Скованные одной цепью (СИ)

Как Аксун и обещал, цели они достигли крайне быстро. Не прошло и двух часов, как всадники заметили свет костра, который освещал склон холма. Рядом расположилось два фургона.
Ворсгол лишь сплюнул. Подобную беспечность он ненавидел.
«Неужели непонятно, что огонь привлекает внимание?» — с раздражением подумал ветеран.
Главарь остановил отряд за сотню метров, после чего быстро начал раздавать своим людям указания.
  
— В огонь не смотреть, — важно заявил он. — Ослепните ко всем чертям. Наши глаза уже привыкли к темноте и отлично видят мелкие детали. Пусть они, — Аксун кивнул на будущих жертв, — слепнут, а мы будем точны и стремительны.
Остальные закивали. Ворсгол тоже кивнул, чтобы не сильно выделяться на общем фоне.
— Теперь делимся, — продолжил ратник. — Я с диверсантом обойдём их с той стороны, — ткнул он пальцем. — А вы четверо пойдёте здесь. Только дайте нам пять минут на подготовку. Потом нападайте, не тяните.
Ворсгол с трудом удержал лицо.
«С той стороны, значит, — мысленно прикинул он. — С риском 'случайно» поймать от этих ублюдков пулю-другую? Неужто снова «солдатский розыгрыш»?
Тем не менее, ветеран промолчал и направился с Аксуном.
— Твои ребята меткие стрелки? — негромко спросил Ворсгол у своего невольного напарника через пару минут.
— Жалят, как гадюки, диверсант, — оскалился главарь.
— И с такого же расстояния, — пробурчал ветеран.
— Не изволь беспокоиться, они не промахнутся.
— Не сомневаюсь.
— Это что, опаска? — загоготал Аксун. — От тебя? Ты ведь весь вчерашний вечер важничал и перья распускал. Да и на вид ведь — здоровяк. И тут такая реакция? Удивил.
— Ты сейчас ещё сильнее удивишься, — хмыкнул Ворсгол, а потом молниеносным движением меча ударил собеседника по горлу.
Полилась кровь. Ратник невнятно забурлил, а потом завалился, едва не упав. Ворсгол в последний момент успел подхватить главаря и заставить его труп принять в седле более-менее устойчивое положение.
Отряхнув клинок, ветеран спрятал его в ножны, а потом продолжил двигаться бок о бок с ратником, придерживая его истекающее кровью тело за плечо.
— Ещё немного побудем вместе, — прошептал Ворсгол. — Ох, надеюсь Троица закинет твою чёрную душу в кипящий котёл.
«Однажды я составлю тебе там компанию, — подумал мужчина. — Может быть уже сегодня, но надеюсь, что у меня ещё есть немного времени».
По истечению пяти минут, которые Аксун дал своим людям, ветеран добрался до противоположной стороны костра, чьё дрожащее пламя замерло впереди. Тут Ворсгол ускорился, пустив коня рысью. Жеребец главаря не отставал, хоть его труп и болтался из стороны в сторону.
Приближаясь к намеченной цели, ветеран Полос заметил остальных ратников. Бандиты подъехали к лагерю, тут же выстрелив из ружей в большую фигуру, замотанную в старое одеяло и лежащую подле костра.
Ворсгол хмыкнул. Судя по звуку попадания пуль, под тканью никого не было. Значит и остальные фигурки тоже фальшивые.
«Видать мужик тот, раненый, оказался толковым. Устроил засаду», — про себя усмехнулся ветеран, а потом наклонил тело Аксуна на коня, чтобы мёртвые руки упали на его шею, а дальше хлопнул жеребца по крупу. Тот сразу рванул к огню.
Сам Ворсгол остановил лошадь и спешился, сохраняя дистанцию и оставаясь в тени. Он тихо направился вперёд, внимательно поглядывая по сторонам.
Внезапно раздался чужой выстрел. Это был короткий мушкет, коих не имелось у ратников. Кроме того, последние как раз перезаряжали свои ружья. Таким образом число сайнадов уменьшилось ещё на одного. Остальные трое отбросили ружья, выхватив кривые клинки, но откровенно растерялись, дёргая коней за уздцы. Очевидно, они не поняли, откуда прозвучал выстрел.
В следующий миг в костёр бросили небольшой бутылёк, отчего Ворсгол мгновенно упал на землю, закрыв глаза и заткнув уши. Однако это оказалась не граната, а всего лишь какой-то зажигательный состав, может быть смешанный с маслом, потому что костёр ослепительно вспыхнул, напугав лошадей и близко стоявших ратников. Кто-то из них закричал, умудрившись на время ослепнуть.
Ровно в этот момент прозвучало ещё два выстрела. Каждый попал точно в цель. Крики стали громче. Один разбойник упал с коня, закрутившись на земле. Ворсгол заметил на его спине быстро увеличивающееся красное пятно. Второй удержался на лошади, но упал на луку седла, едва способный шевелиться и двигаться, а потом и вовсе обмяк — лишился сознания.
Последний ратник закрутился, что-то гортанно закричав. Оставшиеся без всадников лошади начали бессмысленно бродить по стоянке.
Поднявшийся Ворсгол выхватил меч, тихо направившись к последнему выжившему врагу, но тут раздался цокот копыт. Сайнад развернул лошадь, чтобы встретить нападавшего. На свет выскочил конь и остановился. В седле никого не было.
Яркое пламя в костре начало угасать. Нервы Ворсгола вдруг словно зазвенели, он остановился и пригнулся. Конь без всадника бесцельно подошёл к ратнику и вскоре оказался вплотную к нему. Текучим, изящным движением на спину якобы пустой лошади взлетела фигура — женщина, которая всё это время пряталась сбоку, держась за одно стремя. Она тут же с размаху ударила разбойника мясницким тесаком. Тяжёлое лезвие вошло ему в шею и застряло между позвонками.
Мужчина заорал и завалился. Новоприбывшая соскочила на землю, подобрала с земли разряженное ружьё, а потом вогнала штык в глаз недобитка.
Ворсгол кивнул. Всё было сделано идеально. Всё…
Позади женщины поднялся силуэт ратника. Мужчины, который словил пулю в спину, но всё ещё оставался в сознании и, как ни странно, сумел встать. То ли адреналин, то ли рана лишь казалась страшной на вид, а по факту являлась царапиной — сейчас уже не понять.
Сайнад поднял саблю над головой, а потом атаковал. Женщина успела отклониться в последний момент, после чего грязно выругалась. Она оказалась в очень неудачном положении, к тому же подпустила врага на близкую дистанцию, где более грузный и физически сильный мужчина имел преимущество, которое разбойник тут же реализовал, толкнув женщину плечом.
Она упала, громко вскрикнув, а потом тут же откатилась в сторону, в последнюю секунду увернувшись от удара сабли, ушедшей в грязь.
Но более ратник ничего не успел. Ворсгол настиг сайнада, широким ударом срубив ему голову, которая аж взлетела в воздух.
— Фух, повезло тебе, — кивнул ветеран. — Ещё бы секунда и… — он не успел договорить, ведь позади раздался мужской голос.
— Не двигайся, — звучал он уверенно, но очень устало. — У меня заряженный мушкет и намётанный глаз. Бросай оружие.
Ворсгол не стал спорить и сразу отбросил свою железку.
— Я из Чёрных Полос, — произнёс он. — Первая армия, под командованием коменданта Логвуда.
— Отстал чего-то, — усмехнулся мужчина. — Они уже пару дней как вдоль тракта прошли.
Женщина, спасшаяся от ратника, приняла сидячее положение. Её длинные волосы закрыли половину лица, но глаза, светящиеся в отсветах костра, отражали решительность.
— Ты ведь не местный, — продолжил мужчина, стоявший за спиной Ворсгола. — Света здесь достаточно, чтобы рассмотреть. Из Сайнада родом.
— Всё так, — согласился ветеран. — Но при этом сражаюсь за Нанв. Воевал и против имперцев. Отбивал Фирнадан. И вообще, — добавил Ворсгол, — я же с другого конца выехал, вместе с главарём. Но он умер прежде, чем лошадь привезла ублюдка к вашему костру. Как это объяснишь?
Неизвестный мужчина задумчиво засопел.
— Чего не в форме тогда? — поменял он тему. — И в одиночку едешь? Дезертир, похоже. За такое наказание одно — смерть.
  
— А ты? — раздражённо ответил Ворсгол. — Не простой ведь мужик! С личным мушкетом, ещё и стрелять умеешь, да засады организовывать. Солдат, не так ли? Офицер поди. Но почему-то не с армией, а здесь, вдали от неё. И защищаешь семью, а не роту, к которой приписан. По военным законам это считается дезертирством.
Собеседник ветерана наконец-то обошёл его и замер перед глазами, хоть и продолжал направлять на него мушкет.