Любовь в погоне за искусством

Я взяла с Иришки слово, что дальше неё эта новость не пойдёт. Мы с Ромой не договаривались, но без слов поняли, что никому из нас не нужно внимание и шумиха вокруг. Поэтому теперь стараемся гулять подальше от университета и общежития. На парах ведём себя как ни в чём не бывало. Иногда он даже вызывает меня к доске, и я с серьёзным лицом читаю какой-нибудь доклад или выполняю задания. Рома по-прежнему интересует других студенток, но я больше не реагирую так вспыльчиво, как раньше. Понимаю, что любое моё действие может вызвать вопросы, а я не хочу подставлять Рому. Хотя в некоторые моменты мне кажется, что он совсем не боится, что нас раскроют.
  
Сегодня выходной. Рома пригласил меня в поездку, но куда не сказал. Только предупредил, чтобы оделась теплее. Я специально встала пораньше, чтобы было время нормально собраться. Кручусь перед зеркалом, меняя наряд за нарядом. Рядом Иришка, тоже одевается. У них с Витей сегодня встреча. После нашего разговора в баре он позвонил ей через два дня. Объяснил, что долго думал над тем, что произошло между ними, когда мы болели, и он навещал нас в общаге. Говорил, что сам того не ожидая, понял, что Ира ему небезразлична. И не просто, как друг. Дальше я в подробности не вдавалась и не лезла в их отношения, но последние недели Ира ходит счастливая, а значит у них всё хорошо. Я лишь немного переживаю за их будущее. Витя не умеет в серьёзные отношения, девчонок меняет одну за другой. Но Ира ведь другое дело. Они дружили ещё до моего приезда в Москву. И если он решился, значит, серьёзно всё обдумал. Надеюсь.
Мы встречаемся с Ромой за пару кварталов от общаги. И я впервые вижу его за рулём какого-то чёрного внедорожника, ещё бы я в них разбиралась. Сажусь на переднее сидение.
– Классная тачка.
– Спасибо! – Рома наклоняется и легко целует меня в губы. – Взял у друга.
– Хороший друг, раз машину не боится доверить.
– Да.
Мы выезжаем на главную дорогу. Я замечаю, как сосредоточенно Рома ведёт машину, не гоняет, не реагирует на нерасторопных пешеходов или наглых водителей.
– Я нечасто езжу за рулём. – Видимо он пытается объяснить свою осторожную езду.
– Не нравится?
– Пешком удобнее. Я живу недалеко от работы.
– Ну, ты же недавно здесь работаешь.
На долю секунды Рома как-то потерянно на меня смотрит и возвращает взгляд на дорогу.
– Да. Слушай, может заедем за кофе?
– Давай.
Мы останавливаемся у какой-то кофейни. Я выхожу из машины вместе с Ромой. Замечаю, что на нём тёплые чёрные штаны под стиль куртке. Начинаю примерно догадываться куда мы поедем.
В кофейне жарко, в воздухе стоит крепкий запах кофе и выпечки.
– Хочешь чего-нибудь сладенького?
Мотаю головой. Хватит с меня, а то скоро в джинсы не влезу.
Заказываю себе медовый раф. Рома подмигивает мне и заказывает то же самое. Забираем свои стаканчики и выходим на улицу. Ничто не предвещает беды, как вдруг по дороге к машине в нас на полном ходу влетает мальчик лет пяти. Всего секунда и кофе проливается на одежду Ромы.
 
Часть 16
 
От куртки и штанов Ромы начинает исходить пар. Мой раф каким-то чудом льётся сразу на землю, почти не задев одежду. А малец остаётся цел и невредим. Смотрю на Рому и замечаю, как он поджимает губы. В груди всё щемит от сочувствия к нему. Кофе ведь ужасно горячий.
– Давай снегом затрём, – нагибаюсь и загребаю охапку в руки. – И не так горячо будет.
– Не надо, – с каменным лицом отвечает Рома.
К нам подбегает, видимо, мама ребёнка.
– Тимошка, что же ты? – Она виновато смотрит на нас. – Вы уж нас извините.
Неожиданно Рома широко улыбается девушке, а потом садится на корточки, смотрит на мальчугана и мило заговаривает с ним:
– Ты как?
Мальчик смущённо отворачивается и прижимается к ноге матери. Она гладит сына по голове.
– Стесняется. С нами всё хорошо. А вот вам одежду испортили. Я заплачу за химчистку, – девушка достаёт телефон.
– Не надо, – спокойно пресекает её Рома. – Всё нормально. Мы торопимся.
Девушка с Тимошкой уходит, а мы возвращаемся в машину.
– Заедем домой на пять минут?
– Конечно.
Я наблюдаю за дорогой и начинаю слегка волноваться. Мне интересно узнать, как живёт Рома. Как устроен его быт, как выглядит квартира. Это ведь многое говорит о человеке. Ещё очень надеюсь, что с ним действительно всё в порядке и кофе не ошпарил его через одежду слишком сильно.
Мы останавливаемся во дворе многоподъездного девятиэтажного дома. Действительно, не так далеко от университета. Только через парк пройти. Здесь довольно уютно и тихо. А ещё это центр Москвы. Я знаю, что Рома живёт один. Почему здесь? Если квартира семьи, то где остальные? Почему не живут вместе? А если он купил её сам, то как это возможно на зарплату преподавателя? Хотя он говорил, что раньше занимался чем-то другим. Все эти три недели я старалась не переходить черту и не задавать слишком личных вопросов. Я думала, если не буду давить, рано или поздно он откроется мне сам. Но все три недели мы упорно говорили обо всём на свете, кроме того, что же было до университета. Он не спрашивал меня о прошлом, а я не спрашивала его. Если человек сам не рассказывает, значит, не хочет? Я вот не люблю копаться в своём прошлом, хотя именно сейчас понимаю, что Роме я была бы готова рассказать обо всём, что он только спросит.
В подъезде чисто и хороший ремонт. Мы поднимаемся на девятый этаж. Рома открывает железную дверь ключом, включает в квартире свет и пропускает меня вперёд. Я захожу и оказываюсь в узком коридоре. Из него открывается вид на распахнутые двери гостиной. Разуваюсь на пороге и захожу туда. Судя по обстановке, это студия, где Рома работает над картинами. Одна из стен закрыта шкафами, но заставлены они не сервизами и книгами, а всякими баночками, тюбиками, кисточками и прочими инструментами для рисования. У противоположной стены стоит длинный, кожаный диван. На центральной стене большое окно. Тут и там стоят стопками картины разного размера. Какие-то их них вставлены в рамы, другие скручены в рулоны. Стены также увешаны картинами. И у меня дух захватывает от этих работ. Подхожу ближе и как зачарованная рассматриваю их. Здесь и пейзажи акварелью, и портреты маслом – потрясающе! Останавливаюсь у одной из картин, когда Рома подходит ко мне.
– Наш университет.
– Да.
– Так необычно. Очень красиво.
– Спасибо. Знаешь, какая техника?
– Конечно. Импасто.
– От отличницы другого ответа и не ждал.
– Ты меня что, экзаменуешь? – Поднимаю бровь и с наигранным возмущением смотрю на Рому. В ответ он только опускает голову и тихо смеётся.
– Я пойду переоденусь. Чувствуй себя как дома.
 
Часть 17
 
Он уходит в другую комнату, а я остаюсь в его студии одна. Я знала, что он рисует, но даже не представляла, что настолько много и… Действительно, талантливо. Как искусствовед я не могу не оценить качество работ. Глядя на его картины, становится ясно, что он занимается этим долгие годы.
В какой-то момент у одной из стен я замечаю картину. Подхожу и беру её в руки. На ней изображена студентка, сидящая за самой дальней партой в пустой аудитории. Она склонила голову над тетрадями, рука подпирает щёку, чёрные волосы собраны в хвост. У меня в груди начинает отчаянно колотиться сердце, ладони становятся мокрыми. Мне приятно осознавать, что он тоже обо мне думал. Это так волнительно. Я ставлю картину на место. Расстёгиваю куртку, снимаю шапку и сажусь на диван, дожидаться Рому.
Через минуту он возвращается. Теперь на нём практически такая же куртка со штанами, только тёмно-синего цвета.
  
– Ты в порядке? Кофе не сильно тебя обжёг?
– Всё отлично, – Рома садится на диван рядом со мной и с довольным лицом закидывает руку мне на плечо. – Чем занималась? Уже всё посмотрела?
– Что всё? – удивлённо смотрю на него.
– Квартиру.
– Нет. Я не смотрела.