Хоббит и Гэндальф (Глаз дракона)

И тролли стали спорить вокруг Гэндальфа, который лежал у их ног ни жив ни мертв. Он не пытался что-то предпринять. Посоха у него все еще не было, а читать заклинания было бессмысленно. Как только он произнесет первое слово, тролли тут же прикончат его.
Долго спорили тролли, и никак не могли договориться. В конце концов, Гэндальфу это надоело.
– Послушайте, – обратился он к ним. – Не лучше ли вам просто-напросто посчитаться, и выяснить с помощью счета, кому что?
– А ведь он верно говорит, – хлопнул себя по голове Уильям. – Давайте считаться!
И он стал произносить известную среди троллей считалку:
Раз два три четыре пять,
Вышел гоблин погулять,
Смелый Билл его поймал
И на части разорвал!
Выпало конечно ему. Что очень не понравилось остальным.
– Ты специально выбрал такую считалку, чтобы выпало тебе! – закричал Том. – Дайте, я посчитаю.
Вышел Томас из тумана,
Вынул ножик из кармана
Буду резать убивать
Буду всех вокруг съедать!
Теперь выпало Тому. Тут возмутился Берт.
– Вы оба жулики! – сказал он. – Теперь моя очередь. И он прочитал самую короткую считалку, которая сразу указала на него.
Берт нашел суму,
Значит мозг ему.
– Это когда это ты нашел суму? – воскликнули Том и Уильям.
– Так это так в считалке говорится, – стал оправдываться Берт. – Для рифмы.
– Черта с два, для рифмы! Это ты нам специально решил мозги запудрить.
И тролли снова стали спорить, кому что достанется от Гэндальфа. И хотя они смотрели на него все время и следили, чтобы он не удрал, они не заметили, как между башмаков Берта пролез посох и аккуратно лег рядом с Гэндальфом. Тот взял его в руки и прижал к себе. Незаметно для троллей он стал посохом распиливать веревки на ногах. Тролли спорили еще час, наконец, устали и решили, что когда расколют голову волшебника, то каждый сделает по глоточку. После этого они склонились над Гэндальфом, который приготовился к отчаянной борьбе и думал, в кого из троллей он ударит белым лучом.
Но тут из-за деревьев со свистом что-то пролетело и ударило Тома по уху. Это была короткая буковая дубинка Бильбо Бэггинса, которую он использовал на охоте на птиц.
– Кто это в меня кинул? – удивился Том и стал тереть пострадавшее ухо.
Уильям и Берт посмотрели на него и вдруг к удивлению для себя обратили внимание на сорочье гнездо, которое короной сидело на голове их приятеля. Этим украшением птицы наградили тролля в то время, когда он был каменным истуканом и стоял, совершенно не двигаясь. Но тролли и ведать не ведали, что целых шесть лет они были всего лишь навсего камнями, которых не опасаются даже глупые и трусливые птицы, и теперь очень удивились.
– Ну, ты и болван, Том, – сказал Берт. – Носить на голове сорочье гнездо! Какой позор на весь род троллей.
Том очень удивился. Он ощупал свою голову и обнаружил на ней гнездо, в котором даже лежали три яичка.
– Что это? – спросил он.
Уильям захохотал:
– Пока мы искали гномов, на твоей глупой башке сороки не только свили гнездо, но и высидели яйца! Какой же ты дурень после этого!
– Я себя так обзывать не позволю! – вскипел Том и с размаху заехал Уильяму в ухо.
Только Уильям тоже был не промах. Он успел присесть, и удар пришелся прямо в ухо Берту. Уильям захохотал еще громче.
– Что ты хохочешь? – возмутился Берт. – Я из-за тебя в ухо получил.
И он пнул Уильяма ногой, но тоже промахнулся и попал в колено Тома. Уильяма просто согнуло от смеха.
Тут тролли рассердились и набросились на него с двух сторон.
– Ах, вы так! – закричал Уильям, тут же переставший смеяться.
И он тоже стал драться. Тролли вскипели не на шутку, и драка между ними завязалась серьезная. Они уже и не соображали, кто с кем дерется, и дрались каждый сам за себя. Синяки и шишки со скоростью белки стали появляться на их физиономиях. Не воспользуйся этим Гэндальф и не отползи в сторону, они его просто бы растоптали.
  
Под елкой друга уже ждал Бильбо.
– Бежим! – шепнул он Гэндальфу.
И они побежали. Побежали изо всех сил. Потому что только так и надо бегать от троллей. Через несколько минут Гэндальф крикнул хоббиту:
– Они заметили мое исчезновение и теперь бегут за нами. У тебя с собой твоя фляжка с водой?
Бильбо очень удивился, что Гэндальф в такую минуту вдруг захотел пить. Но он слишком хорошо знал своего друга, чтобы противиться его желанию. Снял с пояса флягу с водой и на бегу протянул ее волшебнику.
Гэндальф остановился. Бильбо тоже остановился, хотя ему было очень страшно это сделать, потому что деревья трещали совсем недалеко под ногами троллей, которые приближались сюда с огромной скоростью.
– Что ты хочешь делать? – спросил Бильбо Гэндальфа. Вместе со страхом его разбирало любопытство.
Но маг ничего не ответил, потому что был занят. Он читал заклинание. Громко и быстро повторял странные непонятные слова и отвинчивал крышку фляги. Затем он подбросил фляжку в воздух, и она улетела высоко-высоко в небо. После этого Гэндальф поднял свой посох и тоже направил его в небо.
– Армандри! – громко крикнул Гэндальф. – Ра Мирроррр!!!
В ту же секунду из посоха вырвался столб голубого пламени и взвился в небо. Там он попал прямо в Бильбову фляжку и разорвал ее на куски. Выплеснувшаяся из фляжки вода брызнула во все стороны и вдруг превратилась в огромное круглое зеркало. Оно повисло очень высоко в небе и смотрело отражательной стороной вниз.
Тут на наших друзей и выскочили тролли.
– Ага! – завопили они. – Вот вы где? И вззхоббит здесь! Отлично. Съедим обоих!
– Сначала помойте руки! – ответил с издевкой в голосе Гэндальф. – Посмотрите, какие грязные у вас физиономии.
И он показал пальцем в небо, где висело гигантское зеркало. Глупые тролли уставились на свое отражение, и в эту же секунду выплывшее из-за горизонта солнце пустило свои первые лучи в зеркало. Зеркало поймало их, собрало в единый пучок, и большущий солнечный зайчик упал прямо на Уильяма, Тома и Берта. Тролли зажмурились, стали закрывать лица руками, Том даже присел от страха, но было уже поздно. Через мгновение они снова окаменели.
Созданное магией Гэндальфа зеркало еще несколько мгновений оставалось на прежнем месте, затем жалобно звякнуло и мельчайшими золотыми каплями просыпалось на землю.
– Уф! – сказал Гэндальф и вытер с лица пот. – Подумать только, меня великого чародея, почетного члена Великого Совета Светлых Магов схватили и связали как барана какие-то грязные тупые тролли. И все, между прочим, из-за вас, мистер Бэггинс. Из-за вас я испытал одно из величайших унижений в жизни!
И столько недовольства было у него в голосе, столько упрека в адрес хоббита, что Бильбо просто не знал, куда ему деваться. Так ему было стыдно.
– Одно можно сказать, – немного успокоившись сказал волшебник, – что Взломщик вы Что Надо. Сноровка не утрачена; смелость есть; ум – несомненно; находчивость. А значит, нашему предприятию суждено иметь благоприятный исход. Продолжим наше путешествие. Из только что случившегося ясно, что оно не будет усыпано розами. Впереди нас ждут опасные приключения.
 
Глава шестая
ГОРЕЛЫЕ ГОРЫ
И началась для Бильбо новая жизнь. Или лучше сказать, он вернулся к старой жизни? Это уж как вам будет угодно. А только вместо того, чтобы жить и благоденствовать в своем великолепном жилище в Хоббитауне, качаться в кресле с трубкой в зубах, наш хоббит снова стал путешествовать и испытывать приключения. Да-да приключения. Потому что путь его лежал к Горелым горам, а это очень далекий и опасный путь. Ничуть не менее далекий и опасный, каким был когда-то путь до Горы, где жил Смог. Снова пришлось ему пройти чуть ли не через все Средиземье, увидеть множество удивительных мест и еще более удивительных обитателей тех мест. А уж сколько было приключений у них с Гэндальфом на этом пути, просто и сказать нельзя, так много их было. Не раз пришлось мистеру Бэггинсу вынимать из ножен свой знаменитый кинжал. Не раз приходилось пускать его в ход. Да и Гэндальф тоже, бывало, вступал в драку. Все было. Дорога, есть дорога. И времени друзьям понадобилось достаточно, чтобы пройти весь этот путь. Не раз и не два одна неделя сменяла другую, месяц сменялся месяцем, кончилось лето, прошла зима, и только к концу зимы увидели наши друзья перед собой черные, словно обугленные после пожара, верхушки Горелых гор. На них не лежал снег, отражающий солнечные лучи; розовые и белоснежные облака не витали над ними, словно овцы, пасущиеся на голубом лугу, только совершенно серое небо без единой тучки составляло фон этого неприглядного пейзажа.