Вела Сезон 1

Они пытались объяснить себе, что у них не было выбора. Что на каждом шагу они принимали правильное решение, на пользу дела. А потом снова вспоминались глаза Асалы, и вся логика извращалась, боль страшно и едко пронзала их целиком, от раскалывающейся головы до заплетающихся ног, Нико уже не знали, какое решение считать правильным.
Теперь все, кроме Гань-Дэ, могут погибнуть — и только потому, что Асала не смогла обречь Нико на казнь от рук Кинриг. Генерал поймает или убьет Узочи, захватит кубы, вырежет Хафиза и Орден, если они встанут на ее пути, а потом заберет свой народ — и только его — в кротовую нору, к будущему, к новым поколениям. Гань-Дэ всегда был только для ганьдэсцев — свою планету Кинриг ставит превыше всего.
Неужели Асала правда это сделала? Пожертвовала внуками Гипатии, потому что не могла видеть, как Нико стреляют в голову? Нико, которые совершили благонамеренное предательство и ненароком пытались ее убить? «Я этого не стою».
В голове Нико с ужасающей мощью развернулась идея: ведь они могли изменить это будущее. Изменить, просто перестав быть обузой.
Отказавшись от защиты или жалости.
Совершив жертву, а не требуя ее от других.
План захватил разум с неописуемой смесью страха и праведности. Нико словно заглянули в черную дыру. На мгновение забыли о боли в голове и запястьях, пылая от осознания, что впервые видит однозначно верный путь.
Солдаты Кинриг загнали их в какой-то гусеничный боевой транспорт — первый в колонне танков, куда больше размером, чем те машины, что ИИ взорвали во время засады. Внутри было затхло и душно, и сухо, как в пустыне, но хотя бы не терзал холод.
Нико придется напасть на саму Кинриг. Они поглядывали на солдат и копались в воспоминаниях о курсе подготовки, пытаясь опознать оружие у них в руках, — зная наверняка лишь одно: только личное оружие генерала может убить с первого выстрела. У нее какая-то модель обжигающего оружия, если Нико не ошибались, — оно крайне болезненно пожирало плоть и было эффективно даже при касательном ранении.
Об этом они старались не задумываться.
До Нико доплыли голоса — Сорайя говорила с Асалой. Казалось, будто она твердит «пожалуйста».
Нико ответит на просьбу.
Кинриг сидела впереди, ближе к Асале и Сорайе. На Нико она больше не обращала внимания, поручив их солдатам. Нико слегка сдвинулись, чтобы на пути ничего не мешалось. Мускулы стали ватными, во рту пересохло. Вот и все. Вот и — о боги, сейчас они умрет, узнает ли об этом их отец или…
«Не думай. Просто делай».
Нико уперлись одной ногой в скамью, на которой сидели, прерывисто вдохнули и швырнули себя вперед. Из горла вырвался боевой клич. Перед глазами стоял силуэт Кинриг — резкий, как клинок, с короткими белыми волосами, — развернувшийся невозможно быстро, вскинувший оружие. Теперь Нико не смогли бы остановиться, даже если бы захотели. Все поле зрения заполнило дуло — бездонная пропасть, — а потом мир ярко вспыхнул и ударил в спину. По груди и плечу разлилась боль, и они всё кричали, всё кричали и не могли остановиться.
Мир вывернулся наизнанку, перед глазами мельтешtли солдаты, возвышаясь на фоне потолка, как великаны.
Затем в лицо Нико врезался чей-то приклад, и в мыслях осталось только одно: «Я живы. Я все еще живы».
«У меня не получилось».
***
— Хватит! — кричала Сорайя. — Хватит, пожалуйста, хватит…
— Мы же ведем вас к кораблям! — перекрикивала ее Асала. Она была хорошо знакома с насилием, но это — избиение лежачего в долбаных наручниках, избиение Нико…
«Нико. Что ты наделали?»
Они же знали, что не сможет причинить вреда Кинриг — только не в наручниках, не с такой жалкой подготовкой в сравнении с навыками генерала, не сидя в танке, набитом под завязку солдатами.
Они не пытались ее убить.
Они пытались погибнуть.
— Прекратить, — сказала Кинриг, не особенно повышая голос, и солдаты резко замерли и выпрямились, расступились к стенкам.
Неподвижное тело Нико раскинулось на полу, вместо лица — кровавая маска. Обжигающее оружие Кинриг превратило их плечо и левую руку в измочаленное месиво — словно мясо, отбитое до состояния фарша.
 
— Позвольте мне остановить кровотечение, — умоляла Сорайя.
Кинриг безразлично качнула головой и отвернулась. Сорайя присела и неуклюже попыталась скованными руками забинтовать самые страшные ранения Нико.
Нико не шевелились. Несколько долгих мгновений, пока ее живот разъедала совесть, Асала следила, чтобы убедиться, что они еще дышит.
— Долго нам еще? — безэмоционально спросила Кинриг.
Асала подавила реакцию и бросила взгляд на показания навигационной панели.
— Уже недалеко. Сверните на три градуса восточнее.
И, возможно, там у них с Сорайей будет возможность сбежать. Асала ждала и выискивала этот шанс с тех самых пор, как их взяли в плен. Нужен всего миг. Пусть Кинриг забирает все, что там есть у Узочи, пока Асала с Сорайей сберегут маленькую крупицу — и желательно выберутся невредимыми.
Естественно, теперь забрать Нико с собой будет чертовски сложно.
Взгляд Асалы сполз на пол. Сорайя останавливала самые худшие кровотечения, но Нико уже было почти не узнать — лицо заливала кровь, глаза заплыли. Веки слегка трепетали.
Она пыталась на них рассердиться — за то, что чуть не умерли, что намного осложнили побег, когда надо было всего-то… черт, она пыталась разжечь в себе ту ярость, которую чувствовала всего час назад, когда ей самой хотелось колотить Нико лицом о стену за то, как они с ней обошлись. Но теперь на месте того гнева осталась только дыра.
Нико, глупые, добрые, идеалистичные Нико, только что пытались покончить с собой ради нее и Сорайи. И у них почти получилось.
Она отвернулась.
— А. Старые заводы в Семидневных горах, — сказала Кинриг. — Умно. Я так понимаю, мы прибыли.
Асала взглянула на карту.
— Да. Мы сделали, как ты просила.
Колонна бронетехники взбиралась по склонам, ветки царапали бока их танка. Наконец боевая машина, вздрогнув, встала на месте. Солдаты ткнули Асалу винтовками, и она поднялась на выход.
Кинриг навела оружие на Сорайю.
— Ты. Бери их с собой.
— Подождите! Не надо, — взмолилась Сорайя. — Они же все равно никуда не денется… если передвинуть Нико сейчас, они может…
— Умереть? — Генерал подняла брови. — А что я, по-твоему, сделаю, если вы привели меня не туда?
Руки Асалы сжались в кулаки, силясь вырваться из жгута. Охранники снова ее ткнули, в этот раз больно, до синяка, и она заставила себя выйти через люк и спуститься по крутой решетке.
Пока они ехали, над горизонтом вскарабкалось солнце, а вокруг них высился красный сосновый бор — в светлеющее небо вонзались зазубренные шипы цвета ржавчины. Под сапогами Асалы хрустели шишки. За усеянной иголками поляной зияла та самая пещера, которую они с Нико нашли в расщелине на склоне.
Она пыталась унять дыхание. «Следи. Жди. Ищи возможность…»
Солдаты позади перерезали жгут на руках Сорайи, чтобы она помогла спуститься едва ли пришедшим в сознание Нико, пока их без особого терпения подталкивали сзади. Асала даже не знала, помогает ли Сорайя им идти или попросту тащит на себе. Повсюду подъезжала остальная бронетехника из колонны, солдаты и роботы стекались в лес с безликой слаженностью. С места засады их сопровождали огромные ИИ-осьминоги, выскочившие тогда из травы, — неудержимая сила, — а воздух вибрировал от появления квадрокоптеров-бомбардировщиков и дронов. Асала окинула взглядом округу — Кинриг явно знала местность, воздушная поддержка накрывала всю пещерную систему, затмевая небо над горами. Асала не представляла, откуда Узочи планировала запуск, но при такой расстановке сил везде, где она попытается взлететь, она только врежется в стену из брони.
 
Генерал Кинриг не хотела рисковать и упустить такую технологию. Естественно. Она привела с собой целую армию.
«Просто действуй по плану, — пыталась собраться Асала, отбиваясь от нахлынувшей беспомощности. — Как всегда. Найди возможность — и воспользуйся ей».