По прозвищу Эфа (СИ)

Я, в отличие от многих, вольный наёмник, живущий по своим собственным законам. В моём положении имеются как плюсы, так и минусы, но первых всё же больше, как ни крути.
— Чего тебе? — дворецкий оказался не очень то приветливым.
— К господину Салану с донесением, — отрапортовала я бойко, вытягиваясь в струну и преданно заглядывая дядечке в глаза.
— Давай сюда, я передам, — не поддался на мою уловку мужчина.
— Велено передать лично в руки, — продолжила рапортовать я, постепенно наращивая громкость.
Дворецкий скривился, но в дом всё же впустил. Защита тихо тренькнула, реагируя на оружие.
— Оставь всё там, — махнули мне рукой, и я без пререканий выложила на небольшой столик пару кинжалов и небольшой арбалет.
— Жди здесь, я доложу господину, — последовал следующий приказ, и я послушно замерла на месте.
Так и простояла всё время без движения, пока слуга не вернулся обратно. И только после этого позволила себе переступить с ноги на ногу, будто получила команду «вольно».
— Поднимайся на второй этаж, вторая дверь слева. Господин тебя ждёт, — сказал дворецкий и отвернулся, более не удостаивая меня своим вниманием.
Я же легко взлетела по лестнице на второй этаж и направилась по указанному маршруту. Дверь в кабинет оказалась приоткрыта, но я всё равно постучала и, лишь получив разрешение, вошла.
За прошедшие годы тут мало что изменилось. Несколько незначительных деталей, вроде напольного ковра и пары аляповатых картин модных нынче мастеров, существенной роли в деле изменения интерьера не сыграли.
Преодолев разделяющее нас расстояние, я протянула Салану письмо, написанное мной лично на староидьярском языке. А пока он распечатывал послание и с недоумением разглядывал причудливые письмена, я деловито доставала из потайного кармашка пропитанные ядом иглы. Тем самым ядом, который время от времени выделяют мои собственные ядовитые железы. Что поделать, вот такая я неправильная змеелюдь — брезгливая не в меру. Как только представлю, что придётся кусать чью-то жирную потную шею, так сразу к горлу подкатывает тошнота. Приходится изворачиваться, как только можно.
Салан морщил лоб, беззвучно шевелил губами, разбирая слово за словом. У меня даже закрались подозрения, что ему знаком этот древний язык, широко распространённый в узких кругах. Последние несколько столетий им пользовались исключительно наёмники. Неужели этот гад когда то был одним из нас? Если это так, то мне следует поторопиться с исполнением приговора, текст которого обвиняемый, судя по всему, почти дочитал до конца.
Я незаметно переместилась за спину своему обидчику. И когда Салан оторвался от письма, чтобы взглянуть на посланника, меня на прежнем месте уже не было.
— Приговор окончательный и будет приведён в исполнение незамедлительно, — шепнула я на ушко вору, убийце и работорговцу, а затем решительно вонзила в его шею ядовитую иглу.
Салан резко дёрнулся, но тут же замер. Первая порция яда его не убила, а лишь парализовала, как и было задумано. Видно было, что мошенник прилагает немалые усилия, чтобы пошевелить рукой или ногой, однако тело ему уже не повиновалось.
Я неспешно подошла к двери и заперла её на ключ. Теперь нам никто не помешает.
— Помнишь меня? — спросила я Салана, становясь напротив него и откидывая с головы капюшон. — Вижу, что помнишь, — удовлетворённо кивнула, заметив проблеск узнавания в его глазах. — Надеюсь, ты понимаешь, что я хочу получить небольшую компенсацию за те неудобства, что мне пришлось испытать по твоей вине? Согласись, это было бы справедливо.
После слов о компенсации и справедливости Салан не на шутку разгневался и опалил меня таким ненавидящим взглядом, что я невольно улыбнулась. Всегда приятно видеть противника разъярённым и при этом совершенно беспомощным, как новорожденный котёнок.
Продолжать разговор с этим негодяем не было смысла, да и время поджимало. Не обращая на него внимания, я принялась обыскивать кабинет. Справилась довольно быстро. Добычу складывала на столе. Она оказалась довольно внушительной: векселя, закладные, золотые монеты и недавно вошедшие в обращение ассигнации.
 
Векселя и закладные я сожгла в камине, пусть люди, попавшие в кабалу к этому негодяю, вздохнут свободно. А вот банковские ассигнации и часть золотых монет рассовала по карманам. Жадность, как всегда, подмывала взять больше, но у меня в голове уже созрел план, как распорядиться оставшимся золотом с большей пользой для себя.
Около сотни золотых монет я рассыпала по столу, надеясь, что дворецкий поступит именно так, как я от него ожидала, то есть, возьмёт эти деньги себе. Убийство Салана не оставят без внимания, будет расследование. И разумеется, дворецкий вспомнит ученика из гильдии наёмников, доставившего письмо господину. Только вот незадача, то послание я тоже спалила, зато при обыске у дворецкого обнаружат внушительную сумму денег. И кто тогда окажется под подозрением?
А ещё лучше, если он просто скроется с деньгами. Тогда по его следу направят лучших ищеек королевства и когда поймают, а это лишь вопрос времени, все его свидетельства не будут иметь никакой ценности.
И да, мне ничуть не жаль этого мужика. Он меня не узнал, но я то его вспомнила. Это был подручный Салана, тот самый, что участвовал в моём похищении. Жаль, второй не дожил до этого дня. Кто-то успел достать его раньше меня.
— Ну вот и всё, господин Салан. Пришла пора нам прощаться и теперь уже навсегда, — обратилась я к обвиняемому, наконец осознавшему, что помилования не будет.
Вторая игла вошла в его шею так же легко, как и первая. Глаза Салана мигом остекленели. Всё-таки хороший у меня яд, спасибо Сайясхари.
Дворецкому я сказала, что вернусь через полчаса, его господин к тому времени напишет ответ, а до той поры он велел его не беспокоить.
Меня в очередной раз облили презрением и молча закрыли за мной входную дверь. Я же не стала медлить и припустила к городским воротам, туда, где меня дожидалась моя лошадь. Выплату по старому долгу я получила, в этом городе меня больше ничто не держит.
  
ГЛАВА 6
 
Напарники ожидали моего появления в небольшой деревеньке, расположенной в паре часов верховой езды от Дархона. Стайка разновозрастных ребятишек, завидев меня, шустро сорвалась с места и помчалась прочь. Не трудно было догадаться, что они побежали к кому-то с докладом.
Я поехала вслед за ними, так как была уверена, что нанимателями окажутся мои друзья, и мысленно похвалила их за сообразительность. Руди и Шарк поступили разумно, потратив несколько медяков на этих сорванцов. Деньги не бог весть какие, а польза от такого вложения очевидна.
Следуя за детьми, я без труда отыскала парней. Судя по их сытому и довольному виду, за время моего отсутствия они успели отобедать и теперь намеревались вздремнуть, расположившись тут же на широких лавках, стоящих у стены.
Деревенский трактир пустовал. Местные в это время были заняты делом, а проезжие, скорее всего, предпочитали засветло доехать до Дархона и потому не задерживались в пути. Наплыв посетителей наверняка начнётся ближе к вечеру, вот тогда здесь яблоку будет негде упасть. Сейчас же в полутёмном зале царили тишина и покой.
При моём появлении ни Руди, ни Шарк даже не дёрнулись. Лишь окинули меня цепкими взглядами из-под полуприкрытых век и, убедившись, что со мной всё в порядке, вернулись к прерванному сну.
Из кухни выглянула конопатая розовощёкая девица. Ойкнула, заметив нового посетителя, и поспешила принять заказ. Проголодаться я не успела, но отказываться от обеда не стала. Никогда не знаешь, что может случиться в пути и когда в следующий раз удастся нормально поесть. Именно непредсказуемость жизни приучила меня наедаться и отсыпаться впрок.
 
Уже через час мы продолжили путь. Навёрстывая упущенное время, подгоняли коней, чтобы оказаться как можно дальше от принцессы и её сопровождения.
Мы чуть было вновь не столкнулись нос к носу с выскочкой капитаном. К счастью, деревенские мальчишки честно отрабатывали полученные деньги и вовремя известили нас о прибытии трёх золочёных карет в сопровождении отряда воинов.