Королева умирать не желает (СИ)

Мы с герцогом в общей сумме станцевали три танца. Остальные я танцевала с графами других территорий. Они даже пытались поговорить со мной о карете, но я отшучивалась.
Пять графинь действительно исполнили свои песни. А судя по реакции самих графинь и окружающих, это какое-то негласное соревнование. А я за тренировками опять забыла про репетиции…
Ушла я, чуть выждав время после ухода Бабена, посчитав, что уже можно. Тем более завтра мне предстояло выступление. Именно завтра, по сути, наступит новый год.
С самого утра я велела собрать музыкантов и шокировала их тем, что буду играть на гитаре, а не на пианино, как остальные. Про саму песню они ничего не сказали, но по лицам и так было понятно.
Дело в том, что здесь приняты классические любовные лирические напевы. Тихо, медленно и о чём-то эфемерном. Ну как может девушка петь о любви к единственному мужчине, когда у неё по закону положено два мужа??? Я не понимала. А они не понимали выбора моей песни, но сказать ничего против не могли. Зато музыканты оказались толковыми. Пусть не идеально сыграли необходимую мне мелодию, но достаточно хорошо. У меня даже возникла шальная мысль предложить им сыграть рок.
Новый день. Новый бал. Новое платье. И в этот раз уже взгляд Фроста на мне задержался. И почему я этот факт только отметила в подсознании, но никаких действий не предприняла? Кстати, за три танца с герцогом мадам Олорка меня отчитала. По правилам этикета я практически сделала его своим фаворитом. На мой вопрос, как вообще может быть такое понятие, если официально изменять супругам запрещено, она ответить внятно не смогла.
— Ты умная и разумная девушка. Не стоит уподобляться всяким…
Вот и всё, что я получила в ответ.
Как Енара успела вышить этот шедевр, мне было неизвестно. Но несмотря на относительную строгость наряда (длинная юбка в пол, с несколькими складками, совсем слегка украшенными вышивкой, и воротник-стойка) левый бок у меня был практически не прикрыт. Абсолютно прозрачная ткань лишь служила основой для вышивки. Смотрелось шикарно. Строго, но с изюминкой. Это платье уже было сделано по моему эскизу.
Привлечь внимание мне удалось. Сегодня все короли смотрели на меня такими взглядами, что хотелось гордиться. Если бы они еще заговорили со мной. А о танце я и не мечтала уже.
Мне всё ещё хотелось переговорить с королями, но всё время что-то останавливало. Вот и сейчас так. Мы вышли, заученными речами поздравили присутствующих с наступающим новым годом, а потом пошли танцы, перемежающиеся с поздравлениями и выступлениями. Странным для меня было то, что выступали лишь женщины. Почему? Непонятно.
Первый танец я подарила министру торговли. Граф Лурье весь танец восхищался моей смелостью и хваткой. И если сначала можно было подумать про платье, то дальше речь явно была про договор, что мне льстило гораздо больше. Следующий танец все-таки вырвал герцог Дюранец, которому я уже сама намекнула, что он ставит меня в неудобное положение. И мне даже показалось, что он искренне огорчился. Затем были еще два танца, но ничего не значащие.
Символично вышло, что за пять минут до полуночи объявили мою песню. Типа я должна порадовать и воодушевить народ. Только моя песня была обо мне и никоим образом не касалась народа. Конечно, в тексте они могли найти и себя, но это было бы индивидуальным фактором.
Сглотнув ком в горле, в ожидании негативной реакции окружающих я вышла на подиум, служивший здесь сценой, и взяла гитару. Выдох толпы был первой реакцией. Вот именно сейчас я жалела, что не выучила какую-нибудь местную песню, но отступать было поздно. Да и учиться играть на пианино времени не было…
Одурело тело, я дурею сама.
Меня завертело, а ведь знала, знала.
Что нельзя всё близко к сердцу принимать,
И нельзя без риска душу вам рвать.
Да, такие времена:
Мой мир хрустальный и живой —
Здесь не нужен никому такой.
Чуть откроешь двери, чтоб впустить печаль —
Соберутся звери, а ведь жаль, жаль.
Всё ушло в гранитный, беспощадный ум,
И нужды не видно для моих струн.
 
Да, такие времена:
Мой мир хрустальный и живой —
Здесь не нужен никому такой.
Да, такие времена:
Мой мир хрустальный и живой —
Здесь не нужен никому такой.
На припеве я почему-то смотрела именно на Фроста. Всё-таки первое впечатление не прошло для меня даром…
За оставшийся вечер я получила несколько странных комплиментов песне, пару танцев, а потом с чистой совестью ушла. Для меня лично по-прежнему оставалось загадкой негативное отношение ко мне мужей. Два дня балов, а ни один из них не потанцевал со мной даже ради соблюдения правил приличия. Фрост, правда, не танцевал ни с кем, но двое других не отказывали себе в развлечениях. Что с ними не так?
На следующий день я совершила очередную глупую попытку поговорить с мужем наедине. Кабинет Фроста оказался закрыт, поэтому я направилась дальше. И не присмотрелась к предостерегающим взглядам охраны. Зря.
Стоило мне только взяться за ручку, как возникло чувство бросить всё и уходить не оглядываясь. Но упёртая я не могла отступить, раз застала короля на месте. Как же я ошибалась…
Я чуть потянула ручку на себя, как меня накрыли соответствующие звуки стонов, шлепков и вздохов. Зачем я смотрела в открывшуюся щель? Не знаю. Но мне предстала белая голая задница, движущаяся в такт между стройных женских ног.
— Я занят, — рявкнул Бабен, даже не оглянувшись.
Было обидно, но не больно. Я спокойно прикрыла дверь, не поднимая головы на охрану, и ушла. Возможно, я сделала глупость, нужно было вызвать свидетелей и всё прочее, но…
Мне не нужен был этот мужчина. Я не считала его своим, поэтому и не чувствовала ничего особенного. Например, узнать, что Фрост спит с графиней Цулако, было для меня бОльшим ударом.
Из чувства противоречия, не иначе, я дошла до покоев Милона, в которых его не было. Вздохнула с облегчением и вернулась в свои комнаты.
Последний бал должен был ознаменоваться салютом, хоть и назывался в этом мире иначе. Именно поэтому моё третье платье соответствовало звёздному ночному небу. Оно было расшито россыпью камней, которые мерцали на свету. Белые на чёрном, они смотрелись бесподобно. Опять же, когда Енара успела его расшить? Одно было понятно: я нашла гения. Она не только поняла, что именно я хочу, но и воплотила это в лучшем виде.
К собственному удивлению, обнаружила, что Милон одет в черный камзол с мелкой белой вышивкой. Мы осмотрели друг друга и впервые искренне улыбнулись. И скорее всего, именно это заставило его протянуть мне руку. Я с удивлением вложила свою ладошку. Не то люди вокруг тоже были удивлены данному факту, не то еще что-то, но перед нами расступились, а Милон молча повёл меня в танце. Он только лишь смотрел. Глаза в глаза. С удивлением отметила его подрагивающую ладонь на моей талии.
Так мы и танцевали в молчании. Нарушить её было сродни убийству той тончайшей нити, что возникла между нами. Но всё заканчивается. И мелодия прекратилась. На сцену вышла очередная выступающая леди, а мужчина ретировался. Что это было? На весь вечер выбил меня из колеи.
На салют или, как здесь говорят, небесные огни все выходили на ступени парадного входа. У самых дверей были только я и короли. Так было положено. И эта вторая наша встреча за весь вечер. Встретилась взглядом с Милоном, который криво мне улыбнулся. А я почему-то смутилась. Вот и вышла у меня смущенная улыбка. Хмык со стороны Фроста привел меня в чувство.
Салют в этом мире действительно немного отличался от нашего. Огни зависали на какое-то время в небе, будто цветы раскрывались. Красота неописуемая. Зато, когда всё закончилось, я поймала на себе сразу три ехидных взгляда. Даже неловко стало, что я смотрела на салют, открыв рот, как ребёнок. И в этот раз я ушла первой.
22
Утром я вернулась в графство, но там все шло как положено, моего вмешательства не требовалось. Так что мне пришлось возвращаться. Мне предстояло самое сложное — договоры. Только вот не одна я начала заниматься делами. Встречи с графами других полисов были назначены на разные дни и время. У меня появилось много свободного времени. За это время я распорядилась сделать мне наконец-то кабинет из того безобразия, в смысле будуара.