на нашей памяти, архивариусы ордена, как очумелые, бросились изучать хроники, однако и они не преуспели. Должен сказать, что многие были готовы связать это возмущение с вашим появлением в Цитадели. Надо сказать, весьма и весьма престранным появлением. Мы нашли ваш сгоревший анкер, и нам очень интересно, что же все-таки произошло? Будьте так любезны, утолите мое любопытство.
– Мастер Миргон, – слабым голосом проговорил корабельный маг, – мне кажется, что ответы на такие вопросы я должен сначала дать совету старейшин. Я прошу вас помочь мне созвать конклав. Думаю, я сумею открыть свою память, чтобы вы сами смогли все как следует оценить, очень уж все странно. И страшно.
– А вот это вряд ли, молодой человек, у вас получится, – слегка насмешливым тоном сказал доктор, он имел право на такое обращение, ведь благодаря своему искусству целитель весьма неплохо сохранился в свои сто двадцать три года, – у вас налицо сильнейшее магическое опустошение. Вам сейчас не то, что память открыть, вам даже червяка не зачаровать.
Только теперь, после этих слов, Марнок понял, что за пустота свила гнездо у него внутри, как будто из него с корнем вырвали часть души.
– Так все серьезно? – глухим голосом спросил Марнок, понимая, что от ответа целителя зависит его дальнейшая судьба, нередко бывали случаи, когда маги полностью лишались своих сил и уже никогда не могли восстановиться.
– Весьма, весьма, – задумчиво ответил Миргон и покивал в подтверждение своих слов седой головой. – У вас наблюдается катастрофический упадок магических сил, – как ни в чем не бывало, продолжал допытываться целитель, – видимо, вы совершали какие-то действия, требующие огромной мощи.
Низенький человек хитро посмотрел в глаза лежащему на животе пациенту и требовательно приподнял бровь.
– Не юлите, я много повидал и кое-что понимаю, у вас не могло быть столько силы, чтобы переместиться к анкеру с «Медного Октопуса». Ведь на нем вы уходили в море, магических кристаллов на такое в нужном количестве тоже не достать. Так что рассказывайте, рассказывайте. Я весь внимание.
Марнок медленно закрыл глаза и тяжело вздохнул, делать было нечего, этот скользкий, но чертовски проницательный старикашка всё равно не отвяжется.
– Мне пришлось воспользоваться высшей некромантией, скрывать это не имеет смысла, всё равно ведь узнаете. «Когти Смерти», – глухим голосом признался Марнок.
После этих слов глаза медикуса полезли на лоб.
– Чтооо? Кааак? Но ведь… – запинаясь, проговорил целитель и инстинктивно сделал шаг назад. – Ты что наделал, идиот?! Да ты хоть представляешь, что теперь с тобой будет? Как ты вообще про него узнал? Этот раздел некромантии для нас запретен. Двери Тьмы захотел открыть?
– Знаю, знаю, она запрещена, но все произошло так быстро, что я сам ничего не понял. Плел стандартный перенос, но что-то пошло не так, как-то само собой получилось, по-другому было не выбраться. Прошу вас, соберите конклав, мне есть, что вам всем рассказать. После этого готов ответить за свой поступок и приму любое решение, – выпалил Сертин.