Пленница

 
Ольга Вечная
 
Пленница
 
Все вымышлено, любые совпадения случайны
 
 
Глава 1
 
Рада
Лишь когда самолет выпускает шасси и стыкуется с землей, я обретаю способность дышать полной грудью.
Дома. В безопасности.
  
Не терпится увидеть родных и близких, в первую очередь, конечно, папу. Свалилась ему как снег на голову, но другого выхода не было. Вляпалась.
Папа у меня хороший. Даже вновь женившись, он не забыл о дочери от первого брака, навещал каждый месяц, а то и чаще, заботился. Когда вчера утром я позвонила и расплакалась, тут же ответил: «Прилетай». С мачехой, правда, у нас отношения так и не сложились, но я не планирую ей мешать. Буду вести себя тихо.
Выхожу из самолета и вижу дядю Вардана, папиного помощника. Встречает прямо у трапа с табличкой: «Звездочка». Я закрываю ладонью улыбку – Вардан в своем репертуаре!
Другие пассажиры косятся, и я тушуюсь. Только местные понимают, что здесь нельзя просто так взять и не пригнать машину на взлетную полосу. Понты – наше все.
Я родом из небольшого городка на юге страны, у моего папы успешный строительный бизнес. Раньше были еще рестораны, но пару лет назад он их закрыл.
Вардана я знаю с пеленок, он был свидетелем на свадьбе моих родителей. Здоровенный мужчина, но добрый как ребенок. Обнимаю его, рассмеявшись.
– Дядя Вардан, я бы спокойно вышла через аэропорт. – Выделяю интонациями: – Как все. Что ты людей смущаешь? Вдруг жалобу напишут.
– Не хотели пускать в этот раз, представляешь! – возмущается он громко, и я улыбаюсь, потому что соскучилась по его армянскому акценту. – Чертовы федералы, везде у них правила! У нас дочь блудная возвращается домой, пусть своими правилами стены сортиров украсят!
– Идем-идем. – Сжав его локоть, веду дядю Вардана к машине. Сама округляю глаза и в пол пялюсь. Ну дела.
Последние пять лет я живу в Москве, учусь, работаю. Успела отвыкнуть от домашнего колорита.
Поворчав от души из-за того, что я «не доверяю дорогому дяде» и пристегиваюсь в машине, дядя Вардан все же жмет на газ и выруливает к воротам. Я смотрю в окно, улыбка так и не сходит с губ. Сердце бьется быстро и радостно. Неужели дома?
Мы минуем Анапу, в которой я жила с бабушкой, и устремляемся в Т, где у папы большой дом.
Моим единокровным сестрам пятнадцать и восемнадцать лет. Нина уже совсем взрослая, учится в колледже, подумывает перебраться в столицу. Мы часто переписываемся в последнее время, но вживую не виделись тысячу лет. Думаю, подружимся.
Павлине пятнадцать! Я прекрасно помню, как она мне пальчиком в книжке показывала зайчиков и птичек, сейчас же младшая сестра превратилась в девушку.
«Камри» ровно идет по трассе, и я так сильно расслабляюсь, что умудряюсь подремать. Просыпаюсь на лежачем полицейском, который дядя Вардан преодолевает с ветерком. Открываю глаза и сажусь ровно.
Папина улица. Не центр города, но здесь, в Т, все близко. Широкая полоса, идеальный асфальт, ухоженные частные дома, утопающие в цветущих розах, пиракантах и алиссумах.
Возле дома отца припаркованы машины. Одна, вторая, третья… Насчитываю восемь и ахаю.
– Умоляю. Скажи, что это не праздник в мою честь.
Дядя Вардан весело подмигивает и останавливает машину прямо у ворот. Громко сигналит, лишая меня последней надежды пробраться в дом незамеченной.
– Перестань! Пожалуйста, эй! Боже, ты не знаешь, что такое стыд! Ты родился без него! Я же с самолета.
Вардан добродушно хохочет, а я быстро смотрюсь в зеркало, хоть как-то приглаживаю спутавшиеся волосы. Не успеваю закончить, как пассажирская дверь распахивается.
Папа!
Торопливо выбираюсь из салона и крепко обнимаю его за шею. Сердце колотится, но на душе спокойно. Слава богу, у меня есть отец, и он обо мне позаботится. Остановит тот кошмар, который случился в моей жизни. Во всем разберется.
– Филат, доставил в целости и сохранности.
Папу зовут Влад Филатов, но еще с армии прижилось сокращение от фамилии.
Вардан надувает губы и бросает мне оскорбленно:
– Без ДТП.
Шлю ему воздушный поцелуй и бросаю тревожный взгляд в сторону гостей, выходящих на улицу. Как же их много! Я торопливо шепчу отцу:
– Пап, нам нужно поговорить и как можно скорее.
– Успеем, – обещает он тихо и добавляет громче: – Радка! Ну какая красавица! – Оборачивается к жене: – Просто звездочка, да, Лиза?.
Елизавета приветливо улыбается, кивает, но держится в стороне. Зато я попадаю в хоровод объятий сестер, тетушек и папиных друзей. Принимают меня, блудную дочь, радушно и тепло. Спустя не менее часа приветствий отец наконец отпускает освежиться, и Елизавета провожает меня на второй этаж.
Деревянная, чуть скрипящая лестница со сколами от игр сестер, резные перила.
Выделенная комната оказывается удивительно просторной. Наверное, она одна из самых больших на этаже. Дядя Вардан заносит вещи, треплет по голове, словно мне снова пять, и спускается на первый этаж.
– Постельное я застелила свежее, – рассказывает Елизавета. – Вот тут стопка чистых полотенец. Помнишь, где ванная?
– Да, спасибо большое.
– Чтобы побежала горячая вода, нужно подождать. Но попросту воду тоже не лей. Помнишь же, что у нас септик? Это тебе не квартира в столице.
– Помню конечно. Хорошо.
– Утюг в прачечной на первом этаже, но если нужно что-то быстро погладить, то у меня в комнате есть ручной отпариватель. Так, что еще… Фен в ванной, в верхнем ящике комода.
– Отлично. С удовольствием освежусь после перелета.
– Отдыхай, но не слишком долго, – улыбается Елизавета. – Спускайся к столу. И кстати, Рада, папа забыл вчера уточнить: у тебя есть загран?
– Эм… Есть.
– А шенген?
– Виза? Визы нет. А зачем? Вы собираетесь в отпуск?
– Папа ничего не говорил? – вздыхает мачеха с сомнением. – Впрочем, это в его духе, кто бы удивлялся.
– А что случилось?
– Он сам тогда расскажет. Ты отдохни и приходи ужинать. – Помедлив, она бросает из-за плеча: – Папа очень ждал тебя. – И поспешно оставляет меня одну.
Некоторое время я стою посреди комнаты, рассматриваю обои, мебель. Потом закрываю дверь и присаживаюсь на кровать. Тру лицо.
Не мой это дом. Я здесь родилась, но по факту он всегда принадлежал Елизавете. Появившись, она в первый же год не оставила от нас с мамой ни следа. Неуют откликается в сердце какой-то несвоевременной детской ревностью, которую я гашу привычным усилием воли.
Поднимаюсь и подхожу к окну, разглядываю улицу, соседние дома. Вдоль дороги останавливаются еще несколько машин. Гости все прибывают. Кажется, папа решил собрать половину города.
Из черного мерседеса выходят двое мужчин, встают напротив дома, смотрят, переговариваются. Я поспешно задергиваю штору и иду распаковывать чемодан, а потом в душ.
Нужно побыстрее привести себя в порядок и спуститься, папа на меня надеется.
 
Глава 2
 
Закон Эдварда Мерфи гласит: если что-то плохое может случиться, оно обязательно случится. Моя кубанская бабушка никаких американских майоров не знала и узнавать не собиралась, но она часто, ругаясь, приговаривала: «Дурацкий закон подлости!» Как же так вышло, что на разных континентах совершенно разные люди пришли к одному и тому же пониманию жизни?
Дело во внушении, психологии, карме… в чем угодно, если хотите, но заявляю уверенно: в последний месяц меня, горемычную, можно использовать как доказательство вышеописанного закона.
  
И я искренне надеюсь, что хотя бы этот вечер пройдет без эксцессов.
Горячую воду дождаться не получается. Наскоро ополаскиваюсь под прохладным душем и, взбодрившись, лечу в комнату. Тороплюсь ужасно! Макияж я решаю проигнорировать, лишь подчеркиваю глаза коричневой тушью и взлохмачиваю волосы. Напяливаю первое попавшееся немятое платье, в этот момент в дверь стучатся.