Страшная сказка Красного леса (СИ)

— Как думаешь, сколько отсюда идти до кровавого холма? — спросила Дженна.
— Не знаю. Если верить вашим картам, около недели, — ответил волк.
— Значит, неделю…
И девушка задумалась о чем-то своем, а Люмьер прислушивался к окружавшему их лесу и с удивлением понимал: этот лес ему не нравится, с ним что-то не так. А вот что, оборотень никак не мог понять.
  
13
 
Дженна
Дженна не хотела жаловаться. Да, болезнь ослабила ее, но времени лежать и жалеть себя не было. Чем скорее они выполнят испытание, тем скорее смогут вернуться домой. А пока вокруг лес, он почти поглотил старую дорогу, которую они с таким трудом отыскали, и подступал близко-близко, снова загораживая ветвями солнце. Хотелось сесть, отдохнуть, но Дженна приказывала себе идти. Только вперед! К их далекой цели. Сосредоточенность на задаче помогала меньше думать о том, что их ждет. А в том, что легко не будет, они уже убедились. Если бы не Люмьер, его спутница пошла бы ко дну. А если бы выплыла, сгорела бы от жара. Но волк был рядом, шел чуть впереди, серьезный и сосредоточенный, и Дженне очень хотелось ему соответствовать. Или хотя бы не мешать…
Вот она и старалась быстрее перебирать ногами, не жаловаться, пусть и кружилась голова. Однако Люмьер все понимал и сам. Каждые два часа он делал краткий привал, позволяя спутнице хоть немного перевести дух, а затем снова шел вперед, туда, где пока невидимым ждал их кровавый холм. И от одной мысли об этом почему-то становилось не по себе.
Дженна мало знала о войне людей и оборотней. Матушка неизменно говорила, что это оборотни виноваты во всем. Они напали первыми, не пожелали мира, однако почему-то сейчас в это верилось с трудом. То-то людей в Красном лесу много, а оборотней чуть больше двадцати, как сказал Люмьер. И ведь волки сильнее! Тогда как их удалось уничтожить? Загнать в ловушку? Иначе они бы не проиграли.
Наступил вечер, Люмьер выбрал поляну и начал готовиться к ночлегу. Дженна помогла ему собрать хворост, они доели остатки мяса. Теперь у них осталось немного хлеба и вареных овощей. А как дальше? Этот вопрос Дженна и задала волку.
— Соберу ягоды, — ответил он. — Если отпустишь, буду охотиться. Зайца добуду. Или зазевавшуюся птицу, но это сложнее. У зайцев нет крыльев, не улетят.
— Я не очень хорошо представляю, как их готовить, — смущенно предупредила Дженна.
— Ничего, разберемся, — уверенно ответил волк.
Люмьер… Интересно, почему он решился назвать ей свое имя? Хотелось верить, что они стали на шаг ближе к дружбе, вот только волк никогда не забудет о своем ошейнике. Дженна и сама бы не забыла на его месте, а снять сейчас боялась. Уйдет… Оставит ее! А в том, что в одиночестве она погибнет, девушка больше не сомневалась.
— Давай сегодня ты подежуришь первым, а потом ляжешь спать, — предложила Дженна. — Получается, ты вообще не отдыхаешь, сидишь до утра.
— Не стоит, — ответил Люмьер, — ночь — волчье время.
Устроился, подложив плащ под голову, и закрыл глаза. Дженна же следила за огнем, чтобы ночью им не было холодно. Ждала, что вернется озноб, но болезнь отступила. И снова благодаря волку. Способна ли она сама хоть на что-то?
Костер трещал. Легкий ветерок касался лица. И все же Дженна заметила: в этой части леса было тише. Никаких птиц, никакого лишнего шороха. Будто вымерло все… Очень хотелось заговорить вслух, чтобы услышать хотя бы свой голос, но тогда она разбудит Люмьера, а он устал. Пусть отдыхает.
Тея взяла палку, поворошила ей костер, чтобы не погас, и снова уставилась на огонь. Как там сейчас дома? Наверное, Элдер беспокоится. Матушка тоже, но мама надеется, что Дженна вернется наследницей. Элдеру, скорее всего, все равно, пройдет ли сестра испытание, лишь бы выжила. Дженна скучала — и сама боялась себе признаться, насколько, потому что от одной мысли о доме на глазах появлялись слезы. Впереди еще так много дней пути! И каким будет итог, никто не скажет. Нужно дойти, добраться! Чтобы вернуться…
 
Вдруг послышался шорох. В воцарившейся тишине он прозвучал грохотом. Дженна повернула голову.
— Люмьер, — с облегчением проговорила она, — это ты. Напугал!
Волк поднялся на ноги, прислушиваясь к чему-то, а потом пошел прочь.
— Люмьер? — Дженна бросилась за ним, догнала, перекрыла путь. — О, лунные боги…
Глаза волка светились зеленью. Он точно ничего не видел. Либо, наоборот, мог разглядеть нечто недоступное для Дженны. Девушка вцепилась в своего спутника, затрясла его.
— Пожалуйста! — уговаривала она. — Пожалуйста, очнись! Умоляю!
Но волк был сильнее. Он оттолкнул ее на несколько шагов и медленно зашагал прямо в лес. Дженна огляделась, схватила палку, которой недавно мешала угольки в костре, подожгла ее. Волки боятся огня, так? Она снова обогнала Люмьера и выставила перед собой горящую палку. Оборотень замер, недовольно поморщился, а затем поднял голову и завыл. И самое страшное: из-за деревьев ему ответили! Раздался такой же жуткий вой, будто в сотню волчьих глоток.
— Еще шаг, и я тебя обожгу! — предупредила Дженна.
Люмьер снова попытался ее оттолкнуть, но девушка проворно отодвинулась, отмечая лишь, что палка сгорает слишком быстро, а затем, мысленно попросив прощения у Люмьера, схватила его за руку и заставила коснуться пламени. Пальцы обожгло, зато взгляд оборотня стал осмысленным.
— Что ты делаешь? — воскликнул он, отшатнувшись от Дженны. — С ума сошла?
— Ты пытался уйти в лес, — сбивчиво пояснила тея, бросая в костерок свое «грозное» оружие. — Не слышал меня, не видел. И… оттуда выли.
— Выл? Кто? Я не чувствую поблизости ни волков, ни оборотней! — возмущенно ответил Люмьер, прижимая к груди руку.
— Тогда почему ты не лежишь у костра, а стоишь почти у деревьев? И твои глаза так страшно светились зеленым!
Дженна закусила губу, чтобы не расплакаться. Оборотень не верил ей, он чуть не ушел, оставив ее одну посреди леса. Почему? Почему он ее не слышит?
— Тише. — Люмьер подошел, как всегда, неслышно. — Допустим, ты говоришь правду.
— Я не лгу!
— Хорошо, не лжешь. Где тогда оборотни, которые меня звали?
И волк начал вглядываться в темноту за деревьями, а Дженна заметила, что снова слышны обычные ночные шорохи. Лес будто ожил, превратился из могильника в дом для зверей и птиц.
— Думаю, те оборотни давно уже мертвы, — ответила тея, чувствуя, как от понимания мороз ползет по коже. — Они почуяли живого собрата и хотели тебя увести.
— Но ты их тоже услышала!
— Потому что мы с тобой связаны. И потом, я услышала лишь вой. Думаю, ты чувствовал куда больше, чем этот зов. Ты сам говорил, здесь погибло множество оборотней. А если это их души?
— Они должны были давно уйти, — уже не так решительно произнес Люмьер.
— Как рука? Я сильно тебя обожгла? Прости, я просто не знала, как тебя вернуть!
Дженна потянулась к волку, но тот не позволил его коснуться. Оборотень отошел в сторону, затем взглянул на ожог, покосился на лес. Видимо, раздумывал, безопасно ли отправиться за травами.
— Заживет, — сказал, наконец. — Если ожог от клейма зажил, то и этого скоро не будет. Не волнуйся.
Ожог от клейма… Дженна сразу почувствовала себя дурно. Уже второй раз она причиняет ему боль. И прощения ей точно не дождаться!
— Не смотри на меня так, — попросил Люмьер. — Будто сейчас зальешь поляну слезами. Ничего страшного не произошло, рука почти в порядке. Лучше давай подумаем, как нам теперь быть. Если я снова усну, и лес позовет, дела могут быть плохи.
— Я буду дежурить до утра! — тут же вызвалась наследница.
— И снова размахивать пылающей палкой? — невесело усмехнулся волк. — Нет, лучше ты ложись, а я постараюсь не спать.
— А если не поможет? Если ты и бодрствуя услышишь зов?
Люмьер задумался. Видимо, какие бы методы не приходили ему в голову, все они плохо годились для борьбы с неведомой силой, в плен которой он едва не попал.