Прости, я тебе изменил (СИ)

Сегодня ощущение надвигающейся трагедии так же преследовало его. Особенно остро. Одно радовало — Ольга точно не должна была вмешаться в его планы. Курс лечения еще не завершился. Так он думал.
Шло время, а настроение у Макара с каждой минутой омрачалось. Казалось, с приходом в клуб все только усугубилось. На душе кошки скребли. Но домой уже не хотелось. Ничего не хотелось. Разве что нажраться вусмерть.
— Звать кого еще будем? — поинтересовался Шумаков, перекрикивая музыку.
Макар заранее не готовился к мальчишнику. Клим, можно сказать, уболтал его, вытянул из дома, потому список приглашенных оговаривался по факту:
— Костяна и Олега, больше никого не надо, — отозвался Макар, в который раз посматривая на подсвеченный циферблат наручных часов. Непонятно, что он там хотел увидеть. — Только по какому поводу не говори. Я сам объясню, если надумаю.
— Если надумаешь? — хмыкнул Клим, глянув на друга с претензией. — То есть? Что вообще с тобой происходит? До каких пор ты собрался скрывать от всех свою монашку?
— Ты бы за языком своим последил! — гневно проговорил сквозь зубы Макар, старательно проделывая в Климе дыру налитым кровью взглядом.
Запрещенная тема. Шумаков это знал как никто другой, и рисковал отхватить по хлебалу прямо здесь и сейчас, тем не менее он продолжил наседать, видя в своем друге неврастеника:
— И все же... Что с тобой творится, я не пойму? У тебя предсвадебный мандраж, что ли? — злорадно рассмеялся Шумаков, задрав голову к потолку. — Думал, этой ерундой только телки страдают.
— Я тоже так думал, — выдохнул Макар, испытывая те самые терзания, на которые себя обрек.
Он поставил локти на стол, голову опустил и нервным движением сплел пальцы на задней стороне шеи. Укрылся от всего мира. В таком положении он провел долгие минуты.
А Клим молча наблюдал. Гадал, почему Грома так люто колбасит, прямо как во время ломки сильнейшей... Ему было искренне жаль друга. Правда. Хотелось помочь как-то, но получалось лишь попрекать...
— Предположу, что ты задолбался корчить из себя святошу недоделанного, — выдвинул Клим теорию и сразу же попал точно в цель. — А я тебя предупреждал! Семейная жизнь — та еще тягомотина. Ну попробовал, ну пожили вместе, зачем надо было делать предложение? К чему вся эта спешка? Кому ты что хотел доказать?
Глупо было считать, что Шумаков сможет понять Макара. Он сам-то себя порой не понимал.
— Посмотри на себя... В кого ты превратился? В торчка, который нюхает, чтобы жить, и живет, чтобы нюхать. Тебе не надоело самому? — спросил в грубоватой форме Макар, и не разглядел в ответ ничего толкового. Махнул рукой. — А мне вот остопиздело уже все.
— А-а-а! То есть вместо того, чтобы отправиться в рехаб, ты надумал жениться, — заржал Клим как мерин. — Гениально, черт возьми! Пожалуй, возьму себе на заметку и... никогда не применю на себе!
Воду принесла официантка как раз кстати — у Макара уже рот засох и язык к небу прилипал. Резким жестом он открутил крышку с бутылки и в три больших глотка ополовинил ее. А Клим дорвался до вискаря. С большим удовольствием пил из бокала. Смаковал, будто демонстративно.
Макар понимал, всего один глоток — и все его обещания, данные самому себе, потеряют смысл.
Нет, он мог ограничиться одним бокалом. Он же не алкоголик, в конце концов. Но на днях его уверенность в себе дала большую трещину, а с этим лучше не шутить.
— Все произошло в порыве каком-то... это было... — Макар сжал пластиковую бутылку в кулаке, почти смял ее, ощущая отвратительную ломоту во всем теле. Глянул на Шумакова, пожимающего плечами, и громыхнул раздраженно: — Ай, в жопу! Да что я тебе объясняю!? Просто не думал я, что Аля потащит меня в ЗАГС уже на следующий день.
Это абсолютная правда.
Алёна слишком буквально восприняла слова Макара в тот день. Он предложил ей быть вместе... Он лишь вслух произнес слова песни, под которую они танцевали на выпускном. А Алёна уже в красках представила себе их свадьбу. И ей настолько понравилась собственная фантазия, что она ее окрылила и наделила нетерпением... Ее даже нисколько не смутило, что у Макара не было кольца при себе.
 
Его вообще у него не было. И мысли не возникало купить.
По его мнению, еще было слишком рано, чтобы задумываться о свадьбе. О семье... Какой там?!
Они ведь только-только учебу закончили. Макар хотел поездить по миру, пожить для себя той, новой жизнью. Но противостоять желаниям Алёны было крайне непросто. Она ведь была так счастлива. Не хотел он расстраивать ее. Ему лишь удалось максимально сдвинуть дату свадьбы. И ждать... Ждать, когда его накроет.
— То есть ты не хочешь жениться? — спросил Клим, пристально глядя на Макара, ушедшего в раздумья.
Он ощущал на своих плечах неимоверный груз, который придавливал его к полу. И не то он с каждой минутой слабел морально, не то груз становился только тяжелее...
Впрочем, никакого груза не было. А то, что навалилось на него, было не чем иным, как желанием казаться другим человеком. Самообманом. Он погряз в нем. Заставил поверить в это не только себя, но еще и Алёну. Он влюбился в наивную девчонку, которая была влюблена не в него. В подделку. В фальшивку. Имитацию.
Правильней было бы отпустить ее, она достойна большего, чем какая-то жалкая подделка... Правильней было бы устроить себе проверку на вшивость уже без ее влияния. Но Макар настолько далеко зашел, что жизнь сама начала устраивать ему проверки... И вряд ли он пройдет их с достоинством.
— Не уверен, Шум. Я нестабилен, — честно признался Макар, устало откинув голову на спинку дивана. — Мои мысли нестабильны. Мотает из стороны в сторону. Мне кажется, я могу сорваться в любой момент.
— И чё делать будешь? — спросил Клим, грудью наваливаясь на край стола.
— Держаться, двигаться дальше, что же еще.
— А с ними? — поигрывая бровями, Шумаков повел подбородком в сторону. Туда, где сидели подвыпившие стюардессы.
Макар проследил за его взглядом с похотливым блеском. Заметил там двух особ, активно шушукающихся между собой о двух одиноких парнях, которым, по их мнению, явно не хватало общества симпатичных и готовых на все девушек.
— А что с ними? — уточнил Гром, не видя логики, или делая вид, что не видит ее.
— Что ты будешь делать с ними? — Клим вновь кивнул на стюардесс. — Отшивать? Готов поспорить, максимум через час эти "пилотки" сами к нам подсядут.
— Думаешь, я не смогу отшить какую-то давалку, ищущую на свою звезду приключений? — фыркнул Макар, не разглядев в них никакой проблемы.
Однако в его уверенной интонации Клим уловил нечто такое, под чем людишки обычно скрывали свою слабость. Упущенные возможности. Климу показалось, что его друг сам себя обманывает, потому и ответил:
— Этого мы не узнаем, пока не проверим.
— Вот только проверок не надо мне устраивать! — процедил Громов, бросив на него враждебный взгляд. — Шум, я клянусь, твое ебало разлетится по всем окрестностям, если ты что-нибудь задумаешь!
Клим верил, что его смазливая мордашка может пострадать. Возможно, не только она, но это нисколько не пугало его. Напротив, он постепенно наполнялся азартом, тогда как Макар целиком и полностью уже состоял из противоречий.
— Что-то мне твое состояние нынешнее напоминает, — ехидно бросил Клим, наблюдая за рефлексирующим другом. — Тогда родаки на тебя насели, в этот раз Алёнка на тебя давит, а ты весь такой бедный и несчастный не знаешь, как выйти сухим из воды, чтобы никого не обидеть. Да не выйдешь ты! — уверенно заключил Шумаков, разводя руками. — Прошлый раз показал тебе, если чувствуешь, что не вывозишь, надо принимать радикальные меры. Либо ты возьмешь контроль над ситуацией, либо ситуация возьмет контроль над тобой. Но один хер — сухим из нее уже выйти. Рано или поздно ты сделаешь то, чего так боишься. Ты обидишь Алёну, только на тот момент вы уже будете в браке.
— Зашибись ты аналогию провел. Нашел, что сравнивать...
— Ситуации схожи между собой, поэтому я предлагаю тебе проверить, как долго ты сможешь продержаться. Мало исключить из жизни соблазны, надо уметь противостоять им в момент, когда они окружают тебя повсюду, — отметил Клим, демонстративно вынимая из кармана маленький пакетик с белым порошком. — Ну что? Хочешь взбодриться сейчас или немного погодя?