Хоб (ЛП)
Их все еще высокий солод,
Ношу чужие пакли, выкручивая нити;
А если кто-нибудь проснется,
Желая вдруг поймать меня,
Я скроюсь, громко гогоча, хо-хо-хо!
Стелла рассмеялась.
— Ты решила процитировать мне Бена Джонсона?
Стелла специализировалась на литературе, а Михаэла была знатоком Гудфеллоу. Стелла ни за что не выиграет этот бой.
— Да. Только не Джонсона, а Робина, — Михаэла отхлебнула горячий шоколад и ухмыльнулась Стелле поверх чашки.
«Получи, вредина».
Стелла сощурила глаза. Эта женщина любила бросать вызов.
— А как насчет тех случаев, когда он ради забавы срывал свадьбы?
Он был желанным гостем здесь,
Ликуя рядом с остальными;
Весь день он пел, играл,
А по ночам шалил,
Сначала он тушил все свечи,
И наступала темнота,
Кого-то он ударил, кого-то ущипнул,
Кого-то петь заставил, как жаворонка трель.
И вот опять светло,
Все хорошо и тихо,
Был принесен поссет,
Чтоб возродить веселье.
Но Робин, желая получить такой же,
Случайно превратил его в медведя;
Все люди от зрелища такого,
Сбежали, гонимые испугом.
Михаэла прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
— Он был голоден.
— Голоден… хм.
Михаэла усмехнулась.
— А как насчет того случая, когда он спас женщину от развратного дядюшки, обманом заставив мужчину написать согласие на брак с ее истинной любовью? И вспомни, как Оберон дал Робину свиток, в котором говорилось, что он не должен причинять вреда тем, кто не заслуживает мести.
— Ох, пожалуйста. Он издевался абсолютно над всеми, не обращая внимания, заслуживали ли они это, — Аманда откинулась на спинку стула и отхлебнула из чашки. — Притом заметь, Робин получил свиток в тот момент, когда Оберона представился отцом Пэка. Для всех остальных он остался все тем же Хобгоблином.
— А что ты скажешь о связи с Робином Гудом? — выпалила Михаэла победоносный вопрос.
Но девочки лишь расхохотались.
— Ты не можешь говорить серьезно.
Аманда так смеялась, что чуть не выронила чашку.
— Это было опровергнуто многими учеными.
Михаэла же улыбнулась еще шире:
— Средь прочих жил здесь милый маленький чертенок,
Его прозвали добряком, так как не ведал зла он,
Известный был как Робин,
С огромными глазами мальчуган,
Он приходил ночами и кухни вычищал,
А попадал в кровать и увлекался озорством…
— Теперь ты цитируешь Томаса Роуленда. Черт, твоя одержимость Пэком становится смешной, — Стелла вертела в руках пустую чашку.
— Это ты словно пишешь диссертацию о том, каким злом он был на самом деле, приравнивая его практически к Сатане, — Михаэла швырнула салфетку в голову Стеллы. Она делала так только для того, чтобы доказать свою точку зрения раз и навсегда. — Нет, он не зло. Обычный хороший парень.
— Мерзкий ублюдок, который щипал женщин за задницы и вел себя как вонючий сексист и мудак, — Аманда встала, держа в руке мокко. — Итак, я бы с удовольствием посидела еще и поспорила о Пэке-волшебные ручки, но мне пора на работу.
— И мне, — Стелла швырнула пустую чашку в мусорное ведро и покачала головой. — Знаешь, чего тебе не хватает, Мих?
— Началось, — Михаэла закатила глаза. Стелла знала, как сильно она ненавидела сокращенное имя «Мих». Подруга намеренно задела ее, так как проиграла спор.
— Настоящего мужчины в постели. Хватит замыкаться на фантазии о козлиной морде.
— Ох, Боже. Я не ожидала от тебя такого. Мих любительница пушистиков, — глаза Аманды драматично расширились.
— Пожалуйста, только не говори, что тебя заводят «Мои маленькие пони»[1].
Михаэла вздохнула и со стуком уронила голову на стол.
— Как же я вас всех ненавижу.
— Я поняла! Она неравнодушна к Твайлайт Спаркл[1], — голос Аманды стал визгливым. Михаэла поняла, что сука отчаянно пыталась не рассмеяться. — Или, может, Рарити[1]. Ей всегда нравились миловидные создания.
Стелла наклонила голову набок.
— Разве это не говорит о ее лесбийских наклонностях?
Аманда поперхнулась последним глотком мокко.
— Ты еще и лесбиянка?
Михаэла указала на входную дверь, даже не подняв головы.
— Пошли вон!
— Вот так живешь себе и думаешь, что хорошо знаешь друзей, — пробормотала Аманда, направляясь к двери.
— До скорого, Мих.
— Пока, девчонки, — Михаэла подняла голову и помахала подругам, которые направились к двери. — И я не любительница пушистиков!
— Рад это слышать.
Вот дерьмо. Каэль и его сексуальный друг стояли рядом с ее столиком. Друг беззвучно смеялся, прикрывая рот ладонью в странно знакомом жесте. Каэль крепко держал темноволосого мужчину за руку.
«Твою ж мать. Да они пара».
Михаэла и не подозревала, что Каэль был геем. Раньше ей казалось, что при каждой встрече Каэль смотрел на нее похотливым взглядом, но его хватка на темноволосом мужчине явно была собственнической.
Черт. Вот и разрушились мечты Михаэлы о том, чтобы поближе познакомиться с Высоким, Темноволосым и Фантастическим.
Ей пришлось признать, что они, безусловно, смотрелись великолепно. В этом не было никаких сомнений. Золотистая кожа темноволосого мужчины и темные миндалевидные глаза составляли идеальный контраст с белокурой, чисто американской внешностью Каэля.
Странно, потому что Михаэле, как правило, нравились парни с более светлыми волосами и глазами, как у Каэля, но ее взгляд не мог оторваться от темноволосого друга. Как и тогда, в гараже. Она надеялась, что ее заинтересованность не была слишком очевидной, особенно если мужчина был занят. Михаэла не покушалась на чужое, даже когда объект ее безответного вожделения любил женский пол.
Неожиданно Михаэла мельком увидела в окне одного из участников съезда, одетого как ходячее дерево, и громко цокнула.
— Бедняга. Он определенно получит не мало заноз после этого вечера.
Брюнет, все еще смеясь, рухнул на стул, который недавно освободила Аманда, и придвинул его ближе к Михаэле.
— Если честно, он придал новый смысл термину «деревянный».
Каэль ущипнул себя за переносицу.
— Не хватит даже всего кофеина в этом проклятом мире, — он тяжело вздохнул. — Ринго?
— Холодный карамельный макиато.
— Понял, — Каэль отошел, качая головой.
Михаэла прикусила губу. На этот раз она намеревалась во что бы то ни стало выяснить его полное имя.
— Прости, как Каэль обратился к тебе?
Мужчина наклонил голову и улыбнулся. Что-то в этой улыбке заставило ее задрожать. В глазах парня мелькали странные голубые искорки, похожие на осколки синего топаза в густой темной земле. Он склонил голову в странном старомодном жесте, напоминающем поклон.
— Ринго Мидори к вашим услугам.
Подождите-ка. Она знала, что эти слова из японской манги, которую недавно прочла.
— Японское имя. Если произнести правильно, то получится Мидори не Ринго, — Михаэла усмехнулась. — Черт. Твои родители назвали тебя Зеленым яблоком?
Одна темная бровь удивленно приподнялась.
— Я был интересным ребенком, — на секунду ей показалось, что в его взгляде появилось уважение, которые быстро сменилось весельем. — Ты говоришь по-японски?
— Нет. Хотя прочитала кучу манги.
— Манга? — Каэль плюхнулся на стул и протянул Ринго стакан.
— Ага. Мне нравится яой[1].
Чашка, которую Ринго начал было подносить к губам, замерла.
— Разве речь не о японских комиксах о любви между мужчинами?
— Ты когда-нибудь слышал о Наоно Бора? Одна из моих любимых писательниц, — Михаэла ждала, что будет дальше. У большинства парней была одна из двух реакций.
Конечно же, Каэль скорчил гримасу.
— Не моя стихия.
Ринго только ухмыльнулся и отхлебнул макиато.